Кэтрин Куксон - Время перемен
– Нет, нет, поздно, слишком поздно, – едва слышно проговорила Барбара. – Слишком много лет прошло, слишком много. – Она опасливо обернулась, будто кто-то мог ее услышать.
Женщина вновь подошла к столу, оперлась на спинку стула и задумчиво уставилась на смятый листок. «Он пишет, что любит дочь, – размышляла она, – что нужен ей и не может ее оставить». А если бы он решился оставить дочь, отказалась бы она тогда от сыновей, от Дэна?
Барбара снова принялась мерить комнату шагами. Дэн, Дэн. Она не должна причинять ему боль. Она поклялась никогда не делать этого. Кто, как не он вывел ее из плена в землю египетскую. Барбара поймала себя на мысли, что повторяет неправильно приведенную Мэри цитату из Библии. Бриджи всегда смеялась над тем, как Мэри переиначивала библейские цитаты. Бриджи, снова Бриджи. Если бы не она, они с Майклом были бы сейчас вместе. Нет, нет на самом деле все не так. Это вина тети Констанции. Да, именно тети Констанции. Как же девочка тогда ненавидела ее. Да и сейчас ненависть к ней не прошла. Хотя несправедливо было бы взваливать всю вину на тетю. Ни она, ни Бриджи ничего бы не смогли сделать, если бы Майкл решился им противостоять. Но Майкл любил свою мать и не хотел ее огорчать. Продолжает ли он и теперь любить ее? – спрашивала себя Барбара. Что бы она сказала, если бы узнала, что сын старается соединить нити, которые порвал в юности. Как же молоды они были тогда. Любовь принадлежит молодым. Такая любовь, какая была у них, является воплощением молодости. И все же, хотя ей не исполнилось еще двадцати шести, и красота ее стала совершеннее, но красота эта, если верить зеркалу, оставалась холодной и пустой, в ней не было живого огня.
Барбара остановилась, прижимая к груди крепко сцепленные руки. Она должна прекратить об этом думать, потому что такие мысли приведут ее в лес к Майклу, а она не должна подчиняться его капризу. Хотя просьба и не казалась прихотью, скорее это был крик души и измученного разума. Бедный, бедный Майкл. Она могла позволить себе пожалеть его, как жалела себя все эти годы. Но идти к нему она не может и не пойдет. А письмо это надо уничтожить.
Барбара подошла к столу, разгладила листок, перечитала. Затем взяла его двумя пальцами, словно он мог ее запачкать и пошла к камину. После минутного колебания она отправила письмо в огонь. И в ту же минуту женщину охватило сожаление, она зажмурилась и сильно закусила губу. Она могла бы его оставить, если не собирается встречаться, и сохранить на память. Она могла бы его спрятать. Хотя куда она может что-либо спрятать, если не имеет даже собственной комнаты. Дэн придерживался старых понятий и считал, что у них должна быть не только общая постель, но и мебель в спальне. Муж постоянно вешал свои костюмы в ее шкаф, а она упорно извлекала их оттуда и водворяла в его собственный гардероб. Если он не мог сразу отыскать носовой платок, воротничок или запонки, то принимался рыться в ящиках ее комода с азартом собаки откапывающей кость. У Джонатана тоже была похожая привычка. Когда ему разрешалось войти в спальню родителей, он сразу же направлялся к ящику с ее носовыми платками. Мальчик говорил, что ему нравится их запах. Ему доставляло удовольствие играть с платками, раскладывая их стопками. Куда же могла она что-либо спрятать? Барбара поднесла руку ко лбу. Разум ее был в смятении. Какие дела у нее намечены на утро? Никаких. Ничего до самого обеда, когда ей предстояла поездка в школу. Барбара понимала, что должна обязательно себя занять, чтобы отвлечься. Итак, надо сначала отдать распоряжения кухарке, а потом пойти в детскую взглянуть на детей и… эту девицу. Барбара без особой радости отнеслась к решению Дэна оставить няню, но согласилась с мнением мужа, что эта няня оказалась лучше остальных. Кроме того с большой неохотой ей приходилось признать, что девица взяла Бена в руки. И уже за одно это она должна была быть ей благодарна. Но все равно няня Барбаре не нравилась; нахальная, чересчур остра на язык, легко забывает, где ее место. И все же Барбара решила пойти в детскую и сообщить няне, пусть даже через силу, что от нее требовалось в этот день. После чего собралась подышать свежим воздухом, надеясь после прогулки обрести душевное равновесие.
Через час Барбара уже выходила из дома. Пройдя подъездную аллею и свернув направо, на проселочную дорогу, она оказалась у кромки леса.
Женщина не знала, на чьей земле он находился, потому что изгороди, отделявшей его от дороги, не было. Она прошла немного вглубь и увидела узкую тропинку. Барбара двинулась по ней через лес. Иногда ей встречались места, поросшие кустарником и остролистом, она обходила эти заросли и, наконец, вышла к опушке, к которой вплотную примыкало вспаханное поле, пути через него не было. Барбара выбрала еще одну извилистую тропу, ей казалось, что она выведет ее к дороге, однако в результате женщина оказалась в дальнем конце леса, в миле от дома.
Барбара возвращалась домой, отчетливо сознавая, зачем ей понадобилась эта прогулка.
Глава 3
Все утро лил дождь. Это и послужило темой для беседы Ады Хаулитт с кухаркой. Вымокшая до нитки Ада предполагала, что дождь, начавшийся рано, к одиннадцати должен прекратиться. Но прогноз не оправдал себя, напротив, к полудню дождь перешел в ливень.
Барбара находилась в состоянии крайнего волнения. День близился к полудню. Она стояла у окна в одной из комнат для гостей в дальней части дома и смотрела на дорогу, пытаясь внушить себе, что не должна выходить, и даже молилась, чтобы ей что-то помешало это сделать. Но в глубине души знала, что, не взирая на последствия, должна это сделать.
К часу у нее появилась резь в глазах и устали ноги, но женщина не хотела садиться, иначе за кустами, высаженными вдоль подъездной аллеи, она не видела бы дорогу.
Барбара не двигалась с места, пока не услышала на лестнице голос Ады:
– Ты не встречала хозяйку? – спрашивала та у Рут Фоггети. – Она никуда не выходила, и обед ее ждет.
Только тогда Барбара отошла от окна и покинула комнату.
– А, вот и вы, миссис, – обрадовалась Ада, делая реверанс. – Я хотела сказать, что ваш обе… еда на столе. – Она никак не могла определить, как ей называть одним словом блюда, которые подавала хозяйке в середине дня.
– Спасибо, я сейчас спущусь.
Барбара направилась к себе в комнату, за ней последовала Рут.
– Извините, мадам, но лучше мне вам это сказать. Я уложила Джонатана в постель, потому что у него круп.
– Круп?
– Ну, он кашляет, а из этого может получиться круп… И я сказала себе, что лучше ему полежать в постели, чтобы потом не стало хуже.
– Ты… ты правильно сделала, Рут. Я сейчас зайду к нему. – Она вошла в свою комнату. Постояв некоторое время перед зеркалом, закрыла глаза и отвернулась. И затем из спальни поднялась в детскую.
