Марина Полетика - Интернат для брошенных мужчин
Однако они ведь тоже люди, а не ветошь какая. И имеют право на лучшую жизнь. Не пили бы только, все беды у нас от водки проклятой! Да как их заставишь? И тут в голове вдруг стала вырисовываться некая картина. Получалась она от реализма далекая, скорее абстракционистская. Но зато красивая – глаз не оторвать! Поняв, что теперь все равно не уснет, Людмила Петровна вскочила, схватила ручку, листок бумаги и принялась лихорадочно писать. Ручка, как назло, капризничала, царапала бумагу. Людмила Петровна, охваченная творческим порывом, сердилась, торопясь оформить свои мысли на бумаге. Уснула она уже под утро, когда занимался рассвет, совершенно счастливая.
Вскочила, как обычно, в шесть, и сна ни в одном глазу. Умылась кое-как, даже завтракать не стала, помчалась к своим подопечным. Поскольку так рано никогда не приходила, узнала много интересного об их житье-бытье. Володя во дворе делал зарядку, пот с него лил градом. Родин рядышком махал руками – так, для удовольствия. Санька варил на плитке с газовым баллоном (подарок с барского плеча деда Семена) кашу: сегодня было его дежурство. Денис сидел на приступочке, хмурился, похоже, маялся с похмелья. Судя по тому, как Санька ронял то одно, то другое и чертыхался, то пил вчера Денис не в одиночестве. Во-от, это самое она и имела в виду! А ведь сегодня люди на экскурсию приедут!
– Командовать общее построение или сначала можно позавтракать? – насмешливо спросил Родин.
– Нет, вы кушайте, а я потом расскажу, – слегка устыдилась своего энтузиазма Людмила Петровна.
Но решительности не растеряла и, когда с завтраком было покончено (Денис скривился и есть не стал), попросила минуту внимания. Все четверо уселись и смотрели на нее настороженно, только у Родина в глазах плясали насмешливые чертики.
– Уважаемые мужчины! – Она немного волновалась и сворачивала в трубочку принесенные с собой листы бумаги. – Вчера ко мне приходил участковый. В общем, ему начальство посоветовало наш, как он выразился, притон разогнать. Но я его убедила, что этого делать не стоит. Со временем, когда у вас все наладится – а я уверена, что именно так и будет, – этот вопрос решится сам собой. Но до того момента я пообещала ему, что у нас будет полный порядок. Я имею в виду, что не возникнет никаких конфликтов. – Она строго посмотрела на Саньку, и тот виновато пожал плечами. – Но этот вопрос мы вроде бы уладили. А чтобы исключить возможность других происшествий, я вот тут составила один документ. Вы прочитайте и подпишите. И будем жить в соответствии…
Тут Людмила Петровна все-таки сбилась, потому что теперь все четверо таращились на нее с изумлением и полным непониманием, словно она вдруг заговорила с ними по-английски. Людмила Петровна торопливо расправила свернутые в трубочку листочки и раздала каждому по два. Листочки были исписаны аккуратным учительским почерком.
– «Устав интерната для брошенных мужей», – первым вслух прочитал Родин, переглянулся с приятелем, и оба принялись хохотать, сгибаясь пополам и хлопая себя по коленкам.
Пока они хохотали, Санька и Денис, не отличавшиеся такой скоростью мышления, добросовестно вникали в текст.
– Тут подписать, что ли? – хмуро уточнил Денис, ткнув пальцем в низ второго листочка. – Только у меня ручки нет.
– Стой, Денис, ты же не вник как следует! Это документ! Исторический! – утирая слезы, замахал на него рукой Володя. – Ничего нельзя подписывать!
– А мне что? Если ей надо… – пробурчал Денис, взял протянутую Людмилой Петровной ручку и поставил на листке подпись-закорючку. Подумал и добавил: – Людмила Петровна… у меня тут… пиво. Можно, а?
Она не ответила, да и вопроса, похоже, не слышала, сердито глядя на надрывавшихся от смеха Володю и Юрия. Такие любой серьезный вопрос превратят в балаган. Но они уже обессилели от смеха, и веселье пошло на убыль.
– И что тут смешного? – сердито спросила Людмила Петровна.
– Фу-у… Извините, Людмила Петровна, – произнес Родин. – Давно я так не смеялся. Хотя вы, безусловно, правы: документ серьезный и требует внимательного прочтения и анализа.
– Вот и я думаю, – неожиданно встрял до сих пор молчавший Санька. – Неправильно тут.
– Что неправильно? – насторожилась она, готовая отстаивать свою позицию. И уж не Саньке бы возникать, если на то пошло!
– Ну что интернат для брошенных мужей. Меня никто не бросал, я сам от Верки ушел, – гордо объяснил беглый муж.
– Не придирайся, Александр, – вступился за нее Володя, проследив, как за спиной Людмилы Петровны Денис бесшумно пробирается к колодцу, где в подвешенном ведре, выполнявшем роль холодильника, было заначено пиво. – Тут важна суть. А суть уловлена правильно. Я восхищаюсь и подписываюсь двумя руками! Давайте ручку!
– А ты сам-то прочитал? – подозрительно спросил его Родин.
– А то как же? У Людмилы Петровны отменный почерк, просто редкость в наш век компьютерного письма. И отменная фантазия… То есть я хотел сказать – деловая хватка. Вы настоящая бизнес-леди.
– Смеетесь! – обиделась она. – А что я неправильно написала? Нет, вы скажите, скажите! Смеяться все могут.
– Все правильно, – успокоил ее Родин, – и четко сформулировано: «Я, такой-то, прошу принять меня в интернат для брошенных мужей с такого-то числа… Обязуюсь соблюдать установленные правила… Пункт первый: не злоупотреблять спиртными напитками и не поддаваться на провокации Семена Никифоровича. Пункт второй: соблюдать режим дня, установленный по договоренности с другими жильцами интерната. Пункт третий: не вступать в конфликты с жителями села…» Да мы, собственно, и не собирались. «Пункт четвертый: устроиться на работу либо в «Малахитовую шкатулку», либо в другое место по собственному выбору. Пункт пятый: соблюдать правила противопожарной безопасности. Подпункт а): не курить в сарае…» Вот это очень здравая мысль. Как, впрочем, и все остальные. Так, что у нас в конце? «За несоблюдение устава интерната проживающий исключается из числа жильцов и обязан покинуть его в течение двух дней». Я тоже подписываю непременно, Володя, давай ручку. Более того, Людмила Петровна, мы вот с Володей обещаем вам лично проследить за строжайшим выполнением устава нашего замечательного учреждения. Одна просьба – вы оставите нам хотя бы один экземпляр?
– Для более детального изучения, – улыбнулся Володя. – А то, знаете ли, на бегу. Александру на работу пора собираться. Да и Федосья Иосифовна, кстати, скоро придет тесто ставить. Людмила Петровна, мы с Юрой вот что предложить хотим: у Федосьи Иосифовны пироги, конечно, замечательные, но народ тут на свежем воздухе не то что пироги – слона готов съесть. Бегут потом в магазин, скупают все подряд. К вашим Гаряевым, что характерно, выручку им поднимать. Давайте мы купим мясо, сделаем шашлыки. Я вас уверяю – уйдет влет!
![Юлия Чеснокова - Биение сердца [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
