Сандра Браун - Поцелуй-искуситель
Меган отогнала прочь ревнивые мысли и вернулась к придуманной роли. Пора наконец осуществлять план мести!
— Казалось; вы с Лаурой до сих пор увлечены друг другом. Может быть, огонь вашей страсти все еще не погас? — Она старалась говорить безразличным тоном.
Джош пристально посмотрел ей в глаза.
— Нет, не осталось ни искорки, ни уголька, — спокойно ответил он. — Меган! — Она подняла на него глаза. — На свете есть только одна женщина, которой я увлечен. — Он быстро схватил губами ее влажный рот.
У Меган все сразу смешалось в голове, она задрожала.
— Ты замерзла? Давай вернемся?
Они неторопливо пошли назад. Вскоре среди деревьев показался их домик, а чуть поодаль сиял огнями центральный корпус.
— Сегодня я звонил к себе в офис. Мне сообщили, что владельцы сети магазинов «Диксиленд» на седьмом небе от счастья, — сообщил Джош.
— Прекрасно. А я за сегодняшний день ни разу не вспомнила о своей работе. Даже стыдно… Ну, ничего, я позвоню им завтра утром.
— Ты же в отпуске.
— И ты тоже, однако о делах не забываешь. Бизнес для тебя — все, правда? — Меган, как никто другой, знала, что Джош всегда с головой погружен в свои дела. И хотела выяснить, что толкало его на это.
— Ты права, бизнес значит для меня очень много. Я начинал с нуля и кое-чего достиг. Будет чему радоваться на старости лет. — В его голосе прозвучала какая-то горечь, но Меган ничего не заметила.
Все, кто был знаком с Джошуа Беннетом, прекрасно знали, что он очень честолюбивый человек.
— А где ты родился?
— В Западной Виргинии. Мой отец был шахтером — добывал уголь. Мне исполнилось десять лет, когда он умер от отека легких из-за постоянной работы под землей. Тогда я поклялся себе, что лучше буду голодать, но никогда не стану шахтером и постараюсь выбраться из этого проклятого города.
Меган представила себе Джоша, когда он был еще мальчиком: своенравный вихрастый сорванец. Она взглянула на Джоша — ей показалось, что он действительно похож на придуманный ею образ.
Она вдруг с удивлением поняла, что совсем ничего не знает о нем — ни о его детстве, ни о его юности. Единственное, что Меган поняла, — это то, что его детство не было безоблачным. Наверняка его не баловали, и он рано стал самостоятельным.
— Ты был единственным ребенком в семье?
— Слава богу, да. Матери и меня-то едва удавалось прокормить. Она работала кухаркой — готовила обеды и подавала на стол. Часто она приносила домой то, что оставалось, — это и был мой ужин.
Они незаметно подошли к своему домику. Джош расстелил на лужайке перед террасой пиджак и предложил Меган сесть рядом. Прислонившись к сосне, он обнял Меган, положил подбородок ей на плечо и продолжал:
— Я подрабатывал на бензоколонке. Однажды, забежав домой после школы, я застал такую сцену: сын одного из моих начальников грубо ругал маму за то, что у нее чуть подгорел чизбургер. Этот парень был настоящей свиньей, хамом, который стремится унизить каждого. Он был старше и выше меня, но я не раздумывая надавал ему по шее и вышвырнул вон. — Вспоминая об этом, Джош рассмеялся. — Никогда больше я не получал от драки такого удовольствия.
— А где сейчас твоя мать? — спросила Меган.
Джош стиснул зубы и с горечью проговорил:
— Она умерла за две недели до моего окончания школы. — Он печально усмехнулся. — Она всю жизнь мечтала только об одном: дождаться, когда же я наконец закончу школу.
— А что ты делал потом? Как жил? — Ей вдруг очень захотелось узнать каждую мелочь. Всякий раз, когда Джеймс начинал ей рассказывать о своем шефе, она тут же меняла тему. Жаль, она упустила столько возможностей разузнать о Джоше. А сейчас ей хотелось знать о нем буквально все!
— Я ездил по стране, перебивался случайными заработками, пока не накопил денег, чтобы учиться в институте. Я уговорил одного священника пустить меня пожить в подвале церкви: за это я обязался убирать церковный двор. Этот человек научил меня порядочности и достойному поведению. Они с женой кормили меня обедом и искренне любили, несмотря на мою вредность и всякие гадости. Вот так, — он вздохнул. — Потом я закончил институт, взял в банке ссуду и открыл свое собственное дело.
— Ты шел к успеху, невзирая на трудности. Наверняка тебе приходилось очень нелегко. — Меган ласково провела ладонью по его лицу, откинув со лба прядь жестких вьющихся волос.
— Да. Я работал как проклятый. — Джош невесело усмехнулся, и в темноте сверкнули его белоснежные зубы.
— А почему ты занялся именно рекламой? Тебя привлекла возможность реализовать себя в творческом плане?
— Вряд ли, — хмыкнул он. — Просто однажды понял, что я — прирожденный рекламный агент и могу разрекламировать что угодно. Мне нравилось рассказывать о вечеринках, готовящихся в нашем институте, о воскресных проповедях, которые читал тот священник. Я рекламировал все подряд. Я мог увлечь людей, зажечь их интерес. Потом я стал придумывать различные ходы и приемы, но их уже воплощали в жизнь специально нанятые актеры и фотомодели. Я намечал главное, основную идею всего рекламного проекта, а над ее реализацией работали другие: операторы, монтажеры, стилисты. — Он нежно поцеловал Меган в лоб. — И я продолжаю заниматься этим до сих пор.
— Что ж, ты заработал на этом кучу денег. Ты теперь богат.
— Да, у меня достаточно денег. Но это никогда не было для меня главным. У меня не было жажды наживы, обогащения. Просто бедняку всегда труднее в этой жизни. Труднее постоять за себя, защитить свои интересы и свое достоинство. Когда я взглянул в разбитую физиономию того подонка, что орал на мою мать из-за какого-то чизбургера, я поклялся, что никогда не позволю унизить себя. И решил сделать все возможное, чтобы добиться этого.
— Теперь это уж точно никому не удастся. Ты — сильный, настоящее воплощение американской мечты. Ты добился в этой жизни всего, чего хотел.
Он ласково провел ладонью по ее щеке.
— Нет, Меган. Того, чего я хотел больше всего на свете, я так и не получил. Обстоятельства были сильнее меня.
Он стал страстно целовать ее губы, вторгаясь влажным языком в ее жаркий рот, лаская ее язык, зубы. Не помня себя, она обхватила его за шею, прижимаясь к нему еще теснее. Их тела сплелись.
Его ненасытные губы жадно терзали ее горячий рот, а рука проскользнула в глубокую пройму платья и стала ласкать грудь.
С губ Меган сорвался стон.
— Джош!
— Я хочу любить тебя, Меган. Я хочу видеть тебя всю. Я хочу целовать твою грудь.
— О, Джош, — выдохнула она и стала расстегивать ему рубашку. Ей хотелось поскорей прикоснуться к его груди, запустить пальцы в густые курчавые волосы, провести ладонью по его напрягшимся мышцам. Она так мечтала ощутить тепло его гладкой кожи!
