Катажина Михаляк - Земляничный год
– Лекарства принимаешь?
– Принимаю, – ответила она.
– Уровень сахара контролируешь?
В ответ она показала ему исколотый палец.
– Между прочим, это больно!
– Ничего. Зато не впадешь в кому.
– А может, и зря. Может, я бы тогда проспала эту проклятую премьеру, из-за которой вообще спать перестала, – вздохнула Эва.
– А ты переставай не спать. «Ягодка» сегодня вышла в хиты продаж «Эмпика». За две недели до премьеры! – произнес Анджей, глядя в расширившиеся от удивления глаза подруги, глаза, которые сначала были полны недоверия, сомнения, а потом наполнились сумасшедшей радостью. Она бросилась ему на шею, и он ее крепко обнял. – Ты добилась, Эвка! Ты просто чудо, девочка моя…
– Не помешаю? – раздалось от двери.
Каролина стояла на пороге, не зная, что ей делать: войти или, может, захлопнуть за собой дверь и убежать в туалет, чтобы прямо тут, при всех, не расплакаться невзначай. Дружба дружбой, но все-таки Эва в объятиях Анджея – это было для нее как-то слишком.
Он, однако, спокойно подошел к Каролине и показал ей листок бумаги с результатами продаж «Эмпика». А вручив ей этот листок, стал с интересом наблюдать уже за выражением лица автора «Ягодки».
– Получилось?! – прошептала Каролина, не веря своим глазам.
Он кивнул и через мгновение крепко обнимал еще одну счастливицу, чья мечта воплотилась в жизнь.
– Пока еще ничего не известно, – поспешно предостерег он восторженных девушек. – Все еще может измениться. Но мои приятели в издательских кругах с самого утра звонят мне с более или менее завуалированными поздравлениями. Бестселлер «Эмпика» за две недели до премьеры – это просто небывалый успех. Ты станешь настоящей звездой! – Он засмеялся, приподнял Каролину и закружил в воздухе.
Она запищала, словно маленькая девочка, и высвободилась.
– Эва…
Но Эвы в помещении уже не было.
Она выскочила за дверь, когда Анджей обнял Каролину. А теперь злилась на себя и вытирала мокрые глаза.
– Какая же ты дура! У него есть Каролина, а у тебя есть Кроха. И это вполне справедливо. Ведь тебе надо привыкнуть и спокойно смотреть на то, как они обнимаются, милуются и целуются! Но… может быть, завтра. Да. А сегодня – сегодня нужно пойти к Анке из бухгалтерии и спросить, что можно сделать с твоими волосами, чтобы они все-таки стали похожи на прическу современной нормальной женщины, а не на нечесаные патлы Золушки перед превращением в тыкву.
Глядя на экран зазвонившего мобильника, она застонала:
– О нет! Витольд…
Он снова звонил. А она снова не брала трубку.
Просто она пока не знала, не представляла, как прекратить это знакомство. Какой найти повод, причем значимый и приличный повод, чтобы он исчез из ее жизни раз и навсегда. В простое: «Ты меня раздражаешь, мне с тобой скучно, отстань, не хочу тебя видеть!» – он не поверит. Да и правильно сделает.
Потому что на самом деле Эва очень хотела его видеть. Часто. Как можно чаще. Но…
Но и ничего.
– Не падай духом, – бормотала она самой себе, бредя по коридору. – Тебе нужно думать о ребенке. А сантименты все закончились…
– Эвка! А ну-ка стой! – услышала она вдруг голос Каролины.
И через секунду Каролина догнала ее.
– Господи, не делай так больше никогда! Зачем ты исчезаешь, когда я хочу тебя обнять, поцеловать и поблагодарить? Только потому, что меня обнимал и целовал Анджей, да? Тот самый Анджей, который буквально за секунду до этого точно так же целовал и обнимал тебя?! Или была другая причина? – Каролина стояла, тяжело дыша, опираясь на стену.
– Была. Хоть верь, хоть не верь, – ответила Эва мягко. – Я исчезла, потому что… потому что у меня сегодня свидание. И я должна сделать что-то с собой… конечно, до божества мне далеко, но мне нужно добиться хотя бы уровня одной из сестер Золушки.
Каролина посмотрела ей прямо в лицо, внимательно и слегка прищурившись, потом отвела упавшую прядь волос с ее лица и заложила за ухо, провела кончиком пальца по брови девушки и задумалась, все так же, не отрываясь, глядя на подругу, как слегка чокнутый ученый смотрит на объект своих экспериментов.
– А можно я? – спросила она наконец.
– Что ты? – испугалась Эва.
– У нас были курсы визажистов. Ну, знаешь, визаж, макияж, все такое. Если ты мне разрешишь, я бы над тобой поработала. Не на один раз, не на одно свидание – я бы вообще твой образ изменила по жизни. Мне еще раньше хотелось тебе это предложить, но я боялась, что ты обидишься… – Улыбкой Каролина пыталась смягчить щекотливость ситуации.
«Ну да, а сейчас я прямо радуюсь-радуюсь, – мрачно подумала Эва. – Одно дело – просто попросить подругу помочь, а совсем другое – когда тебе вслух и в глаза говорят, что ты никакая. Как-то все это подозрительно выглядит… Впрочем, глупости. Каролина предлагает это мне из жалости – уж кому-кому, а ей конкуренции с моей стороны ждать смешно. Ей-то зеркало не должно по утрам врать, чтобы убедить, что она «сегодня вполне себе ничего» – она и после бессонной ночи вполне может участвовать в конкурсе «Мисс Польша». Ну то есть могла бы, будь у нее свои волосы… Какая же ты подлая, Эва Злотовская! Стыдно! Так что давай-ка, попроси у нее мысленно прощения, потому что, слава богу, вслух ты, конечно, таких мерзких слов никогда не скажешь, и прими протянутую руку помощи!»
– А это не будет больно? – спросила Эва совершенно неожиданно.
– Что? – удивилась Каролина.
– Брови выщипывать – не больно?
Это было больно.
Поговорка «хочешь быть красивой – терпи!» приобрела теперь для Эвы новый смысл, потому что до этого момента никаких мазохистских наклонностей она в себе не чувствовала. А ведь выщипывание, то есть, пардон, «коррекция» бровей ни в какое сравнение не шла с восковой эпиляцией ног…
– Не-е-ет! – кричала Эва в полный голос. – О господи, больно-то как! Не дамся! Вторую не дам! Буду так и ходить – с одной волосатой ногой! – Она попробовала оттолкнуть Каролину, но та была непреклонна.
– Ты должна ощутить эту боль, чтобы потом насладиться результатом в полной мере! – уговаривала Каролина, накладывая горячий воск на другую ногу Эвы.
– Прекрати! Я не разрешаю! Все, что угодно – только не надо снимать кожу мне с ног! Я буду бриться станком! Или электробритвой! Каждое утро! Только – неееееет! Ох, черт его дери, да что ж так больно-то?! – причитала Эва, вытирая глаза.
– Не верю в твои обещания, – с улыбкой садиста ответила Каролина. – Бриться ты будешь раз в два-три дня максимум, а потом вообще бросишь и снова зарастешь, а я хочу тебя всегда видеть красивой. А если сейчас потерпишь – потом привыкнешь, и тебе понравится. А теперь – бикини… – внезапно сменила она тему.
