Эрика Спиндлер - Да или нет?
— Что случилось? — снова повторил он свой вопрос, заглядывая ей в глаза, погружая пальцы в ее волосы, высвобождая их из-под гребня. Старинное украшение со стуком упало на вымощенную плитками площадку. — Как мы за несколько секунд смогли из всего сделать ничто?
Джилл открыла рот, собираясь ответить, но не успела — не дожидаясь ее слов, он снова прижался к ее губам. Как умирающий от жажды, он пил ее поцелуи. Она отвечала ему с не меньшей страстью, прижимаясь к нему, впустив его язык в свой рот… Она принимала все, что он готов был ей дать.
И всем своим сердцем мечтая о том, что он никогда ей дать не захочет.
Джилл постаралась отогнать эту мысль и ощущение безнадежности, которое та принесла с собой. Она будет думать только о сегодняшней ночи, об этой минуте. Завтра наступит еще не скоро.
Джек переплел свои пальцы ее волосами. Джилл прижалась к нему еще теснее. Он ощутил вкус текилы и лайма, аромат ночи и ее духов. Она снова закрыла глаза, вбирая в себя все детали, надеясь запечатлеть каждую в памяти так, чтобы никогда больше не забыть ни малейшего нюанса.
— Джилл… Джилл… — Он оторвался от ее губ и начал целовать местечко, где у нее за ухом отчаянно бился пульс. — Я не мог опомниться, когда ты ушла от меня, — пробормотал он. — Я просто… не мог… поверить… когда ты… Как ты могла выйти за него замуж?
Джилл открыла глаза. Его слова бесцеремонно вторглись в этот волшебный мир.
«Я не мог поверить, когда ты от меня ушла… Как ты могла выйти за него замуж?»
Джек произнес эти слова таким тоном, словно он был жертвой, а она — преступницей. Он произнес их так, словно она ушла холодно, не оглянувшись и не испытывая боли.
Это он ее оттолкнул, он не оставил ей другого выбора, как только уйти. Ей надо было жить дальше.
Это разбило ей сердце, заставило страдать столько времени.
Джилл уперлась ладонями ему в грудь, не в состоянии сдержать охватившего ее гнева, и резко оттолкнула его. Джек, ни о чем не подозревая, разжал объятия, и, запрокинув голову, она заглянула ему в глаза, все еще замутненные страстью.
— Почему ты не мог поверить? — спросила она тихо, но с явным негодованием. — Потому что я была так глупо, так безоглядно в тебя влюблена?
Она увидела, как к нему возвращается ощущение реальности, увидела, как его возбуждение спадает, сменяясь недоумением. А потом изумлением. Нахмурившись, Джек покачал головой:
— Я не это имел в виду.
— А что же тогда ты имел в виду? Объясни!
Он разжал руки.
— Что ты меня не предупредила. Ты просто взяла и уехала. А меньше чем через шесть месяцев я услышал, что ты вышла замуж за другого.
— А чего ты ожидал? Что бы ты сделал на моем месте? Ты дал мне понять, что я тебе не нужна. — Она обхватила себя руками: ей вдруг стало очень холодно. — Ты сказал мне, что не любишь меня. Что не хочешь на мне жениться. У нас с тобой не было будущего.
— Это неправда! Я был готов к тому, чтобы пойти на компромисс. Я тебе это сказал, когда уезжал. А вместо этого ты ушла. — Он судорожно сжал кулаки. — У тебя даже не хватило порядочности самой сообщить мне о ребенке.
— Порядочности? — Она резко отстранилась, давясь слезами. — Когда я сказала тебе, что беременна, ты пришел в ярость. Ты обвинил меня в том, что я попыталась обманом заставить тебя на мне жениться.
— Я был молод и вспыльчив. Ты застигла меня врасплох. — Он понизил голос. — Я знаю, что ты меня не обманывала, Джилли. Нечестность тебе не свойственна.
Она вызывающе посмотрела на него:
— Теперь об этом легко говорить, правда?
— Все должно было быть только по-твоему, да? — Джек отступил от нее на шаг. — Никаких компромиссов. Ничье мнение тебя не интересует. Вот почему ты ушла, вот почему даже не потрудилась позвонить мне и сказать про твою беременность. Я имел право знать!
— Да неужели? — Она плотнее обхватила себя руками. — Ты дал мне ясно понять, что отцовство не для тебя. Ты недвусмысленно высказал мне все свои чувства.
— Поэтому ты быстренько осмотрелась и нашла себе кого-то другого — кто был готов сделать все, как ты хотела.
У нее к щекам прилила кровь — а с нею и гнев.
— А что ты знаешь о компромиссах, Джек? Что ты знаешь о том, как договариваться и уступать? Господи, ты настолько жесткий человек, что шесть лет не разговаривал с собственным отцом!
Ее выпад попал точно в цель. Джек стиснул зубы. Джилл мгновенно пожалела о сказанном. Но вернуть эти слова обратно было уже нельзя.
— Спасибо, Джилли. Это было мило с твоей стороны. — Выражение его лица было таким же саркастическим, как и его слова. — Теперь, когда ты снова владеешь ситуацией, ты почувствовала себя лучше?
— Я ухожу.
— Ну конечно же! Очень трудно отказываться от старых привычек, правда?
— Будь ты проклят!
Она резко повернулась и направилась к бару. Джек пошел следом за ней. Шофер лимузина вскочил, оставив недоеденную порцию начос. Бросившись к автомобилю, он распахнул перед ними дверцу.
Прежде чем Джилл успела сесть, Джек ее догнал. Поймав ее за локоть, он повернул ее лицом к себе:
— Я спросил тебя, что с нами случилось. Ты мне напомнила. Вот это и случилось.
— Что? — парировала она. — Мой уход? Мое нежелание идти на компромисс, соглашаться на полумеры?
— Нет, — тихо ответил Джек. — Наше нежелание идти на компромисс. Я не снимаю с себя ответственности, Джилл. Но виноват был не только я. Ты тоже сыграла свою роль в нашем расставании.
Она мгновение смотрела на него, ощущая, что у нее все так же отчаянно колотится сердце. А потом медленно покачала головой.
— Нет. Ты не оставил мне почвы для компромисса. Я хотела иметь семью, Джек. — Она прижала ладонь к его груди. — Я хотела детей. А ты не хотел ни того, ни другого. И что я должна была сделать — отказаться от своей мечты, вечно ждать того, что никогда не произошло бы?
— В тот последний день, перед отъездом в Канны, я сказал тебе, что готов попробовать все наладить, найти компромисс. У нас было все, Джилл, — и тут ты…
— Нет. — Она снова покачала головой и высвободила свою руку, которую он продолжал сжимать. — У нас могло бы быть все. Но не было. Потому что тебе не хотелось ничего давать. Тебе никогда не хотелось делиться собой.
Он с досадой поморщился и провел рукой по волосам:
— Ты снова ставишь меня в безвыходное положение! Каких слов ты от меня ждешь?
— Никаких. Говорить уже нечего.
Оба стояли друг против друга не двигаясь. Джилл снова увидела, как в его взгляде появилась тоска, которой она прежде никогда в нем не замечала. Но это выражение быстро исчезло, сменившись стальной решимостью и холодной отстраненностью. Она сказала себе, что эта минутная слабость была плодом ее фантазии.
