Мария Федорова - Хороша была Катюша
И тем не менее Миранда, мать ее за ногу, была жива-здорова, да еще и собиралась сделать головокружительную карьеру. Во всяком случае, благодаря предельно коротким юбкам, блузкам с откровенным декольте, высоченным шпилькам и ярко накрашенному, всегда чуть приоткрытому ротику она уже получила оклад, на который могли рассчитывать только молодые специалисты после хороших вузов. А уж никак не девчонка, рядом с которой все блондинки из анекдотов выглядят по меньшей мере как Софья Ковалевская. Сергей молчал и терпел всю ее бесконечную дурь, видя, что партнер распустил слюни и все равно не уволит безмозглую красотку, пока она ему не надоест.
Но сегодня, когда она умудрилась за один день сорвать переговоры, перепутав место и время встречи с клиентами, потерять папку, в которой хранились документы, существующие в единственном экземпляре, и сломать сканер так, что электронщики только разводили руками, Сергей не выдержал. Его гнев был ужасен, он удушил бы Миранду, если бы ей не удалось выскользнуть в последний момент из его кабинета и скрыться в женском туалете. Сергей же выпил полстакана представительского коньяка, хлопнул дверью, никому ничего не сказав, и, оставив машину на стоянке, с крейсерской скоростью почесал по вечернему проспекту.
Оказалось, что центр города здорово изменился… Сергей не бродил здесь без дела со студенческих лет. Он вскоре забыл о проклятой Миранде, сластолюбивом партнере и всех своих невзгодах — его охватила сентиментальная ностальгия. В голову лезли все былые романтические эпизоды, что случались в юности… И Катя — лживая, коварная, но все-таки прекрасная и желанная, воспоминания о которой до сих пор причиняли боль…
В этот подвальчик она часто затаскивала Сергея выпить горячий шоколад с фирменными десертами. И вдруг Сергей, который до этого планировал купить по дороге домой бутылку водки и напиться в одиночестве, начал спускаться по ступенькам к двери, из-за которой чувствовались ароматы корицы и ванили. И вот перед ним чашка с двойным кофе, пирожное со взбитыми сливками и какой-то рекламный проспект со стойки, чтобы было куда спрятать взгляд. Одинокий и печальный среди галдящих детей, хихикающих девиц, суровых матрон…
— Простите, у вас здесь свободно?
Сергей про себя чертыхнулся — только он расслабился, успокоился, только его отпустило напряжение и раздражение, как вот, пожалуйста. Какая-то тетка с сопливым детенышем и анемичной девчонкой хотят сесть за его столик. Всегда кто-то нахально врывается в его жизненное пространство… Ну почему так? И почему он никогда не может отстоять свое право на покой и одиночество? Рявкнуть бы сейчас «занято», да так, чтобы ни у кого больше не возникло желания присоседиться… Так ведь нет, воспитание не позволит…
— Свободно…
«Вот это да…» Светлана уже готова была развернуться и отправиться с детьми искать другое кафе. Сергей, а это, несомненно, был он, взглянул на нее с такой ненавистью, что всякое желание праздновать здесь Анечкин успех испарилось без следа. Но отступать было поздно — Пашка уже уселся на стул и тянул к себе салфетки, сахарницу и меню.
Сергей снова поднял глаза — что-то в незваной соседке заставило его это сделать. Он не сразу узнал Светлану, которую последний раз видел несколько месяцев назад — загорелую, в открытом сарафане, со светлыми волосами, лежащими на плечах мягкой волной.
Сейчас, в надвинутой на глаза беретке, с поднятым воротником черного глухого пальто, с подкрашенными глазами и губами, она была совсем иной, казалась старше, значительнее, серьезнее. И все-таки это была она — та самая Катина сестра, которая в день их первой встречи оплакивала развод с мужем, потом хлопотала у костра и готовила шашлыки, кормила своего сына на Сережиной даче. И в тот, последний раз, летом, не дала своего телефона… Да он толком и не попросил. Хотя хотел, очень хотел. Но испугался, не решился. И вот она здесь, за его столиком… Только откуда взялась еще эта девчонка?
— Света, здравствуйте. Простите, что сразу вас не узнал… Я — Сергей, помните?
— Конечно, помню. Познакомьтесь — это Анечка, моя родственница, а Павлика, вы, кажется, уже видели? — Анечка, названная родственницей, быстро и удивленно взглянула на Свету и снова опустила глаза. — Мы зашли сюда отпраздновать Анечкин успех на концерте в музыкальной школе. Она сегодня играла замечательно.
— Я очень рад, что вас встретил. Позвольте, я закажу угощение на всех?
Света уже собиралась открыть рот, чтобы решительно отказаться, как вдруг передумала. Хватит дурацкой бедняцкой гордости. Это для нее счет за три пирожных составляет внушительную сумму, а для Сергея он — сущие копейки. Она сейчас начнет ломаться, он обидится, дети огорчатся.
— Я тоже рада нашей встрече…
— Вот и прекрасно. Ну, молодые люди, смотрите меню, выбирайте…
Пашка потащил к себе кожаную папку, но, убедившись, что то, что в ней написано, сильно отличается от страниц букваря, сдался и протянул меню маме. Та передала его Анечке:
— Сегодня твой день. Выбирай что хочешь…
Аня чуть не плакала. За последний год, пока мама болела, умирала, когда девочке пришлось учиться жить одной, она привыкла скрывать свои чувства. Аня замкнулась в одиночестве, с трудом терпела всеобщую жалость, охи и ахи всяких соседей и знакомых, опасливое внимание одноклассников. Но к этому она оказалась совершенно не готова. Для нее, только для нее устраивается праздник. Она никогда раньше не была в таком кафе, где все так красиво, вокруг веселые и беззаботные люди. Которые, наверное, ничего не знают о смертельных болезнях, мучительной бедности, страхе перед жизнью.
— Господи, я никогда так не смеялся…
Сергей чуть не плакал от смеха, когда Павлушка рассказывал про Дуськины подвиги, Света делилась впечатлениями от общения с начальницей, а Анечка вспомнила, как они с одноклассниками позапрошлым летом ходили в поход. Со стороны казалось, что в мире не может быть семьи счастливее — молодые и красивые родители, воспитанные и милые дети… И всем так радостно общаться друг с другом…
— Просто цирк… — Сергей лениво помешал крепкий кофе в своей чашке, вытащил ложку и ненароком взглянул на часы. Десятый час… Сейчас Светлана скажет, что Пашке давно пора спать, они попрощаются и уйдут… И он может никогда больше их не встретить.
Сергей с изумлением понял, что ему хочется увидеть не только Светлану, которая, безусловно, нравилась ему все больше. Нет, он хотел бы снова оказаться где-то вместе с Павликом и Анечкой… Вот так, как сейчас… По-семейному…
— Просто цирк, — задумчиво повторил он, удивляясь своим мыслям. Всего несколько часов назад он мечтал только о том, как своими руками удавить набитую дуру Миранду, а потом выпить в одиночестве бутылку водки… А сейчас, в компании едва знакомой школьной библиотекарши и ее детей, он мечтает повести их еще куда-нибудь. В такое место, где нет грудастых безмозглых блондинок, похотливых партнеров, многотысячных сделок, офисов, где недавно завершился безумно дорогой ремонт, надрывающихся круглые сутки сотовых телефонов… — Светлана, вы позволите пригласить вас с детьми в цирк?
