Кэтлин Хэррис - Сбежавшая няня
Несколько дней назад экономка попросила Дебору подстричь и уложить свои волосы, и теперь они не выглядели такими растрепанными. И сама она совсем не казалась старой ведьмой, когда встречала гостей, одетая в пурпурное шелковое платье, которое не надевала с тех пор, как пришла служить к доктору экономкой. Вместо доктора она выполняла роль хозяйки с чувством собственного достоинства, которое она не испытывала с тех пор, как умер ее муж.
Винтерсы сразу понравились Деборе – они были первыми, кто пришел на вечер. Молли Винтерс оказалась маленькой и веселой женщиной. Она суетилась вокруг Деборы, приговаривая, какая она хорошенькая, как напоминает ей ее собственную дочь.
– Ты должна часто заходить к нам, чтобы я не так скучала по Марджи. Ты познакомишься с ней, когда она приедет домой весной рожать ребенка. Представляете меня бабушкой?
Дебора ответила, что уверена – миссис Винтерс будет идеальной бабушкой. И подумала, что могла бы помочь им с новорожденным, если не при родах, то ухаживая за ним на первых порах.
Мистер Винтерс был добродушным, любезным и открытым. Он тоже настаивал, чтобы Дебора часто бывала у них. Винтерсы жили по соседству с доктором. Их современный дом тоже был слишком большим для двоих.
Пришла еще одна пара англичан среднего возраста – Глазглоу. Они сердечно пригласили Дебору заглянуть к ним: она должна посмотреть их сад – розы, гордость мистера Глазглоу, и, если Дебора любит читать, в их библиотеке найдутся книги, куда более интересные для молодой девушки, чем большие справочные тома и медицинские журналы доктора.
Конечно, Дебора поблагодарила их и ответила, что будет рада полюбоваться розами мистера Глазглоу и почитать книги. Она скрыла, что медицинские журналы и справочники ей тоже интересны.
Что касается Фло Пэкстон – миссис Хайт назвала ее «хвостик доктора», – она была известной актрисой и большой красавицей. Никто не мог сравниться с ней. Ее напускное притворство скрывало под собой истинную душу. В течение всего вечера она развлекала гостей, играя на большом фортепьяно в музыкальной комнате.
Последним пришел Энди. Дебора уже решила, что его не будет, и, когда она увидела его, ее сердце готово было выскочить из груди. Он выглядел очень привлекательно в темных брюках, белой рубашке и галстуке, а его бледно-желтый пиджак мог заставить замереть любое девичье сердце.
Дебора была уверена, что он не задержится около нее, когда увидит ее в прекрасном белом платье. Но он остановился и долго разглядывал ее.
– Ди, я потрясен, как ты можешь выглядеть, когда захочешь. На тебе очень красивое платье.
– Но я больше тебе нравлюсь в моей рыбацкой одежде, не так ли, Энди?
Она не могла не удержаться, чтобы не поддразнить его немного.
– Не уверен. Может быть. Но такая ты мне тоже нравишься.
Затем, как она и опасалась, он повернулся и смешался с гостями.
Между тем вечер становился все веселей, и никто уже не мог оставаться в стороне. Все собрались вокруг пианино, на котором играла Фло Пэкстон, и пели хором песни, которые знали. А когда актриса заиграла веселую танцевальную мелодию, Джон Винтерс пригласил партнершу, к ним присоединились Глазглоу, доказывая, что и они могут танцевать самые современные танцы.
– Грандиозно! – заявил Джон Винтерс, вытирая пот со лба. – Но играйте помедленнее, Фло. Следующий танец я должен танцевать с Молли, или я уже никогда ничего не услышу.
Он повернулся к Энди.
– Что с вами, юноша? Вы не знаете, как шевелить ногами?
– Я не знаток этих новых танцев, – морщинки появились вокруг его голубых глаз, потом пропали, как только он взглянул в глаза Деборе.
– Я собирался попросить Фло сыграть нам вальс, а Ди – оказать мне честь потанцевать со мной, если она не боится, что я буду наступать своими неуклюжими ногами на ее белые туфли.
Деборе ничего не надо было отвечать. Энди обнял ее своей сильной рукой за талию и закружил в танце. Потребовалась лишь минута или две, чтобы она поняла, что Энди дразнил ее. Он танцевал – по крайней мере вальс – как Бог. Впоследствии все это казалось ей сном. Прежде чем вальс закончился, Энди, вальсируя, провел ее во внутренний дворик, где они продолжали танцевать, пока не кончилась мелодия. Золотистая луна превратила дворик в пронизанную лунным светом беседку с высокими стенами, увитую виноградом и тропическими растениями.
Когда закончилась музыка, вместо того чтобы поблагодарить ее за танец, Энди слегка коснулся головой ее волос – нежный жест, похожий на легкий поцелуй. Он все еще обнимал ее за талию, когда они возвращались в дом, и не отпускал, пока не вошли внутрь.
Хотя вечер вскоре поле этого закончился, Энди остался рядом с ней, отбросив свою застенчивость – или это была осторожность, потому что Дебора была женщиной? И хотя ничего не было сказано между ними, она знала, что Энди не забудет, как она потрясающе сегодня выглядела.
Так же, как и она не забудет вальс в залитом лунным светом дворике.
Глава семнадцатая
Несколько дней спустя после вечера Дебора, возвращаясь с поручением из деревни, была встречена новостью, которая просто ошеломила ее.
– Почему ты так долго? – спросила миссис Хайт. – Я начала беспокоиться о тебе, Ди. Ты не должна оставаться на улице после заката, по острову бродят посторонние.
– Но почему? Я просто задержалась у Винтерсов. Они настояли, чтобы я осталась к чаю, и показали все снимки и свадебные фотографии их дочери. Вам не нужно, тетя Альманда, беспокоиться обо мне. Кроме того, по моим сведениям, посторонних на Райском острове нет.
К тому времени Дебора уже знала многих местных жителей. И, как и говорил доктор, она не находила в них отличий от других людей.
– Меньше часа назад в дверь постучал какой-то человек.
Тон экономки прямо говорил, что она не любила посторонних.
– О? – Дебора не поняла, почему и ее это как-то задело. Почему кто-то посторонний пришел в дом доктора? Кто это был? Что он хотел? Она прошла вслед за тетей Альмандой в большую кухню, где аппетитно пахло готовящейся едой. Доктор был или в своем кабинете, или еще не вернулся с вызова.
– Он не назвал своего имени, а только спросил мисс Мак-Гарти.
Дебора чуть не уронила тарелки, которые доставала из буфета. Но была близка к этому. Она осторожно поставила их на стол, повернулась и села, чтобы не быть лицом к экономке. Кто-то спрашивал ее – по ее настоящему имени! Кто это мог быть?
– Что вы ему сказали?
– Я сказала ему, что здесь никто под этим именем не живет, но он был очень настойчив. Когда человек ведет себя так, у меня лопается терпение. Я почувствовала желание захлопнуть перед его носом дверь. Не то чтобы он не был приятным молодым человеком и достаточно вежливым на свой манер. Пожалуй, я бы сказала, что он именно таким и был.
