Мариса Роуленд - Любовное сражение
Джессика продолжала говорить ему всякие пакости, а он только улыбался. Постепенно она начала выдыхаться:
— ... для тебя ничего не значит, — проговорила она уже устало. — У тебя на уме только одно. Мы оба знаем что. Сначала шантаж... А теперь тебе хочется, чтобы я села рядом и слушала все твои бредни. Ты думаешь, что я настолько глупа, что... что... — Она судорожно вздохнула и указала на дверь дрожащим пальцем. — А теперь уходи и дай мне спокойно принять душ. Нужно ее слегка проучить, решил Аллан. Он снял пиджак, затем ослабил узел галстука.
— Что ты это такое делаешь? — удивилась
Джессика.
Аллан принялся расстегивать рубашку.
— Как видишь, я раздеваюсь. Мы можем принять душ вместе.
Глаза Джессики широко раскрылись. Она была в смятении.
— Принять душ вместе! Никогда! Это... это... Она хотела сказать «непристойно». Однако,
Аллан ее перебил:
— Это практично. Мы можем потереть друг другу спинку мочалкой.
Он начал медленно наступать на нее, затем положил свои руки ей на плечи, не спуская при этом глаз с ее лица.
— Я уверен, что тебе понравится такая процедура.
Губы его оказались рядом с ее губами. Слишком близко. Джессика почувствовала, что у нее подкашиваются колени. Он сущий дьявол!
— Душ маленький, мы в нем не поместимся вдвоем... — хриплым шепотом сообщила она. — Это и дураку ясно.
— Тем ближе мы будем друг к другу, - смакуя каждое слово, произнес он. И начал расстегивать ее блузку.
Когда ему это удалось, он ловко сунул ей руки за спину и расстегнул бюстгальтер. Она не успела еще перевести дух, как Аллан уже целовал ее взасос. Одновременно свободной рукой он ласкал ей грудь. Тело ее вздрагивало и изгибалось от этих чувственных прикосновений. Затем она не выдержала и прижалась к нему.
— Так-то лучше, — удовлетворенно заметил Аллан.
Он принялся ласкать один из ее сосков, и тот отвердел при первом же прикосновении.
— Говорить можно все, что угодно, можно лгать, Джессика; но тело никогда не обманет. Оно сгорает от желания любить. Верно? И для нас обоих существует только один способ осуществить это желание.
Джессика не отвечала, чувствуя, как сильно бьется ее сердце. Где-то в глубинах ее сознания звучал трезвый, холодный голос. То был голос разума, который предупреждал ее, что она не должна поддаваться, иначе совесть замучает ее, и она всегда будет презирать сама себя. И это — ради нескольких минут удовольствия?.. Однако соблазн с каждой минутой становился все невыносимее.
— Ты что, онемела? — хрипло спросил Аллан. - Ведь я говорю правду, а ты боишься это признать... Хотя бы кивнула головой!
Ее юбка спустилась уже до лодыжек. Сердце ее отчаянно стучало. Аллан принялся целовать ее в шею.
Джессика попыталась оттолкнуть его руками, но вместо этого обняла за талию. Она ощутила, как под тонкой рубашкой горит его сильное тело. А секунду спустя, она уже гладила руками напрягшиеся мускулы его спины.
Чувствуя, что Джессика готова ему отдаться, Аллан застонал и нетерпеливо стащил ее трусики с бедер, предоставив ей самой спустить их до самого низа и отбросить в сторону. Голос разума в ней смолк. Все ее существо было охвачено непреодолимым желанием. Она знала, что Аллан — лжец, обманщик и развратник, и еще Бог знает кто. Но ей было уже все равно. Сердце ее тяжело стучало, она ощущала, как кровь горячо струится по ее жилам. Она его хотела. Здесь и сейчас.
Получалось, что после всех ее добрых намерений и протестов она оказалась не лучше всех тех неразумных женщин, относительно которых ее предупреждала Бланш. Подобно им, она поддалась дьявольским чарам Аллана.
Но теперь ей уже было все равно. Ее желание имело какой-то болезненный оттенок, оно выходило из-под ее власти. Она прижалась к нему изо всех сил и губами отыскала его губы. Ее била безостановочная дрожь. Аллан, тем временем, крепко обхватил ее за ягодицы.
Они целовались, как безумные. Пальцы Джессики пытались ослабить ремень на брюках Аллана. — Ты меня хочешь, Джессика? Так ведь? — хрипло спросил он. — Я хочу, чтобы ты это сказала вслух!
Он что, сумасшедший? Конечно же, она его хотела! Разве это было не ясно?
— Да... да, Аллан! Я тебя хочу! — со стоном вымолвила она.
— Хорошо, — сказал он. — Значит, никто не сможет меня обвинять в том, что я беру тебя силой? Ты так же хочешь, чтобы я овладел тобою, как и в первый раз?
В его голосе было нечто такое, что внезапно заставило ее остановиться. Она недоуменно уставилась на него.
— Ты, конечно же, права, — сказал он. — Душевая кабинка слишком мала для таких занятий. Можно нечаянно поскользнуться, наступив на мыло, упасть и сломать себе ногу. Принимая во внимание, что главное — это безопасность, я предлагаю отложить все до вечера. К тому же кровать больше подходит для таких целей.
Джессика вся съежилась от его слов, будто ее обдали ледяной водой, и поспешила прикрыть свою наготу. Только теперь до нее дошел весь ужас ситуации, в которую она попала. Она пыталась подобрать какие-то гневные слова, но у нее ничего не получалось. Затем она приглушенно произнесла:
— Ты свинья! Чертов бездушный ублюдок! Я... я...
Он заглушил ее слова поцелуем, затем повернул к себе спиной и шлепнул по голому заду.
— Порядочная женщина не должна так выражаться, — назидательно сказал он. - А теперь иди и прими душ. Я вернусь через полчаса.
И он подтолкнул ее к душевой кабинке, а сам, приведя себя в порядок, покинул номер.
Душ словно бы очистил Джессику и помог прийти в себя. Одеваясь, она почувствовала, что гнев ее прошел. Она стояла перед зеркалом в только что купленных трусиках и бюстгальтере, когда вернулся Аллан.
Он начал с восхищением ее рассматривать.
— Это чистый шелк? — поинтересовался он. — Ты выглядишь очень аппетитно, Джессика. Жалко, что всю эту красоту приходится прикрывать тряпьем. Если бы ты в таком виде появилась в здешней столовой, твой успех превзошел бы тот, который ты имела в ресторане «Феличе».
Джессика демонстративно пропустила его слова мимо ушей и занялась примеркой новых хлопчатобумажных брюк фисташкового цвета. Однако она не могла долго игнорировать Аллана. Искоса наблюдая за ним, она вдруг заметила, что он раздевается. Сначала он снял туфли, затем носки и рубашку. Дело дошло и до брюк, которые он аккуратно повесил на спинку стула. В конце концов, он безо всякого стеснения снял с себя трусы. Джессика покраснела от смущения и отвернулась, торопливо натягивая на себя кофточку. Потом она услышала, как он рассмеялся и направился в душ.
Аллан вернулся оттуда через десять минут. Джессика стояла у окна с хмурым видом, сложив руки на груди. Она увидела его отражение в стекле и с удовлетворением отметила, что он хотя бы обвязал бедра полотенцем.
