Шэрон Оуэнс - Чайная на Малберри-стрит
В доме царил беспорядок. На кофейном столике коробки из-под пиццы, на полу газеты. Чашки и тарелки на каминной полке. Сырное дерево совсем зачахло и всеми забытое висело в углу.
Вдруг с кухни донесся какой-то звук. Роза повернулась. На кухне стояла хорошенькая молодая женщина, на которой не было ничего, кроме рубашки Джона. Даже не женщина. Скорее девушка, лет двадцати. Обесцвеченные перекисью короткие волосы и загорелые ноги. Ярко-розовые ногти на ногах. Голубые ресницы, как инопланетные пауки. По-видимому, она ждала, когда закипит чайник.
— Вы, наверное, Роза, — догадалась девушка.
— Да, — ответила Роза. — Извините, но я вас не знаю.
— Меня зовут Синди. Джонни не говорил, что вы приедете сегодня.
— Я не сообщала ему. Решила появиться без предупреждения.
— А, понятно. Он наверху. Я позову его.
— Нет, не надо беспокоиться. Я пойду…
— К тебе пришли, Джонни! — прокричала девушка. — Это Роза! — Немного похожа на хиппи, подумала она и застегнула несколько пуговиц на рубашке.
— Бог ты мой! — отозвался мужской голос.
В спальне послышалась какая-то возня, а потом Роза увидела, как ее муж, в одних штанах, с виноватым выражением лица, заспешил вниз по лестнице в гостиную. Он протянул Синди халат, и она быстро запахнула его на себе. Теперь Джон стоял рядом с Синди. Они хорошо смотрелись вместе. По крайней мере лучше, чем Джон и Роза. Роза думала, что разрыдается от ревности, смущения и тоски. Теперь понятно, почему у него не хватало времени полить цветы в висячих корзинах.
— Роза, — начал он, — не ожидал тебя увидеть. Хорошо выглядишь. — Он скрестил руки на груди. Не слишком впечатляющая речь после такого эффектного выхода.
Он выразительно посмотрел на Синди и кивнул, чтобы она шла наверх. Но Синди вовсе не желала оставлять их наедине. Она улыбнулась ему в ответ и притворилась, что не поняла.
— Послушай, Джон, — прервала молчание Роза, — извини, что ворвалась вот так, не предупредив. Не знала, что ты не один…
— Роза, это Синди, моя новая ассистентка. Синди, это Роза. Моя жена. Бывшая. М-да. Ситуация!
Синди улыбнулась Розе, ни разу не хлопнув своими голубыми ресницами, а Роза в ответ улыбнулась Синди — буквально сквозь зубы. Джон во весь рот улыбался им обеим.
Повисла неловкая пауза. Они стояли втроем, как будто собирались отправиться в театр или дожидались автобуса. Роза вспоминала, смыла ли она вчерашнюю тушь. (Нет, не смыла.) А сиреневый лак на ногах облупился? (Так точно.) Еще одна мысль не давала ей покоя: как же быстро Джон сумел найти ей замену. Что ж, вполне в духе времени. Вперед и только вперед — вот его девиз. В его насыщенной жизни нет места ностальгии и пустым воспоминаниям. Она поняла: вещи нужно забрать сегодня. Чтобы больше сюда не возвращаться никогда.
— Ну что ж, — сказала она холодно. — Я только соберу свои вещи и сразу же уеду. Занимайтесь своими делами, на меня внимания не обращайте. Извините, что прервала вас.
— Ну зачем ты так, Роза? — начал Джон. — В конце концов, это ты меня бросила! Я не хотел, чтобы ты уходила.
Улыбка на лице Синди не дрогнула, но она вся как будто сжалась.
— Ты хотел, чтобы я продавала охранные сигнализации и компьютеры, Джон.
— Ты могла бы отказаться. Ради бога, не обязательно было съезжать.
— Ты знаешь, мое призвание — заниматься цветами, я люблю цветы.
— Да уж знаю! — «Гораздо больше, чем любила меня», — подумал он.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Роза, реагируя скорее на тон, чем на смысл его слов.
— Ничего.
Синди никогда не перечила ему. Синди считала его классным парнем.
— Хотите кофе? — предложила Синди, пытаясь вернуть беседу в цивилизованное русло.
— Нет, спасибо. Но вы, пожалуйста…
Она, как в тумане, пошла наверх; Синди удалилась на кухню, вполне довольная тем, что на сегодняшний день сцены и истерики отменяются.
Пока Джон со своей новой ассистенткой потягивали кофе, удобно устроившись на диване, Роза, словно вихрь, носилась вниз- вверх по лестнице, бросала книги и сандалии в коробки, стараясь не смотреть на разобранную кровать, с изголовья которой свисала пара пушистых розовых наручников. Последние крохи ее чувств к Джону завяли и умерли, как цветы в висящих над входной дверью корзинах. Через несколько минут она была готова к отъезду. Поникшее сырное дерево было спасено и бережно эвакуировано в багажник фургона.
— Вот ключ, — сказала она. — Не думаю, что он мне еще понадобится. — Она с силой вжала его в протянутую ладонь Джона.
Он кивнул в знак благодарности.
— Ну что же, Джон, надо отдать тебе должное. Ты времени даром не теряешь, жаль, что твоей энергии не хватило на сад.
— Извини, я был так занят, то одно, то другое, совсем закрутился. Сама понимаешь, надо еще и Синди поднатаскать…
При этих словах Синди густо покраснела. Роза заметила аккуратные колечки темных волос на груди мужа. Глупо отрицать — ее все еще тянуло к нему, но она приняла правильное решение и не собиралась от него отступать. Он жил исключительно сегодняшним днем. Из него никогда не получился бы хороший садовник.
Пришло время прощаться. Джон встал. Синди тоже. Джон хотел бы обнять Розу, но не мог. В одной руке он держал ключ, в другой кружку, а стоящая рядом ассистентка не сводила с него внимательных глаз.
Первой заговорила Синди.
— Я буду наверху, — обратилась она к Джону. — Да, и… рада была познакомиться, Роза.
— Я заберу ее, если вы не против. — Роза выхватила фарфоровую кружку из рук девушки. — Эта кружка — свадебный подарок моей сестры.
— Да, и эта тоже, — добавил Джон. — Наверное, ты ее тоже заберешь. Они ведь парные. — Он проглотил остатки кофе и протянул кружку Розе. Кружка была еще теплой.
Они оба смотрели на точеные ноги удаляющейся вверх по лестнице Синди.
— До свидания, Роза, — сказал Джон. — Мне будет тебя не хватать.
Роза прижала кружки к груди и вышла навстречу вечернему солнцу, не сказав ни слова и не обернувшись. Она забралась в фургон, положила кружки на переднее сиденье и тронулась с обочины. Главное, не думать о том, какую шутку сыграла с ней судьба.
— Ну что, кружки-подружки, никому-то вы не нужны, — сказала она мягко.
Дверь дома снова захлопнулась. Джон, должно быть, уже поспешил в спальню к Синди.
На обратном пути в свое временное пристанище Роза все ждала, что вот-вот жгучие слезы хлынут потоком, — но ничего подобного. Она пребывала в каком-то оцепенении. Может быть, и неплохо, что все дурацкие мечты о возможном воссоединении разбились в пух и прах. Пришло время двинуться дальше. Она вспомнила о горах Коннемара и о доме, где прошло ее детство. Если быть до конца честной, она по нему очень скучала. И теперь, чтобы залечить душевную рану, ей просто необходимо вернуться туда.
