Эми Лорин - Ночной Охотник
– Кортни, ты должна сказать ему! Он имеет право знать! – Резкий тон Саманты вывел Кортни из оцепенения. – Но даже если бы он и не имел на это права, ты просто не можешь оставить ребенка без отца!
– Почему не могу? – спросила Кортни, почувствовав себя загнанной в угол. – Так сейчас делают многие.
– Да, но только не мы! Я сама считаю, что каждая семья имеет право на свои тайны, – возбужденно говорила Саманта. – Но учти, что все тайное становится явным.
Кортни внезапно поморщилась, словно от боли. Осознавая свое преимущество, Саманта пылко продолжала:
– До сих пор тебе удавалось идти своим путем, бросая вызов всему своему окружению, пренебрегая условностями. Ты и жила так, как считала нужным, с высоко поднятой головой, назло всем досужим клеветникам. И я приветствовала это. – Саманта ласково улыбнулась, увидев заинтригованный взгляд Кортни. – Естественно, я следила за твоей карьерой и радовалась твоим успехам. Но на этот раз, говорю тебе, ты ошибаешься.
– Ты ничего не понимаешь! – с жаром возразила Кортни.
– Ну, почему же, прекрасно понимаю, даже могу предположить, что за этим последует. Неужели ты хочешь, чтобы твой ребенок без конца изводил тебя вопросами о своем отце? – Саманта вскинула голову, и копна ее рыжих волос, подобно яростным языкам пламени, разметалась по плечам. – Черт возьми, Корт! Ребенок будет считаться ублюдком, несмотря на то что будет носить фамилию Тремайн-Смит. Ты прекрасно знаешь это!
– Да, знаю, но… – Кортни закрыла глаза и прошептала: – Я… я не могу сказать ему об этом, Сэм!
– Ради всего святого, почему? – взмолилась Саманта. – Что все-таки приключилось на этих проклятых холмах? Я видела, что ты уже не та Кортни. Не та Кортни, которую я знала раньше и которая не боялась никого и ничего.
– Да я и не боюсь Рио! – парировала Кортни. – Во всяком случае, не в физическом смысле, – шепотом поправилась она.
– Что за глупости! – нахмурившись, сказала Саманта.
Как объяснить Саманте, как заставить ее понять, что груз ответственности целиком лежит на ней, Кортни? Пожав плечами, она отрешенно уставилась в стену, что было ей совершенно несвойственно.
– Меня угнетает то, что было бы просто непорядочно с моей стороны обременять этим Рио. Сэм, все явилось результатом моего внезапного порыва, в своем рассказе прежде я упустила одну деталь… я буквально умоляла его заняться со мной любовью!
От неожиданности у Саманты перехватило дыхание: она не могла представить себе Кортни в роли просительницы. Но Саманта быстро справилась с волнением и напомнила себе, что сама она никогда не подвергалась испытаниям, какие выпали на долю ее кузины. Сосчитав мысленно до десяти и успокоившись, она продолжала:
– Я прекрасно понимаю твое состояние, дорогая, но это ничего не меняет: ты беременна, и Рио имеет право знать об этом.
Кортни закрыла глаза, словно волна боли прокатилась по всему телу.
– Я… я не могу сказать ему, Саманта.
Когда она снова открыла глаза, то поразилась чувству тревоги, появившемуся на лице Саманты, всегда решительной и уверенной.
– Хорошо, – прошептала Саманта. Ее изумрудные глаза не выдали возникшей у нее мысли: «Ты не сможешь, но Морган сможет».
Свежий порыв холодного ветра возвестил о рассвете. Завернувшись в покрывало, Рио всматривался невидящим взглядом в серое пространство по ту сторону широкого окна.
Проспав три с небольшим часа, Рио проснулся. Он лежал и смотрел вдаль. Так было каждую ночь с тех пор, как он вернулся из Невады.
Бессонница и бешеный ритм работы в течение дня начинали сказываться. Просыпаясь на рассвете, он чувствовал себя усталым и разбитым. Он похудел, черты его лица заострились.
Рио видел, что люди старались не обращаться к нему лишний раз. Его раздражало все вокруг: работники, Клит, погода. Но прежде всего он был нетерпим к себе.
Не ведая, что такое душевные муки, опутанный мыслями и воспоминаниями о женщине, Рио был в растерянности. Он не знал, как с этим справиться. Состояние постоянного болезненного сексуального возбуждения бесило его.
К черту все!
Рио отбросил покрывало и вскочил с постели, не замечая прохлады, окутавшей его обнаженное тело. Он был измотан физически и морально. Однажды он такое уже пережил, когда в джунглях Южной Америки попал в плен и его посадили в клетку, как дикого зверя. Он просидел так несколько недель.
Сейчас он был свободен, казалось, мог бродить где угодно. Свою нынешнюю клетку он придумал сам. Ее решетки были сделаны из шелковых нитей памяти о женщине со вкусом лесной земляники на губах.
Воспоминания о Кортни не оставляли его. Ее образ являлся ему ежечасно. Где она? На ранчо Вэйда или вернулась в Англию… к жениху? При одной только мысли о Кортни и Филиппе у Рио сводило челюсти. Кортни и Филипп. Филипп. Кортни. Все это становилось навязчивой идеей.
Если этот красавец прикоснется к Кортни, пусть считает себя мертвецом. Рио проклинал Филиппа. Он чувствовал себя совершенно разбитым, даже беззащитным. Эти чувства были настолько сильными, что его всякий раз охватывала ярость.
В то самое утро Рио был именно в таком ужасном состоянии и был готов разнести в пух и прах всякого, кто осмелится взглянуть в его сторону.
Натянув поношенные джинсы и грязные сапоги, Рио понял, что нездоров.
Когда он вошел в кухню, Мария поздоровалась с ним, робко улыбнувшись:
– Доброе утро, сеньор!
Мария родилась и выросла в Западном Техасе и говорила по-английски без акцента, но Рио называла «сеньор».
– Доброе утро, – приветливо ответил Рио, хотя на душе у него кошки скребли. Еще не пришел тот день, когда он мог позволить себе быть менее обходительным с Марией, той женщиной, которая с любовью заботилась о его матери в течение всего периода тяжелой болезни Луз.
– Мистер Вэйд на пути к ранчо, сеньор! – сказала Мария, ставя перед ним кружку горячего черного кофе.
– Морган?
– Да. Фрэнк, дежурный механик, позвонил с аэродрома, когда самолет мистера Вэйда приземлился. – И, мельком взглянув на часы, добавила: – Двадцать минут назад. – Ее черные брови слегка изогнулись. – Вы сейчас будете завтракать или подождете мистера Вэйда?
– Подожду, – рассеянно пробормотал Рио, потягивая горячий напиток. Задумавшись, он выпил кофе, так по-настоящему и не распробовав его. Морган вот-вот будет здесь, если его захватит Фрэнк. Всем известно, что Фрэнк водит свой джип так, как будто за ним гонится сам дьявол.
Фрэнк подвез его. Морган уже сидел на кухне, в то время как Рио пил вторую кружку кофе.
– Интересно, состоит ли Фрэнк в дальнем родстве с Самантой, – не то спрашивая, не то размышляя вслух, ядовито заметил Морган, усевшись на указанный Рио стул напротив. – Доброе утро, Мария! О, какой аромат! – добавил он, вдыхая запах кофе, который Мария поставила перед ним.
