Дарья Волкова - Падение Рыжего Орка
Видимо, он хотел, чтобы фраза прозвучала смешно. А вышло тоскливо. Как и кривая усмешка в углу рта.
Наверное, сейчас можно задать еще вопросы. И, очень похоже, Тихон ответит. На что-то — точно ответит. Но Варе вдруг стало страшно спрашивать дальше. Словно лезть в темный подвал. Вместо этого улыбнулась. Очень надеясь, что улыбка получилась не слишком фальшивой.
— Знаешь, у меня брат тоже много лет борьбой занимался. Только вольной.
— «Вольники» — слабаки! — демонстративно фыркнул Тихон, словно благодарный ей за смену темы разговора. — Классики выигрывают и у себя, и в вольной. Если ты «классик» — ты умеешь и классику, и вольную. Это точно.
— Божеее… — рассмеялась Варвара. — Как это знакомо. Вечная вражда между «классиками» и «вольниками».
— Ну, скажи, что я прав? — вдруг уперся Тихон. В шутку, но все же.
— Без понятия, — снова рассмеялась Варя. — Мне эти все ваши борцовские разборки до лампочки. Папа на все Колькины вопли по этому поводу, знаешь, как говорил?
— Как?
— С тренером по борьбе может поспорить только тренер по стрельбе.
Варя ожидала, что он рассмеется. Ну смешно же! Но Тихон даже не улыбнулся. И ответил неожиданно серьезно и задумчиво.
— Хорошая фраза. Батя у тебя мудрый мужик.
Почему-то на этих его словах что-то екнуло. Щелкнуло. Дальнейшие Варины слова ее саму удивили.
— Знаешь, вы с Колей очень похожи. Габаритами, привычками — и секция борьбы, и любовь к вареникам с вишней. И вообще…
Тут Варя смутилась. Замолчала. И почему-то ей казалось, что самым логичным ответом на это будет что-то вроде: «Да? Похожи? Познакомь нас, что ли?».
— Да? Бывает… — произнес Тин ровно. — Только я не хирург, как твой брат.
Сразу стало все ясно. Нет, ему это неинтересно. Ему это не нужно. Все, что не касается самой Вари и сексуального контекста их отношений — побоку. А интерес во фразе про отца ей померещился. И тут Тихон неожиданно продолжил.
— Я вообще хирургов боюсь панически.
Эти слова Варю ошарашили.
— Ну да… Это прямо было заметно — при нашей первой встрече. Как ты меня боялся.
— А я всегда… когда мне страшно или я волнуюсь — начинаю всякую чушь нести. И делать.
Так. Надо поймать упавшую челюсть. И что-то сказать. Теперь детали их знакомства приобретали совсем иной оттенок.
— Правда? А я думала, что… — нет, нужных слов не находилось.
— Да не парься так, Вареник! — словно спохватился Тин. Усмехнулся. — Пьяный я был тогда — вот и все объяснение. Слушай, а у тебя какие планы на четырнадцатое?
Резкая смена темы разговора снова ошеломила. Тихон Аристархович не дает ей расслабиться. Так, собраться. Срочно собраться. Обдумает услышанное потом.
Варя протянула руку и коснулась его лба рукой. И вразрез с ее намерениями это прикосновение обернулось сладостью. Невинное и какое-то, в то же время, интимное. Кожа приятая, теплая, ровная. Так и хотелось запустить пальцы дальше, в русые волосы. Тихон вдруг прикрыл глаза. Явно наслаждаясь лаской. Варя, словно испугавшись, резко убрала руку. И Тин так же резко открыл глаза.
— Нет, жара нет.
— А с чего ты решила, что у меня жар? — спросил он чуть раздраженно.
— Мне на секундочку показалось… — начала Варя вкрадчиво. — Что ты собрался пригласить меня на романтический ужин в честь Дня всех влюбленных.
