Нора Робертс - Очарованные
И все-таки в центре внимания Буна был ребенок. Нельзя ранить дочку ради удовлетворения своих потребностей. А потому можно лишь улучить украдкой несколько часов среди белого дня или дождливым утром.
По ночам Ана лежала одна и гадала, долго ли продлится волшебная интерлюдия. Они с Буном каждый по-своему готовились к приближавшемуся Хеллоуину. Ана нервничала при мысли о встрече любимого в праздники со всей семьей, чувствуя себя девчонкой перед первым свиданием.
В полдень тридцать первого она уже была у Морганы, помогала кузине на последнем месяце беременности готовиться к пиру.
—Я бы Нэша заставила, — возразила Моргана, растирая нывшую поясницу и усаживаясь за кухонный стол месить тесто для плетенки.
Зачем заставлять, когда он охотно сделает все, о чем ты попросишь? — Ана нарезала кубиками баранину для традиционной ирландской похлебки. — Хотя сейчас с большим удовольствием подготавливает спецэффекты.
Истинный дилетант, считающий себя способным превзойти профессионалов. — Моргана сморщилась, застонала, мгновенно привлекая внимание Аны.
Что, милая?
Нет... не схватки, хотя чертовски хотелось бы. Теперь я все время испытываю адские неудобства. — Слыша собственный жалобный голос, она опять скривилась. — Ненавижу нытиков.
Можешь ныть сколько хочешь. Тут, кроме нас с тобой, никого нет. — Ана плеснула в чашку какую-то жидкость. — Вот, выпей.
И так уже плыву... как ладья Клеопатры. Такая же огромная, Бог свидетель. — Однако она выпила, прикоснувшись к кристаллу на шее.
—Так ведь двое моряков в команде.
Шутка сработала — Моргана рассмеялась и, вернувшись к тесту, попросила:
Расскажи о себе что-нибудь. Отвлеки меня от мыслей о своей громоздкости и сварливости.
Ты совсем не громоздкая и лишь чуточку раздражительная. Знаешь, что Себастьян и Мэл вместе работают над одним делом?
Нет, не знаю. — Моргана заинтересовалась. — Удивительно. Мэл никого не допускает к своим личным расследованиям.
В данном случае приоткрыла ворота. Убежал мальчишка лет двенадцати. Родители с ума сходят. Когда я с ней разговаривала прошлым вечером, она сообщила, что ниточка есть, и просила прощения, что сегодня не может подставить тебе руку помощи.
На кухне Мэл скорей подставляет мне ножку. — Впрочем, в тоне слышалось обожание новоиспеченной невестки. — Она Себастьяну на редкость подходит, правда?
Правда. — Тайком улыбаясь, Ана слоями выкладывала в глиняный горшок с плотной крышкой баранину, лук и картошку. — Упрямая, практичная, мягкосердечная. Именно то, что нужно.
А ты нашла то, что нужно?
Ана помолчала, подсыпая травы в похлебку. Известно, не успеет день кончиться, как Моргана все равно допытается.
Я очень счастлива.
Он мне нравится. С первого взгляда почуяла что-то хорошее.
Рада слышать.
Себастьян согласен, хотя у него есть свои оговорки. — Моргана нахмурилась, но сохранила легкий тон. — Особенно после того, как загнал Буна в угол и влез в его мысли.
Ана поджала губы, устанавливая нужную температуру в духовке.
Я ему это еще не простила.
Что ж. — Моргана пожала плечами, положила тесто в миску подниматься. — Бун не понял, а у Себастьяна пригладились перья. Ему было не очень приятно явиться в день рождения и увидеть, что ты только вылезла из тепленькой постели.
Это решительно не его дело.
Он тебя любит. — Моргана слегка пожала руку кузины, перехватив ее на пути к плите. — Всегда за тебя особенно беспокоится, потому что ты сама младшая... и просто потому, что дар тебя делает уязвимой.
Я сама способна защититься и вовсе не лишена здравомыслия.
Знаю. Милая... — Моргана поспешно сморгнула выступившие на глазах слезы, — ведь с тобой это впервые. Я раньше не хотела влезать, но теперь... Боже, что за сентиментальность!
— Ты просто лучше скрывала свои изыскания. — На секунду оставив готовку, Ана шагнула к сестре и обняла ее. — Это было прекрасно, он был так нежен... Теперь знаю: правильно делала, что ждала. Он пришел. — Она распрямилась с улыбкой. — Дал мне то, чего я и не ожидала.
Моргана со вздохом протянула к ней руки.
Ты влюблена.
Правда. Сильно.
А он?
Глаза погасли.
—Не знаю.
— Ох, Анна.
Не хочу его привязывать таким способом. — Взгляд успокоился, голос отвердел. — Это было бы нечестно, пока он не знает, кто я такая, пока я не осмелилась объяснить свои чувства. Знаю, что я ему дорога. Тут никакой дар не нужен. И этого достаточно. Когда возникнет нечто большее — если возникнет, — сам скажет.
Никогда не перестаю удивляться твоему дьявольскому упрямству.
Я из семейства Донованов, — объявила Ана. — А это важно.
Согласна. Только надо объяснить. — Моргана крепко схватила ее за локоть. — Ох, понимаю. Сама советов терпеть не могу. Не хочу слышать. Но ты должна разделаться с прошлым и смотреть в будущее.
Я смотрю в будущее. Хочу видеть в нем Буна. Просто мне нужно время. — Голос дрогнул, Ана стиснула губы, дожидаясь, когда пройдет ком в горле. — Я знаю его. Он хороший. Сам того не зная, обладает сочувствием, воображением, щедростью... и у него есть ребенок.
Когда она отвернулась, Моргана попыталась встать из-за стола.
—Этого ты боишься? Принять чужого ребенка?
Ох, нет! Я люблю Джесси. Кто бы не полюбил? Полюбила ее даже раньше, чем Буна. Она — центральный столп его мира, и это естественно. Для него, кроме нее, ничего не существует. А я не гожусь для обоих.
Объясни.
Ана замешкалась, споласкивая крутые яйца, которые собиралась измельчить.
—У тебя есть свежий укроп? Помнишь, дядя Дуглас любит рубленые яйца с укропом?
Шумно выдохнув, Моргана грохнула банкой о стол.
—Объясни, Анастасия.
Раздираемая эмоциями, Ана вскипела:
Ты даже не понимаешь, как тебе повезло с Нэшем! Ведь он любит тебя, несмотря ни на что.
Почему это не понимаю? — возмутилась Моргана. — При чем тут вообще Нэш?
Сколько других мужчин примут нас целиком? Многие захотели бы на колдунье жениться или взять ее в матери собственного ребенка?
Во имя Финна, Анастасия! — Нетерпеливый тон чуть смягчился из-за необходимости снова сесть. — Можно подумать, будто мы летаем на метле и кудахчем, портя молоко в материнской груди!
Ана не улыбнулась.
Разве многие думают иначе? Роберт...
Чума на твоего Роберта.
Ладно, забудем о нем, — махнула рукой Ана. — Сколько раз на протяжении столетий за нами охотились и преследовали, боялись и изгоняли просто за то, что мы родились не такими, как все? Я не стыжусь своей крови. Без сожаления принимаю свой дар и наследие. Только если откроюсь и он на меня взглянет так, — она усмехнулась, — будто у меня в подвале стоит кипящий котел с жабами и с волчьим аконитом, я не переживу.
