Ирма Уокер - Его единственное условие
Пол лукаво усмехнулся. «Какой он все-таки милый!» – невольно подумала Меган.
– Кажется, вы нашли специалиста по семейным проблемам! Очевидно, мне не следовало бросать психоанализ. Я ведь немного занимался этим в юности и лишь потом стал гинекологом.
До конца обеда Пол говорил о себе. Меган была благодарна ему за это. Она понимала, что он делает это намеренно, стараясь отвлечь ее от собственных проблем.
– …а потом мой брак окончательно распался. Несколько раз попытавшись начать все сначала и убедившись в том, что мы слишком разные люди, каждый из нас в конце концов пошел своим собственным путем.
– Вы жалеете об этом?
– Развод – странная штука. Даже если понимаешь, что это единственный выход, когда доходит до дела, появляется чувство какой-то утраты и пустоты, к которой не так-то легко привыкнуть. Жалею ли я? Да скорее нет… Теперь уже нет. Нам было очень хорошо в постели, и какое-то время казалось, что этого достаточно. Но больше нас ничего не связывало. Ей был нужен… Впрочем, я так до конца и не понял, что было нужно Эми. Надеюсь, что она нашла то, что искала, в своем новом муже. Но мы по-прежнему друзья – главным образом потому, что, собственно говоря, и ссориться-то не из-за чего. Все прошло очень цивилизованно, и каждый испытал огромное облегчение, когда мы наконец расстались. Мы с самого начала допустили ошибку, когда поженились. Надо было ограничиться бурным романом и потом расстаться с миром.
– Извините, что я вас расспрашиваю. Тяжело, наверное, вспоминать все это. Развод – всегда грустное событие.
– Вообще-то да, но у него есть и свои преимущества, – нарочито серьезно пустился в рассуждения Пол. – Я, например, получаю огромное удовольствие, рассказывая свою печальную историю дамам. Как правило, они тут же бросаются меня утешать.
– А вы, оказывается, хитрец, Пол Сандерсон! – рассмеялась Меган.
– Наверное. Но я стараюсь их не обидеть. А с вами мне не следовало откровенничать по другой причине – из чувства самосохранения.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать…
Он на мгновение умолк и вдруг заговорил серьезно:
– Надо сказать, что, если бы вы не были по уши влюблены в своего мужа и не были бы моей пациенткой, я бы так за вами приударил, что небу стало бы жарко! Я хочу, чтобы вы знали, что, с тех пор как мы познакомились, меня не оставляет ощущение, что это должно было произойти на несколько лет раньше. Это помогло бы нам обоим избежать ненужных страданий.
Меган бросило в жар. Слова Пола были так неожиданны, что она не сразу нашлась что ответить и лишь молча смотрела на него. Должно быть, вид у нее был забавный, потому что Пол, покачав головой, с улыбкой сказал:
– Бедняжка Меган! Испугалась до смерти, да? Честно выраженные чувства всегда так действуют на людей. Не тревожьтесь, я не буду на вас наседать. Но если вдруг вы все же устанете от своего мужа, дайте мне знать – и не как врачу. А поскольку в обозримом будущем это вряд ли случится, мы пока останемся друзьями. Ведь мы друзья, Меган?
Подумав, она кивнула.
– И мне это нравится, – добавила она робко. – Мне кажется, я давно нуждалась в настоящем друге, только, к сожалению, никогда не умела заводить друзей.
– Вы себя недооцениваете, – возразил Пол. – Вы – чуткий, отзывчивый человек. А если люди порой немного вас сторонятся, так это потому, что в вас есть нечто, что заставляет держаться на расстоянии. И это легко понять – жизнь не была с вами ласкова. Так что не заползайте опять в свою раковину, Меган!
Она смутилась и была рада, что Пол после этих слов снова переменил тему разговора. На этот раз он пустился в воспоминания о студенческих годах, проведенных в Стэнфордском университете. Его истории были так забавны, что Меган не могла удержаться от смеха. И вдруг, подняв глаза, она увидела Тони. Он стоял у входа в обеденный зал и в упор смотрел на нее. Неизвестно почему, Меган залилась краской смущения и не сразу нашла в себе силы поднять руку и помахать мужу. В тот же момент она заметила, что рядом с Тони стоит Коринна со своей извечной ядовитой улыбкой. Меган тут же опустила руку и уставилась в свою тарелку. Когда она снова подняла глаза, их уже не было.
Вечером она ждала, что Тони упомянет об этом эпизоде, но он молча читал газету, пока она накрывала стол к ужину. «Ну что же, – решила про себя Меган, – раз он молчит, я тоже ничего не скажу». Ей вспомнилось, как однажды Пол в ответ на ее фразу о том, как они с Тони счастливы, заметил, что одному из них приходится прилагать большие усилия, чтобы шестеренки совместной жизни крутились слаженно. Ну так вот, она лично устала от этой ежедневной работы. Черта с два Тони дождется, чтобы она стала оправдываться! В конце концов, он тоже был не один. Интересно, как часто он обедает с Коринной?
И все же в душе она чувствовала себя уязвленной, хотя и не говорила об этом. Куда девалась та милая болтовня, которая в прошлом скрашивала им вечерние часы досуга? Где те шутки, беззлобные поддразнивания, сплетни о сослуживцах, к которым Меган так привыкла за эти семь с лишним лет? Наверное, и у Пола были такие же отношения с женой – двое чужих друг другу людей, просто живущих в одном доме, делящих супружеское ложе, и при этом каждый идет по жизни своим путем. Но разве между ней и Тони не было чего-то большего, что связывало их помимо общего дома и секса?
Нет, было, было! Их связывала масса вещей. У них было одинаковое чувство юмора, одинаковая любовь к эксцентричным эстрадным комикам, одинаковые вкусы в музыке и чтении. Они могли бессчетное число раз смотреть одни и те же старые фильмы, и им обоим это никогда не надоедало. Меган привила Тони любовь к искусству, а он познакомил ее с настоящим спортом – предметом, о котором до замужества она имела весьма слабое представление.
Так что их брак коренным образом отличался от брака Пола. Тогда почему же между ней и Тони возникла некая преграда? А ведь причина ей известна – ее беременность. Так, может быть, она зря не согласилась сделать аборт, как предлагал ей Тони?
Внезапно Меган очнулась от дум. С ней творилось что-то непонятное. Какое-то движение происходило внутри ее тела, все нарастая. Она охнула и прижала руки к животу.
– Что с тобой? – резко спросил Тони. – Тебе нездоровится?
Она подняла глаза на мужа, забыв о своем намерении не упоминать о будущем ребенке, и радостно ответила:
– Это малыш. Он первый раз шевельнулся!
И тут же заметила, как лицо Тони изменилось. Тревога за нее, которую она только что прочла в его взгляде, исчезла. Это была снова непроницаемая маска, а не лицо. Меган хотелось закричать, запустить в Тони чем-нибудь, но вместо этого она отодвинула тарелку – ее порция так и осталась нетронутой – и принялась убирать со стола. На Тони она больше не взглянула. Он посидел еще некоторое время, потом встал и удалился в свой кабинет, оставив Меган одну.