— Чего? Какой день? Не, не слышал. А четырнадцатого у меня день рождения.
Варя расхохоталась — громко, звонко, сбрасывая нервное напряжение.
— Как тебя так угораздило, Тиша?
— Все вопросы к моей матушке. А она мне на это всегда говорит: «Скажи спасибо, что не восьмое марта, Тиша».
— И то верно, — все еще улыбалась Варя.
— Да и вообще — это все какие-то нарочно придуманные идиотские праздники, — с непонятным раздражением сказал Тин. — И я их отказываюсь признавать!
— Разошелся-то, разошелся…
— И, правда, чего это я? — подыграл ей Тихон. И уставился на нее выжидательно. Невинно распахнутыми глазами, которым она ни на йоту не верила. — Ну, так как? Какие планы на четырнадцатое?
— Так понимаю, я имею честь быть приглашенной? — чинно спросила Варя.
— Чести у вас, Варвара Глебовна, и без моего приглашения — хоть отбавляй, — так же чинно склонил голову Тихон. — Но буду рад видеть, да. Тут будем праздновать, в «Тине». Ничего особенного, попили, поели, меня похвалили, разошлись. Но вдруг тебе захочется…
— Захочется, — твердо.
Еще как захочется. Без вариантов.
А теперь ей предстояло ломать голову над подарком. Что подарить человеку, у которого есть три ресторана и огромный джип? Чем его удивить?
— Привет, Любашкин.
— Привет, хорошая моя, — рассмеялась невестка.
— Как дела?
— Дела растут, я круглею.
— Так это же замечательно! Ты себя как чувствуешь? Все в порядке?
— Все отлично. Скачу козой.
— И как это Коля тебе разрешает?
— Так я скачу, когда он не видит, — снова рассмеялась в трубку Любава. — Ты соскучилась или по делу?
— Соскучилась. И по делу.
— О, интересно! Рассказывай, какие у тебя дела могут быть к глубоко беременной женщине.
— Ну… гхм… как к стеклодуву.
— Ой… — разочарованно протянула Люба. — Тут я пас. Я уже давно к горелке не подходила. Я как забеременела — твой братец мне форменный скандал устроил. С топаньем ногами и цитатами из Семейного Кодекса.
— Да ладно?
— Правда-правда. А тебе чего нужно? Если только консультация вдруг — то я могу… — неуверенно произнесла Любава.
— Я хотела заказать подарок. Из стекла. На день рождения.
— Не, я точно не могу. Слушай, а давай у Берковича закажем? — воодушевилась Люба. — Он тебе черта лысого сваяет. Вообще так вырос в мастерстве — мне за ним теперь не угнаться никогда. Особенно со Звероящером на хвосте.
— Черта лысого мне не надо, — рассмеялась теперь Варя. — Давай у Берковича, я не против. Когда сможем?
— Я Егорке позвоню и тебе потом перезвоню, хорошо?
— Хорошо. А… Колька ревновать тебя не будет?
— Будет. Но мы ему не скажем, — беспечно ответила невестка.
— Любааа… Скрывать что-то от Звероящера — очень неосмотрительно. Он ведь все равно почует, даже если я промолчу.
— Ладно-ладно, — усмехнулась Люба. — Я ему скажу. Потом. Постфактум. Тебе подарок нужен или нет?
— Нужен.
— Ну, вот и все. Я перезвоню. Если что, ты же меня на машине заберешь? А то я за рулем уже не помещаюсь.
— Заберу, — пообещала Варвара. — Жду звонка.
Егор Беркович, Любин партнер по стеклодувной мастерской, в который он в последнее время хозяйничал единолично, встретил своих гостий радушно. Варя видела Егора живьем впервые — до этого только на фотографиях, размещенных на сайте. По сравнению с теми фото Беркович выглядел еще худощавее. Еще горбоносее. И симпатичнее — потому что теперь его волосы были коротко острижены.
