Мария Баррет - Обманутая
– Да, дорогой. До свидания!
Робсон повесил трубку. Он откинулся на спинку стула и задумался, что, черт возьми, ему делать, если имя Мануэлло окажется в реестре. Он знал, что слышал это имя, но не помнил, где и когда. Это злило его, раздражало, как чесотка, и толкало к безумным мыслям. Он наклонился вперед и крепко сжал руки, успокаивая себя.
Послушай, говорил он себе, ведь все может объясниться очень просто! Может быть, ты слышал это имя еще до дел с Южной Америкой. Ведь это такое же же распространенное имя, как Смит или Джон. Но даже если Мануэлло был в списке, то весь этот список шел от Ллойда! Тогда вероятность того, что это тот Мануэлло, о котором упоминал Вебб, ничтожно мала и смехотворна.
Робсон бросил карандаш и почувствовал себя лучше. Напряжение покидало его. Ведь если рассматривать все в таком аспекте, то расстраиваться нечего. Надо подождать, когда принесут реестр, подумал он, тогда будет видно, что делать. Довольный тем, что принял правильное решение, Робсон встал и подошел к кофеварке сделать себе кофе.
Но уже через час все его умозаключения рухнули. Мануэлло был в списке, с громадными деньгами и базой в Южной Америке. Робсон покрылся холодным потом и понял, что должен знать больше.
Выйдя из офиса, он дошел до станции метро и пошел к входу. Потом он остановился у телефона-автомата и стал искать в кармане мелочь. Он специально пришел сюда, чтобы никто не подслушал, с кем и о чем он будет говорить.
Набрав номер телефона своего брата-юриста, работающего в полиции, он попросил позвать его. Ожидая, он кивнул какому-то знакомому клерку, проходящему мимо. Наконец на другом конце трубки раздался родной голос:
– Детектив – сержант Истмэн.
– Привет, Джой, это Пауль.
– О, Пауль, как ты?
– Прекрасно. Послушай, Джой, мне нужна помощь. Я хочу нанять детектива. Ты можешь кого-нибудь порекомендовать? Нет-нет, ничего страшного. Это по работе. Мне нужно провести деликатное расследование по страховке. Ты знаешь про такие дела.
– Ох, сейчас! – Через какое-то время брат вернулся и взял трубку. – Записывай. Я дам тебе пару имен, переговори с ними. Они бывшие полицейские. С одним я вместе работал.
– Прекрасно. Спасибо, Джой, я очень обязан тебе. Только не говори об этом Сэлл, а то она всегда думает самое плохое.
– Мы никогда и ни о чем не говорим, Пауль.
– Спасибо, Джой, скоро увидимся, договорились?
– Да. Будь осторожен, парень!
Робсон спрятал записанные номера телефонов и повесил трубку. Он вышел из телефонной будки, чтобы вернуться в офис, и в этот момент увидел Хьюго, выходящего из кафе. Пауль окликнул его и помахал рукой. Но Хьюго говорил по «Мобилю» и проигнорировал Робсона. А потом ушел, не дождавшись, когда Пауль подойдет к нему.
Великолепно, подумал Робсон, с трудом переводя дыхание. Чем же Хьюго занимается, раздумывал он, если страховочный бизнес его не волнует? И он никогда не был таким злым и агрессивным, как в последние несколько месяцев. Робсон решил вспомнить свое прошлое скаута-разведчика и проследить за Хьюго. Он хотел знать, чем занимается Хьюго, так как ответ на этот вопрос решит все сомнения Пауля.
Хьюго стоял в громадной застекленной террасе дома на Хэмптон, который принадлежал Питеру Мэйсу. Он видел, как Мэйс в холле разговаривал по телефону. Звук его голоса доносился до Хьюго. Сейчас, в разговоре с клиентом, его обычно грубый голос звучал очень мягко. Хьюго подумал, как много приносит бизнес с наркотиками. Он посмотрел на прекрасно отполированный пол из черно-белого кафеля, на стол времен Георга IV, на котором стояла громадная ваза с белыми благоухающими лилиями. И подумал, что сегодня настоящие деньги можно сделать только таким путем.
Мэйс был дистрибьютор, человек, который организовывал работу дилеров. Он делал самую мерзкую работу и получал за это невероятные деньги. Свою основную деятельность он прикрывал антикварным делом, но Хьюго быстро просчитал, что антиквариат не мог принести таких доходов. Дом был буквально набит ценностями: прекрасными картинами, роскошной мебелью, уникальными книгами и сотнями безделушек из драгоценного фарфора.
Хьюго оглянулся, увидел, что Мэйс закончил разговор, и стал ждать его появления на террасе. Мэйс положил трубку, вынул из кармана блестящий красный шелковый платок и вытер им рот. Потом посмотрел в зеркало над столом, откинул назад прядь волос жестом, который напоминал Хьюго Джеймса, и повернулся, чтобы присоединиться к гостю.
– Извини меня, Хьюго. Один тип хочет кресло королевы Марии, но мы уже продали его на прошлой неделе, – очаровывающим голосом сказал Мэйс, закатив при этом глаза. Хьюго понимающе кивнул. Он хотел сделать бизнес любым путем; эта встреча выбила его из колеи, но он не хотел показаться неопытным.
Но Мэйс мгновенно уловил все его колебания. Он обладал таким чутким носом, что заранее мог учуять опасность или страх. Этот талант создал ему определенную репутацию, ведь фактически он занимался самой мерзкой и самой опасной частью наркобизнеса. Прекрасные манеры скрывали жестокость и полное отсутствие совести. Решив отказаться от всякой беседы, Мэйс отдернул руку и сказал неожиданно грубо:
– Я надеюсь услышать тебя на будущей неделе, Хьюго. Когда все будет улажено. Мне надо знать о точной дате прибытия товара. Хьюго кивнул.
– Хорошо! Тогда мы и поговорим о деле.
Он протянул руку, Хьюго с большим облегчением пожал ее и пошел к стеклянной двери. На пороге, обернувшись, он сказал:
– Я позвоню.
Мэйс кивнул ему в ответ. Больше ничего не говоря, Хьюго вышел из дома к своей машине. Он отключил сигнализацию, сел в машину и включил двигатель, все это время чувствуя, как глаза Мэйса следят за ним. Он быстро оглянулся через плечо, но Мэйс уже ушел в дом.
– Высокомерный ублюдок! – пробормотал Хьюго и опустил ногу на педаль. Он только сейчас осознал, что Мэйс обыграл его. Мэйс был человеком Мануэлло, и весь сбыт шел через него, возвращаясь обратно прибылью. Мэйс хотел третью часть будущей прибыли за «производственные издержки и рынок». Целую треть, думал возбужденно Хьюго, влившись в поток машин. Это, да еще деньги для Мануэлло – Хьюго увяз уже по самую шею. Теперь только вся надежда на Джеймса. Хьюго больше не собирается осторожничать. Тем или иным путем он заставит Джеймса сыграть отведенную ему роль. Если все же Джеймс сорвется, тогда Хьюго и будет расстраиваться. Его не смущало, что он заставил Джека заплатить Мануэлло, но было неприятно платить Мэйсу ценными бумагами. Причем это было нарушением закона.
Остановившись на перекрестке, Хьюго вдруг опомнился и стал хохотать. Какого черта он так думает? Расстраиваться из-за махинации с ценными бумагами, когда есть шанс загреметь на полную катушку! Ведь ценные бумаги – это мелочь по сравнению с ввозом в страну высококачественного кокаина стоимостью около миллиона фунтов стерлингов!
