Айрис Джоансен - Один твой взгляд
– Боюсь, ты будешь разочарован. С двенадцати лет мне приходилось быть хозяйкой на вечеринках в доме отца. Так что есть с ножа я не привыкла.
– Очень жаль, – не удержавшись, Флетч коснулся пальцем щеки девушки. – Думаю, приятно было бы посмотреть, как малышка Саманта висит на люстре. Жаль, что я не дождусь от тебя какой-нибудь дикой выходки.
– Так вот о чем ты мечтаешь, – Саманта отстранилась. Она успела забыть, какая болезненная слабость овладевает всем телом, когда Флетч касается ее. – Что ж, может быть, в один прекрасный день ты дождешься…
– Только не от тебя. Ты стала слишком…
– Воспитанной, – закончила за него Саманта. – Знаешь, сколько времени? Наверное, твои гости уже собираются.
Саманте явно хотелось поскорее избавиться от него, и при мысли об этом Флетч почувствовал вдруг странную тревогу. Как быстро обиженная девочка с дрожащими губами превратилась в холодную светскую красавицу.
– Что ж, позволь мне проводить тебя в дом.
– Нет-нет, я хочу остаться здесь ненадолго.
Приду потом сама.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– А я так просто уверена в этом, – холодно ответила Саманта. – Не волнуйся – никаких рыданий не будет. Просто мне надо подумать. Оставь меня, пожалуйста, одну.
Несколько секунд Флетч удивленно смотрел на девушку, затем развернулся, чтобы уйти.
– Если не возражаешь, я должна задать тебе всего три вопроса, – услышал он за спиной голос Саманты.
– Я не возражаю, – Флетч взглянул на нее через плечо.
– Монетт Санторе – по-прежнему твоя любовница?
Флетч покачал головой.
– Я не видел ее с тех пор, как уехал на Сент-Пьер.
Саманта изо всех сил старалась не выдать своей радости.
– Ты завел другую любовницу?
– Саманта, это… – Он снова покачал головой. – Нет.
– И третий вопрос: ты действительно хочешь меня или это тоже ложь?
Флетч отвел глаза, и Саманте показалось, что он не собирается отвечать. Затем он произнес, запинаясь:
– Это… правда. Я действительно хочу тебя.
Резко обернувшись, он покинул веранду. Он сказал «хочу», а не «хотел». Значит, у нее еще есть надежда!
Саманта с улыбкой смотрела на сад. Она чувствовала себя богиней – богиней солнца в царстве луны.
Затем, приняв окончательное решение, она быстро пошла в дом.
Глава 8
Если она не сделает этого сегодня, у нее просто не будет другого шанса.
Саманта открыла дрожащей рукой дверь в апартаменты Флетчера. И невольно вздохнула с облегчением, не обнаружив его в гостиной. Она думала, что уже готова встретиться с ним лицом к лицу, но все же обрадовалась отсрочке.
– То есть как – ты не отвез ее домой? А кто же тогда сделал это? Я видел, как она говорит на углу с Фрездорфом, а в следующую секунду Саманты уже не было. – Дверь слева от гостиной была открыта, и Саманта слышала рокочущий бас Флетча. – Но Фрездорф тоже не отвозил ее… Он остался поговорить со мной после вечеринки.
Только один голос. Значит, Флетч говорит с кем-то по телефону. Саманта подошла к двери.
– Немедленно выясни, где она. Поезжай к ней на квартиру, убедись, что все в порядке, – снова пауза: – Флетч слушал своего собеседника. Затем он заговорил вновь, четко произнося каждое слово. – Мне наплевать, что уже три часа ночи, Скип. Я хочу знать, что с ней все в порядке. Ты должен был настоять, чтобы она поставила себе телефон. Чтобы в наше время у человека не было телефона!
Бедный Скип. Нет, она не может стоять и спокойно слушать, как его ругают понапрасну. Саманта распахнула дверь.
– Очень даже приятно, когда телефон не трезвонит целый день у тебя под носом.
Флетч сидел на огромной кровати, опершись об изголовье. Когда он увидел стоящую в дверях Саманту, на лице его отразилось невероятное облегчение! Но в следующую секунду в глазах снова появилось хорошо знакомое ей непроницаемое выражение.
– Не волнуйся, Скип, все в порядке, – произнес он в телефонную трубку, прежде чем нажать на кнопку. Затем обратился к ней: – Надеюсь, у тебя есть надлежащее объяснение? Я, черт побери, вне себя от беспокойства, а ты стоишь тут как ни в чем не бывало!
– Так ты беспокоился обо мне? Мне не хотелось никого волновать, – Саманта вошла в спальню и закрыла за собой дверь. – Я решила, что так будет проще для всех.
Она не ожидала, что Флетч успеет раздеться. При виде его обнаженного тела ее охватило хорошо знакомое возбуждение. В полутьме пещеры нагота его возбуждала не меньше, но казалась вполне естественной. А в спальне, обставленной изящной мебелью в стиле Людовика Четырнадцатого, Флетч напоминал случайно забредшего сюда первобытного воина.
– Разумеется, я беспокоился, – почти прорычал Флетч. – Весь вечер ты смеялась, болтала со всеми, умудрилась очаровать каждого мужчину на моем приеме, а потом вдруг исчезла, словно растворилась в воздухе.
– Я ждала на веранде, пока уйдут последние гости, – пояснила Саманта. – Я заранее разведала, где твои апартаменты, – Саманта улыбнулась. – Если помнишь, за последние шесть лет я привыкла ходить в разведку.
– Могу я поинтересоваться, чему обязан твоим присутствием? Я думал, ты поняла мои намерения, и наш разговор на эту тему закончен.
– Да, ты прав, я и сама устала от разговоров. – Она скинула туфли, завела руки за спину и рывком расстегнула «молнию» на платье. – С разговорами покончено. – Платье упало, словно стекло золотым ручейком, на персидский ковер. Саманта стояла перед Флетчем в шелковых трусиках, поясе с подвязками и тонких чулках. – Я поняла все, что ты сказал.
Флетч не мог отвести глаз от ее чуть пополневшей груди.
– Что ты, черт побери, делаешь? – хрипло спросил он.
– Раздеваюсь. – Изящно присев на стул с витыми ножками, она отстегнула чулки. – Мне кажется, это понятно и без слов.
– Саманта, послушай…
– Нет, – твердо оборвала его Саманта, снимая чулок. – Это ты послушай меня. – Она принялась за второй чулок. – Ты позаботился о том, чтобы я оказалась в таком положении, когда вынуждена буду принять твою благотворительность…
– Это вовсе не благотворительность. Тебя, черт побери, чуть не убили из-за меня!
– И все равно это именно благотворительность. – Отбросив чулок, она потянулась к застежке пояса. – Если ты всерьез полагал, что это сойдет тебе с рук, то, значит, ты действительно ошибся, когда решил, будто знаешь меня, Флетч Бронсон.
– Но при тех обстоятельствах, в которых мы оказались, человека узнаешь очень быстро. Саманта покачала головой.
– То, что ты видел тогда, – только часть меня. Ты знал измученную, истощенную женщину с напряженными до предела нервами. Почему же ты решил, что это и есть я? Я ведь прожила шесть лет в этих ужасных горах. На моих глазах убили отца. Я прошла через такое, чего ты даже представить себе не можешь, – она встала и бросила пояс рядом с чулками. – А ты решил, что раз я такая мягкая и покладистая, можно считать меня слабой.
