Джин Реник - Верь мне!
— Аллилуйя! — провозгласил Том Райдер, он был на седьмом небе от счастья. — Это то, о чем мы мечтали!
Он энергично принялся за дело: послал Гарольда и Ив за фотокамерой и съемочной аппаратурой, а также за брезентом, чтобы прикрыть затем место раскопок.
Полные энтузиазма участники экспедиции оживленно обменивались мнениями, освобождая вход в камеру от бревен. Вуди и Элисон, с пылающим от возбуждения лицом, энергично соскребали слои почвы с настила, а профессор осторожно направлял их действия, определяя дальнейшее расположение бревен под землей. Убедившись, что эти бревна не рухнут под тяжестью людей, профессор выбрал в помощники Зекери и Элисон.
— Помогите мне сделать снимки внутри!
Вооруженные фонариками, все трое, привязавшись веревками к старому дереву, спустились в маленькое помещение — едва ли большее, чем кухня в обычной квартире Нью-Йорка. Зекери поспешил поймать Элисон за талию, когда та соскальзывала с веревки, помогая ей удержаться на ногах на неровном полу камеры. В небольшом помещении среди стен, покрытых плесенью, они оказались тесно прижатыми друг к другу, задыхаясь во влажной духоте подземелья. Фонари шарили вокруг, освещая участки стен, покрытых вылинявшими, полусмытыми водой рисунками и знаками.
Элисон и Зекери, возбужденные, надеясь на дальнейшие чудесные открытия, смеялись и шутили о судьбе погребенных сокровищ. Внезапно оба неловко столкнулись лбами на узком участке между упавшими в камеру бревнами и, быстро договорившись, начали наводить порядок: сносить бревна в одну кучу, а груды упавших камней и осколки породы выбрасывать наружу.
Ликуя и восхищаясь тем, что она — часть грандиозного дела, мечты всего ее детства, участница важной археологической экспедиции, Элисон была охвачена чистым восторгом, свободным от страхов, обычных для ее жизни последних трех лет.
В свою очередь Зекери чувствовал в эти минуты безотчетную радость от тесного контакта с Элисон, невинного, теплого, дружеского по своей сущности. Он наслаждался этими минутами. Он никогда не думал, что такое еще возможно для него.
— Здесь много разных предметов, но они покрыты слоем пыли и вековой грязи, невозможно разобрать, что это…? — Райдер старался как можно осторожнее делать заключения. Он не ожидал столь важной находки и принял минимум предосторожности. Оснащенные мощным оборудованием воры составляли большую проблему для неохраняемых раскопок в здешних местах. И он хотел выиграть время для изучения неиспорченного археологического материала и его фотофиксации.
— Вот дьявол, куда подевалась Ив с камерой!
Первое волнение улеглось, и Зекери не мог справиться с растущим чувством тревоги: он испытывал нечто вроде приступа клаустрофобии — боязни закрытого пространства. Он пытался бороться с собой. Но чем дольше они оставались в тесноте длинной узкой камеры, тем острее чувствовал он страх, граничащий с паникой. Наконец Зекери не выдержал: чтобы немедленно уйти отсюда, он вызвался пойти на поиски запропастившейся Ив. Когда он пробирался к выходу, в камеру нападало много мусора и комьев земли, и он увидел, как провисли перекрывавшие яму сверху балки, они могли и не выдержать веса человеческого тела.
— Я закреплю подпорками перекрытие, — крикнул он и, быстро выбравшись по веревке на спасительную поверхность, вздохнул с облегчением.
Появилась Ив, нагруженная фотокамерой и разными измерительными приспособлениями. Зекери помог ей спуститься в камеру, а затем разыскал Эмилио и Озари и объявил им о сделанной только что находке.
— Мы еще не знаем, что там внутри, но нам срочно нужны 10 или 15 вот таких бревен! — он показал им, каких именно. — Надо закрепить перекрытие.
Озари кивнул с готовностью, и оба брата, подойдя, склонили свои затылки, с огромным любопытством и не меньшим волнением заглядывая в темноту погребальной камеры.
— Здесь нет трупа, это плохой знак. Наверное, остатки тела украдены местными жителями значительно раньше, — крикнул Райдер, и его голос глухо прозвучал в тесном подземелье. — Но, похоже, грабители взяли не все…
Братья Чайя не проронили ни слова, а Зекери все еще ощущал, как ужасно там внизу, под землей. Эмилио и Озари двинулись, наконец, на поиски подходящих деревьев для ремонта перекрытия. Ковбой и Джордж развернули брезент, готовые укрыть этот участок раскопок на ночь. Во время долгих и мучительных попыток все заснять на фотопленку и зарисовать, было обнаружено четырнадцать великолепных древних предметов. Их передали — один за другим — на поверхность собравшимся вокруг ямы участникам экспедиции. Это были бесценные находки, спасенные от нечистоплотных перекупщиков и богатых леди в меховых манто.
Вместе с обычными для погребального обряда священными предметами, известными ученым, археологи нашли три кремневых наконечника копий, покрытых резными иероглифами. Каждый наконечник, длиной около 12 дюймов, имел форму продолговатого заостренного овала. На плоских поверхностях овалов были вырезаны семь профилей, среди них находился, наверное, и профиль погребенного здесь человека, остальные, по-видимому, изображали богов.
Элисон, Ив и профессор Райдер поднялись на поверхность.
— Очевидно, все-таки это поселение относится к более древнему периоду, чем мы предполагали. Посмотрите на богатство орнамента! Вчерашняя стела без сомнения датируется 16 веком, но обнаруженный только что материал восходит к 10–11 векам! Я никогда не видел ничего подобного.
Райдер был просто ошеломлен значительностью сегодняшних находок.
Присоединившись к возбужденной группе, занятой фотографированием резных наконечников, Зекери скоро убедился, что Элисон в этой обстановке чувствовала себя, как рыба в воде. Она раскладывала предметы, готовя их к съемке, выбирала ракурс и освещение, чтобы подать вещи в самом выгодном виде. Держа предметы в своих длинных, изящной формы пальцах, Элисон позировала перед фотокамерами участников экспедиции.
Райдер от радости буквально впал в экстаз, пританцовывая на месте. Элисон засмеялась, видя такой энтузиазм профессора, и взглянула в лицо Зекери, как бы приглашая разделить ее веселье. Их взгляды на секунду встретились, но тут подошла Ив, — Элисон совсем забыла про нее, — и обняла Зекери, нежно целуя, что было совершенно неуместным, несмотря на атмосферу всеобщего ликования. Элисон быстро скользнула взглядом в сторону: профессор в это время пытался исполнить темпераментную джигу. Искренняя радость исчезла с лица Элисон, уступая место профессиональной улыбке, рассчитанной на зрителя. Никто не заметил перемены в ее настроении.
