Реббека Форстер - Шаг навстречу
— Тогда — начнем. Весь вечер еще впереди, и на все хватит времени. Итак — вперед, к Ли Хо, и я вам обещаю самый волшебный в вашей жизни ужин. Этот вечер вы никогда не забудете.
— Это точно, — еле слышно прошептала Бриджет. — К сожалению.
— Будьте внимательны, Бриджет, следующий камень шатается. Нет, левее. Оп! Ах!
— Майкл, как вы?
— Лучше некуда для человека, который только что шлепнулся на кусок бетона. Бутылку вина-то я спас, но, кажется, на мягком месте у меня появится изрядный синяк. И мне поутру может понадобиться сиделка.
— Не дурите. Господи, я порвала чулки, пока мы карабкались сюда. Да встаньте же, наконец, чтобы я поняла, где вы! Тут ужасно темно.
— Темно, но здорово, разве не так?
Бриджет остановилась, всматриваясь в темноту. До сих пор она шла на его голос, и луна освещала ей дорогу, но сейчас луна скрылась за облаком, а Майкл, растирая свой ушиб, решил, против своего обыкновения, минуты две помолчать.
Бриджет осматривалась, балансируя на двух больших камнях. Где-то поблизости был берег залива — она слышала мягкий плеск воды о берег. Сзади и слева от нее росли деревья, искривленные и согнутые за годы порывами морского ветра. Справа, там, откуда они пришли, были только камни, валуны да галька. Прямо впереди она увидела нечто ровное и прямоугольное, вроде сцены посреди пустоты. Сквозь черноту ночи она смогла рассмотреть несколько неподвижных предметов, среди которых слабо шевелилась какая-то расплывчатая фигура. Это был Майкл, но она видела только его руку с бутылкой вина.
— Майкл, ну поговорите же со мной, пока матерь луна не соизволит открыть свой лик, — взмолилась Бриджет.
— Как пожелаете, — отозвался он. — Дайте-ка подумать… Ах-ха! Вот оно!
Но счастлив тот, и только тот,
Кто день до дна, как чашу, пьет,
Кто скажет: «Мы сегодня — жили,
А завтра — пусть хоть мрак могилы!»
Бриджет добралась до него, когда он произнес последние слова. Его голос понизился до баритона, когда он поднял к луне все еще не раскупоренную бутылку вина. Устав карабкаться по камням в потемках, Бриджет села рядом с ним. Страшно довольный собой, он посмотрел на нее.
— Это Драйден. Вам нравится?
— Я о нем мало что знаю. Но зато я знаю наверняка, что вы, наверное, самый странный человек, которого я встречала в жизни. — Язвительность Бриджет только с виду подействовала на жизнерадостное настроение Майкла.
— Как верно. Слишком черен для небес, слишком светел для преисподней. С чего бы этот Драйден, — спросил он, выбивая пробку и разливая вино в два пластиковых стакана, — засел у меня в голове со школьных лет? Иногда я даже думаю по-драйденовски. Помнится, это мистер Фолкс вбил его мне в голову в седьмом классе. Странная идея — забивать такими вещами мозги семиклассников, вы согласны?
Он галантно подал ей стакан. Она взяла его и отпила глоток, изо всех сил пытаясь сохранять притворное недовольство, чтобы Майкл не думал, что он неотразим.
— А разве не мистера Фолкса вам надо благодарить за то, что вы хоть сколько-то воспитаны?
— Ну перестаньте, Бриджет. Я обещал вам приключение, разве вы его не получили? — поддел он.
Он не представлял себе, как Бриджет благодарна ему за его хорошее настроение. Он вел себя экстравагантно, как и следовало себя вести с новоиспеченной богатой наследницей. Хотя ей хотелось бы, чтобы сейчас Ричард пил за ее здоровье темно-красное вино, чтобы Ричард целовал ее щеки и смотрел на нее с чарующим изумлением, она понимала, что это было бы совсем другое. Ричард, душа которого все еще была надломлена, никогда бы не ощутил прелести этого вечера. Он никогда бы не вел себя так живо, так искренне радостно. Сейчас, вглядываясь в темноту, Бриджет поняла, что очень обязана Майклу за этот необыкновенный вечер.
— Да уж. Но приключение было бы куда более счастливым, если бы я знала, где мы. — Бриджет говорила недовольным голосом, но — улыбалась.
— Вы сидите на обломках истории, дорогая моя Бриджет. Вот эта громадина, — Майкл, полуобернувшись, шлепнул рукой по огромному куску бетона, — один из множества бункеров, построенных в годы второй мировой войны. Сан-Франциско готовился встретить войну во всеоружии, если бы она докатилась до его порога. Но война не добралась так далеко, а Сан-Франциско досталась куча ненужных бункеров. Теперь люди вроде нас с вами приходят сюда послушать гудящие в тумане сирены маяков и посмотреть на луну и звезды, когда нет облаков. Смотрим в одну сторону и видим огни города. Смотрим в другую — и видим мрак огромного, глубокого моря. Мне надо было бы стать поэтом, Бриджет, — сказал Майкл, запивая свою элегическую речь вином, довольный и собой и происходящим.
— Вам надо бы быть не фармацевтом, а кем-нибудь еще. У вас столько энергии, такой полет фантазии — и вы проводите день, заполняя пилюлями пузырьки!
— Мне нравится мое дело. Я хорошо выполняю его. Кроме того, это средство, а цель…
— А цель — листать жизнь, как страницы журнала. — Бриджет развела руками и усмехнулась.
— Верно, — ответил Майкл, поднимая в ее честь стакан. — Но мне это нравится, а разве не это главное?
— Не могу сказать, что это во всем верно, — сказала Бриджет. — Ой, смотрите! Я еще и туфли загубила, перебираясь через эти камни!
— Дайте посмотреть. — Майкл поднялся и перебрался к ней. Она ясно видела его, когда он наклонился к ее ногам, оценивая, насколько испорчены туфли. В этот момент она еще раз внимательно рассмотрела его. Весь вечер она пыталась гонять, в чем же его привлекательность. У него были не слишком широко и глубоко посаженные глаза, ясные и живые. Удлиненное лицо, когда он поворачивался в профиль, из-за очень модной короткой прически казалось менее привлекательным, но когда он смотрел ей прямо в лицо, искренне заинтересованный тем, что она говорит, блестя стеклами очков и приоткрыв полные губы, она думала, что он самый красивый после Ричарда мужчина из тех, кого ей приходилось видеть. Майкл был высок и строен, он походил на фотомодель. Он мог бы быть белокурым итальянским плейбоем или графом немецкого происхождения. Кем бы он ни был, настоящий Майкл Пэйн прятался за теми ролями, которые разыгрывал, и Бриджет была уверена, что он предпочитает скрывать свое «я». Им легко можно было восхищаться, но трудно любить. Но это не имело значения, поскольку она любила Ричарда.
— А, вижу, что вы имеете в виду. Вы правы. Эти туфли уже не починишь. Что же, тогда мы просто возьмем и сделаем так…
Быстрым, уверенным движением Майкл стянул с нее туфли и швырнул их в залив. Бриджет в ужасе вскочила, беспомощно хлопнув руками по бокам. Очарование Майкла мгновенно улетучилось.
