Мэй Сартон - Преображение любовью
«Боже мой, — подумала Элис в ужасе, — что если бы я вошла к нему в каюту, а он в это время лежал с Гэйл в постели?!» У нее даже закружилась голова при этой мысли. Что бы она тогда сделала? Наверное, повернулась и убежала. А может, сначала извинилась бы. На душе стало совсем скверно, но вдруг она подумала о другой причине подобного поведения Титуса: может, он поцеловал Гэйл, чтобы заставить ее, Элис, ревновать. Эта идея слегка подняла ее настроение, но ненадолго. Почему он вдруг решил так поступить? Чтобы отомстить ей? Это может означать, что Титус ненавидит ее.
Неприятные мысли не давали ей заснуть почти всю ночь. Она продремала несколько часов и проснулась, когда судно причаливало у Родоса. Не имело смысла пытаться снова заснуть. Элис выглянула в окно и увидела, как раннее солнце сияет на бастионах старинных стен города. Она быстро оделась и вышла на палубу, чтобы побегать и в течение часа сделать все упражнения. Команда утром была занята, и у нее в этот раз было мало зрителей. Но многие пассажиры отправлялись в город, чтобы побродить там до завтрака, и приветствовали Элис, когда она пробегала мимо них.
Днем Элис одна бродила по Родосу, и ей удалось не встретить Титуса. Она все еще не разобралась в своих чувствах и намерениях. И не желала его видеть, пока не придет к окончательному решению.
В эту ночь корабль взял курс на Анталию в Турции, куда они должны были прибыть в семь утра. Но Элис встала в шесть и занялась зарядкой. Они плыли на восток. Отражение солнца на воде было таким ярким, что слепило ее. Она, как всегда, бегала против часовой стрелки и переходила из света в тень, из жары в прохладу. Она не собиралась считать количество кругов, но следила за временем по часам. Матросы уже привыкли к ней и не обращали на нее особого внимания. Но те, кто попадался ей на пути, улыбались и говорили: «Калимера, кирья!»
Элис махала им, продолжая свой бег; ее светлые волосы были завязаны в конский хвост, на загорелой коже блестел пот. Она в двадцатый раз обегала корму и бежала на нос, к солнцу. Уже был виден турецкий берег, она глянула в ту сторону, не прерывая бега и, завернув за угол, налетела на мужчину, который шел ей навстречу.
— Ой, — Элис поднесла руку к носу. Она так сильно ударилась о подбородок мужчины, что у нее даже брызнули слезы.
— Простите, я… — она вытерла глаза и увидела, что это Титус. — Это ты?!
С ним, конечно, все было в порядке! Он тоже был одет в спортивный костюм и стоял, подбоченившись. Налететь на него было все равно, что столкнуться с каменной стеной.
Вспомнив, в какой ситуации она в последний раз видела его, Элис решила нападать и мрачно сказала:
— Почему вы не смотрите, куда бежите?
— А вы, конечно, смотрели? — ехидно ответил он.
— Бежать нужно всегда против часовой стрелки, — сурово отчеканила Элис.
— Вот как? Я мог бы поклясться, что это судно, а не стадион.
Она с отвращением взглянула на него:
— Мне кажется, что вы сломали мне нос.
— Ну что ж, у доктора окажется серьезная причина, чтоб быть поближе к вам, не так ли? Несмотря на насмешку, его реплика заметно улучшила настроение Элис.
— Только не говорите, что вы меня ревнуете.
— Отнюдь, — мгновенно отреагировал Титус, пожалуй слишком быстро. Наверно, он сам это заметил, потому что сразу же добавил:
— Я думаю совсем о другом.
— Ну, конечно, вы думали о Гэйл, судя по тому, что я видела.
— Ну, и кто из нас ревнует? — поддразнил ее Титус.
Разозлившись на то, что все-таки выдала свои чувства, Элис резко ответила:
— Ревновать вас к какой-нибудь женщине для меня отнюдь не ново.
Лицо Титуса помрачнело, глаза стали холодными:
— Тогда у тебя не было причин для ревности!
— А сейчас есть?
Ему показалось забавным ее замечание, и Элис поняла, что сама себя загнала в ловушку.
— Может, это и так, но все будет зависеть только… — он нарочно сделал паузу, — от твоих чувств.
Услышав такой двусмысленный ответ, Элис чуть не ударила его. Сердце замерло от страха. Но ей удалось состроить фальшивую и сладенькую улыбку. Она пожала плечами и сказала:
— А мне все равно!
— Почему тогда ты говоришь об этом?
— А почему ты говоришь о Джеке Риде?
— Ну, если тебе нравится, что он всюду таскается за тобой, как преданная собачка…
— Он не таскается за мной! Между прочим, он… — Элис не закончила фразу, решив, что будет лучше, если Титус не узнает, что Джеку нравится Гэйл. Она перешла в наступление и быстро сказала:
— Если уж говорить, кто за кем таскается, то как насчет Гэйл? Мне казалось, что она совсем не в твоем вкусе!
Титус пожал плечами.
— Когда ее узнаешь поближе, она оказывается не такой уж плохой!
— Вы как раз узнавали друг друга поближе… вечером?
— Ты почти угадала.
— Конечно, если ты хочешь предстать дураком перед всеми…
— Какого черта, твое какое дело? — резко ответил ей Титус.
Элис гордо вскинула голову и быстро заморгала глазами:
— Совсем никакого!
— Правильно, — согласился Титус. — Потому что ты потеряла все права в ту минуту, когда удрала от меня, когда сбежала от того, с чем не сумела справиться, даже не пытаясь как-то все уладить!
Элис не желала и боялась обсуждать прошлое, поэтому быстро сказала:
— Тут две стороны одной проблемы. Если я желаю развлечься на отдыхе, какое это имеет отношение к тебе?
— Тоже никакого, мне просто жаль Джека Рида, вот и все!
— Что ты имеешь в виду? — потребовала объяснений Элис.
— Потому что он обыкновенный человек и никогда не сможет соответствовать твоим фантастическим представлениям: розы, розы везде! А если он вдруг по-настоящему полюбит тебя, тогда слишком горько станет бедному парню, когда ты вышвырнешь его из своей жизни. Ты-то, конечно, все равно ничего не почувствуешь! — ехидно добавил Титус. — Ты слишком эгоистична, чтобы проявлять какие-то подлинные чувства. И еще — ты слишком зациклена на себе, чтобы думать о чужих переживаниях. Ты всегда заботишься только о своем душевном комфорте!
— А как насчет тебя? — парировала Элис. — Ты доказал, что тебе наплевать на меня, когда… — Она остановилась, не желая переходить на опасную тему.
— Да какое, черт возьми, это имеет значение теперь!
Элис гордо вскинула голову и с трудом рассмеялась:
— Признаюсь, что меня сначала это волновало. Я была настолько глупа, что скучала по тебе. Но когда ты не появился и даже не позвонил, когда я узнала, что ты, черт тебя побери, так занят со своей бывшей любовницей…
У Титуса окаменело лицо.
— Ты мне не веришь, совсем не веришь, не так ли? — выпалил он. — Ты не подумала, что я сам могу разобраться с Камиллой и не стану вмешивать тебя в это дело? Ты, самое главное, не поверила в мою любовь к тебе, чтобы выстоять перед той проблемой?
