Анна Берсенева - Портрет второй жены
Из осторожных разговоров своих новых сослуживцев Лиза поняла, что Псковитин прежде был каким-то особым военным и служил в таком подразделении, которых больше не было ни в одной стране. Потом это подразделение почему-то расформировали, и Сергей Петрович оказался здесь, в «Мегаполис-инвесте», у Ратникова.
От Юрия она знала, что они с Сергеем Псковитиным дружили с детства. Да это и без объяснений было понятно: Лиза видела, как относится Сергей Петрович к Юрию.
Это нельзя было назвать отношением к ребенку или к младшему брату, хотя даже в том, как Сергей Петрович смотрел на него, чувствовалась такая бережность, какую трудно было предположить в этом суровом человеке. Но в его отношении к Ратникову не было ни капли снисходительности. Даже наоборот: он смотрел на него словно бы снизу вверх, как будто Юрий знал нечто такое, что ему, Псковитину, было совершенно недоступно.
Лиза видела, что Псковитин наблюдает за ней особо. Он делал это ненавязчиво, но властно, и Лиза не обижалась. В конце концов, ведь это входит в его обязанности. Тем более что ее работа оказалась самым непосредственным образом связана со всем, что делал Ратников.
Лиза так и не спросила Юрия, чем будет заниматься, это выяснилось как-то само собой. В заведенной для нее трудовой книжке было записано «референт-переводчик», но это совершенно ничего не значило. То есть она, конечно, переводила синхронно с немецкого, когда возникала необходимость, и это бывало довольно часто. Но перевод был далеко не главным, что она делала, а главное она и сама не могла бы определить.
Ратников работал на втором этаже, окна его просторного кабинета выходили в небольшой уютный дворик, обнесенный высоким забором. Однажды он, смеясь, сказал Лизе, что стекла в этих окнах называются «антикрайм» и их не берет даже автомат.
– Сижу как глава государства, – добавил он смущенно. – Сережина работа.
Секретаршей у него была Фрида Яковлевна – пожилая дама из тех, которых Лизина мама называла «интересная женщина», – в неизменно элегантном и строгом костюме, с прической, из которой не выбивался ни единый волосок, и с осанкой, которой могла позавидовать восемнадцатилетняя девушка.
Фрида Яковлевна вела всю ратниковскую канцелярию и была невообразимо пунктуальна. Трудно было представить, чтобы она забыла сделать необходимый звонок, или потеряла какое-нибудь письмо, или не нашла какой-нибудь файл в компьютере.
Кроме того, она бдительно следила, чтобы Ратников вовремя обедал – обеды приносили всем желающим в офис, их оплачивала фирма.
– Юрий Владимирович, вы обязаны заботиться о своем желудке! – патетически восклицала Фрида Яковлевна, если Юрий пытался улизнуть куда-нибудь в обеденное время.
Лиза видела, что при этих словах Ратников едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.
Ей отвели небольшую комнатку рядом с его кабинетом. В старинном особняке много было маленьких помещений, поэтому все сотрудники расположились довольно просторно, и все же Лиза чувствовала: в ее положении есть что-то привилегированное. Да Ратников этого и не скрывал.
Он часто приносил ей разные бумаги и просил сказать, что она думает о том, что в них написано. Когда он сделал это впервые – это было примерно через неделю после того, как Лиза начала у него работать, – она испугалась.
– Но я же ничего в этом не понимаю, – растерянно сказала она.
– Это не так трудно, как тебе кажется. Обычное дело, никакой специфики, – ободрил Юрий. – Посмотри, Лиза, мне интересно твое мнение.
Уже через месяц, работая таким образом, она немного разобралась в том, что делал «Мегаполис-инвест». И то, что она поняла, потрясло ее.
Неужели все это можно было наладить – и, судя по всему, просто с нуля, ведь Юрий не возглавлял крупный завод, не работал в каком-нибудь министерстве? В «Мегаполис-инвест» входили заводы, притом расположенные не только в России, но и во всем бывшем Союзе, строительные комплексы, даже банк. Конечно, Лиза не могла разобраться во всем.
– Просто невероятно! – сказала она однажды, когда Ратников зашел к ней в конце дня.
– Что? – тут же спросил он, присаживаясь на край стола.
– То, что вы делаете, – объяснила она. – Ведь это все, должно быть, очень трудно. Такие разные дела, как их все объединить?
– Ну, не один ведь я это делаю, – возразил Юрий. – Кадры решают все, как сказал известный тиран. И потом, сделать можно все, если голова не забита безжизненными догмами и если есть навык видеть явление в целом. Я ведь прикладную математику заканчивал в МГУ, это, знаешь, очень воспитывает мышление. А вообще-то дело не в специальности. Есть, например, одна финансовая группа, очень мощная. А ее президент, между прочим, бывший безработный режиссер.
Лиза снова мимолетно подумала, что он не похож на технаря. И его глаза – внимательные, широко поставленные; в их темно-серой глубине то и дело вспыхивали непонятные искорки…
Вскоре она поняла: Юрий подсовывает ей в основном свои проекты, находящиеся на разных стадиях разработки. И суждение, которого он от нее ждет, связано с предполагаемой реакцией людей – партнеров и исполнителей.
Вот и сегодня: зашел к ней, с головой погруженный в собственные мысли, и, усевшись, как обычно, на край стола, спросил:
– Как ты думаешь, что бы мне ответили, если бы я все-таки предложил подписать вот этот договор?
– Кто?
– Что – кто?
– Кто должен вам ответить?
– Ну какая разница? – удивился Юрий. – Просто – некая абстрактная личность, выполняющая определенную руководящую функцию.
– Так не бывает, – улыбнулась Лиза.
– Да я понимаю! – Ратников нетерпеливо махнул рукой. – Я понимаю, но не могу же я сейчас исходить из того, любит ли эта личность Достоевского.
– Почему же, неплохо было бы знать что-нибудь в этом роде, – возразила Лиза. – Или хотя бы, насколько она порядочна, эта личность. Ведь посмотрите: по-моему, этот договор составлен так, что партнер раньше вас узнает о начинающейся прибыли. Разве не важно, как он привык себя вести в подобных ситуациях?
Юрий удивленно посмотрел на нее.
– Действительно… – протянул он. – Я просто зевнул. Конечно, так этот договор составлять нельзя.
– Но почему? – удивилась Лиза. – А вдруг он все-таки окажется порядочным?
– К сожалению, на это рассчитывать не приходится, – усмехнулся Ратников. – Я должен исходить именно из того, что он непорядочен, и не дать ему себя обойти.
Лиза не знала, что ответить. За этими словами стояли какие-то неведомые ей годы, которые научили Ратникова думать иначе, чем привыкла думать она, – и возразить ей было нечего…
В дверь постучали.
– Да, войдите! – крикнул Ратников.
