Джоан Коллинз - Любовь, страсть, ненависть
Джулиан наклонился, вплотную придвинувшись к креслу Армана.
– Вы поразительно похожи на некоторые портреты Карла II, – сказал продюсер, – фигура, лицо, цвет волос. Невероятно, просто удивительное сходство.
– О, – промямлил смущенный Джулиан. В этот момент в дверь просунулась веселая рыжая голова Сэма, мальчика, который обычно приглашал актеров на сцену.
– Пять минут, дружище, – прочирикал он.
Дидье Арман вручил Джулиану визитку, где на белом фоне были выгравированы его имя, название компании, «Гойя пикчерз», адрес и номер телефона.
– Если вы хотите сделать пробы, то, пожалуйста, пусть ваш посредник позвонит в мой офис в ближайшие два дня. У вас есть еще время, чтобы все обдумать.
– О, нет. Нет, мне не о чем думать, я буду сниматься, я имею в виду, я попробую… Мне очень хочется попробовать, просто до безумия хочется!
– Очень хорошо, мистер Брукс, это приятные новости. Мои люди позвонят вашему агенту.
– Отлично, отлично, просто прекрасно! О господи, мсье Арман, но у меня нет агента, – смутился Джулиан.
– То есть как? – Черные брови Дидье удивленно вздернулись. – Актер без агента? Как странно. Даже если вы считаете, что агенты – бездельники, они все равно нужны, когда дела идут плохо.
– Дело не в этом, вы же знаете, как поставлено дело в «Уиндмилле», – работа без остановки, без отдыха, иногда даже письмо написать нет времени. На самом деле я ждал, пока кончится война, чтобы найти агента. Мне просто казалось, что для этого еще не настало время.
– Отлично. Это, конечно же, не проблема. Будьте так любезны, дайте мне, пожалуйста, ваш домашний номер телефона. Мои люди свяжутся с вами, чтобы провести кое– какие необходимые подготовительные мероприятия.
Дидье Арман встал и натянул тонкие замшевые перчатки на свои мускулистые руки, которые резко контрастировали со всем его элегантным обликом.
– До свидания, мистер Брукс, до встречи на Пайнвуд-стрит, надеюсь. – Он протянул Джулиану руку, и тот крепко ее пожал.
– Можно поинтересоваться, как называется фильм, сэр?
– «Веселый монарх». Сценарий написан членом Лондонской Академии художеств Ирвингом Франковичем, ставить его будет Фрэнсис Лофорд, которого, я уверен, вы знаете. Мы все в глубине души надеемся, что актер, который сыграет короля, в следующем году будет выдвинут на премию «Оскар». Это умопомрачительная роль, мистер Брукс, самая лучшая роль, для которой вы, кстати, и были рождены.
Карьера Джулиана Брукса была на взлете. В роли Карла II он был просто прекрасен. Парик с длинными черными блестящими локонами до плеч и маленькие аккуратные усики делали его красивое лицо еще более очаровательным. В фильме он воевал, волочился за женщинами, дрался на дуэлях, словом, создал образ галантного, честолюбивого, невероятно сексуального и романтичного короля. Эта история в большей степени была плодом богатого воображения американского писателя Ирвинга Франковича, достоверных исторических фактов в ней было мало, но это был именно тот романтическо-авантюрный бред, которого жаждали любители кино после войны. Джулиан стал именно тем типом романтического героя, который полюбили все женщины.
Отдел рекламы «Гойя пикчерз» повсюду сопровождал Джулиана стуком пишущих машинок и щелканием фотоаппаратов. Вне съемочной площадки он носил прекрасно сшитую одежду, так что Кели, самый лучший фотограф Дидье, мог щелкать своим фотоаппаратом сколько душе угодно.
С искусно загримированным лицом Джулиан часами позировал фотографам, и его снимки были развешаны по всей студии. Он был то в закатанных голубых джинсах, то в плавках, то в теннисных шортах, а иногда в камзоле и рейтузах из «Веселого монарха». Под камзолом ничего не было. Каждое утро перед съемкой гример тщательно выбривал грудь Джулиана, наносил искусственный загар, а сверху тонкий слой масла. В результате его грудь сияла, как отполированное красное дерево, и многие девичьи сердца начинали биться сильнее при виде любимого артиста во всем его физическом великолепии, улыбающегося им со страниц журналов. Эта демонстрация красоты и силы мужского тела была лучшей рекламой, и Джулиан прекрасно понимал это.
«Веселый монарх» еще даже не вышел на экраны, а со всех сторон уже настоятельно требовали увеличения количества фотографий Милашки Брукса. Казалось, что чем меньше на нем одежды, тем больше его любят поклонники. То, что ни один из них не видел его на экране, не играло никакой роли – он стал звездой мирового уровня еще до того, как вышел его первый фильм. Его все время раздевали, не спрашивая, нравится ему это или нет: на пляже, когда он принимал лекарства, ловко и убедительно размахивал топором, перетягивал канат, летел в самолете, скакал на лошади – всегда одетый соответствующим образом. А однажды хитрый Кели даже изобразил его схватку с гигантским резиновым аллигатором. Джулиана, мягко говоря, утомляло это бесконечное позирование, но Фиби, прагматичная и чуточку ревновавшая к тому вниманию, которое ему уделяли, заставляла его выполнять все требования студии.
– Ты же хочешь стать звездой – ну, так именно так ими и становятся, – резко говорила она.
После того как у Фиби случился выкидыш, она стала еще больше внимания уделять карьере Джулиана. Недовольная спокойной жизнью в их новой квартире на Кэдоган-сквер, она все время являлась на съемочную площадку, ревниво наблюдая, как он снимается в любовных сценах с молодыми обаятельными актрисами. Она вся кипела, когда он обнимал их, гнев застилал ей глаза. Фиби уже не была так мила, как прежде. На ее лице теперь почти все время была недовольная гримаса, а когда-то красивое тело постепенно стало дряблым и отяжелело.
Внешне она вроде гордилась успехами своего мужа, но у нее были свои собственные честолюбивые планы. Она не думала об этом, пока Джулиан не вознесся на вершину успеха. Теперь она хотела погреться в лучах славы. Несколько раз она тонко намекала Дидье Арману, что ее бы вполне устроила роль партнерши Джулиана или даже роль второго плана, но Дидье дипломатично отшучивался от предложений Фиби, делая вид, что не понимает, чего она от него добивается.
– В семье достаточно одной звезды, моя дорогая, – бывало, говорил он, похлопывая ее по пухлой напудренной щеке, – наш мальчик нуждается в заботе, Фиби, а у тебя это получается так прекрасно! Будет очень жалко, если что-нибудь помешает золотой курочке снести драгоценное яичко.
Фиби закусила губу и промолчала, но чем известнее становился муж, тем сильнее ревность сжимала ее сердце.
Джулиан быстро шел в гору. Когда он не участвовал в съемках, он давал интервью. Он рассказал историю своей жизни журналам «Пикчергоер», «Пикчер шоу», «Иллю-стрейтед», «Фотоплей» и «Лук». Он смеялся и шутил с фотографами и обслуживающим персоналом, когда позировал возле яхт, самолетов и автомобилей. Устремив на них взгляд настоящего мужчины, непринужденно болтал по телефону с двумя голливудскими чародейками – сестрами-близняшками Хеддой и Лоуэллой. Он становился самым знаменитым актером Англии, по-прежнему считая кино лишь средством для достижения цели. Он хотел играть классические роли в театре, мечтая о короне самого Оливье.
