Татьяна Тронина - Каникулы выдумщицы
Теперь Мусю не узнала бы и родная мама! Муся при тусклом свете ночника повертелась перед зеркалом и осталась очень довольна – в таком виде и надо заниматься слежкой. Только опять чего-то не хватало…
Тогда Муся достала большие наушники, которые остались от прежних жильцов, и нацепила их поверх платка, стараясь не закрыть уши – иначе ничего бы не услышала. Поэтому наушники торчали где-то сверху, на висках, и в них Муся здорово смахивала на инопланетянина.
И для завершения образа Муся надела на нос очки. Вернее, оправу от очков, в которой отсутствовали стекла – ее тоже бросили прежние жильцы.
И тихонько, на цыпочках, она выскользнула из дома.
Ночь была неожиданно теплой и светлой. Где-то из соседних окон доносилась негромкая музыка, кто-то смеялся на дальних аллеях – вероятно, какая-нибудь влюбленная парочка.
Муся пригнулась и, стараясь, чтобы не слетели с головы наушники, побежала в сторону ворот, где, как они договорились заранее, ее должен был ждать Марат с необходимым снаряжением.
Было без пятнадцати одиннадцать. У ворот – никого. «Да где же он!» – с досадой подумала Муся и на всякий случай спряталась за деревом.
Через пять минут появился Марат.
– Пришел! – обрадовалась она и шагнула ему навстречу.
– Ой! – сказал Марат и побледнел – это было видно даже в темноте. – Кто это?
– Да это я, Муся… – смущенно пробормотала она, только сейчас представив себя со стороны.
– Муся? А что это на тебе? – Марат потрогал наушники на ее голове, потом коснулся пустой оправы. – Фантастика! Я чуть не умер, честное слово…
– Меня не узнать, да? – с гордостью поинтересовалась она.
– Да ни в жизнь! – поклялся Марат. – Ты, если хочешь знать, вообще сейчас на человека не похожа…
– Отлично. А теперь – в путь!
По дороге Марат рассказал, что за ним хотела увязаться Фимка, но он приказал ей остаться дома.
– Правильно, – одобрила Муся. – Не дело бедное животное по этим подвалам таскать. Хотя, ты знаешь, с ней было бы не так страшно…
– Тебе разве страшно? – с любопытством спросил Марат.
Они спускались по узкой тропинке, сверху светила луна, полная луна, очень похожая на начищенный медный поднос, – словом, было светло почти как днем, и окружающая обстановка опасений не вызывала.
– Нет, – спокойно ответила Муся и почти не соврала. Дело в том, что ей сейчас было не до страхов – она думала только о Германе. «Что же ему понадобилось там, на развалинах, в двенадцать часов ночи? – размышляла она. – Надо как-нибудь, не вызывая подозрений Марата, отлучиться на несколько минут и проследить за Германом… И как это все может быть связано с его курсовой работой?» Она, конечно, могла спросить Германа об этом – например, завтра, спросить напрямую, но почему-то такая мысль не пришла ей в голову.
Впоследствии, когда она вспоминала эту ночь и эту дикую идею – отправиться за старинным кладом и одновременно проследить за Германом, она ругала себя за глупость и безрассудство. Ведь если бы она сопоставила все известные факты, то истина оказалась бы очень простой…
…Скоро они были на развалинах.
Марат привязал веревку к какому-то выступу и спустил ее вниз, в яму, из которой пахло могильной прохладой.
– Вас по канату в школе лазить учили? – спросил он Мусю.
– Конечно! – сказала она. Уж чего-чего, а по канату она лазила хорошо, потому что была худенькой и юркой. Зато другие задания, которые перед ними ставил в школе физрук, Муся выполняла с трудом. Например, толкание ядра… Какое еще ядро, когда и рюкзак с учебниками-то с трудом тащишь!
Первым в яму спустился Марат, за ним – Муся.
Теперь, когда у них был фонарь, ребята чувствовали себя намного увереннее.
– Как здесь тихо… – прошептала Муся, вглядываясь в темноту. – Посвети-ка сюда… Ой, здесь старый шкаф, и прямо с книгами…
– Конечно, здесь тихо, – тоже шепотом ответил ей Марат, прикасаясь пальцами к покрытым пылью корешкам книг. – Кроме нас, ведь никого нет.
Они обошли весь подвал – это было довольно большое помещение, с углами, покрытыми паутиной и мхом, и ничего особенно интересного здесь не было – старая полуразвалившаяся мебель и толстый слой пыли под ногами.
– Марат, ты думаешь, мы найдем здесь клад? – прошептала Муся, неотлучно следуя за своим спутником.
– Не знаю… Я, вообще-то, думаю, что клады на каждом углу не валяются. Мне просто интересно… Здесь какая-то тайна, недаром про имение графа Балясина ходит столько слухов и легенд! Куда, например, его сын пропал?
– Куда? Да за границу сбежал! Ты что, хочешь наследника здесь найти?
– Нет, но какой-то ответ на этот вопрос…
– Марат, этому наследнику, если следовать логике, лет сто сейчас должно быть. Ты думаешь, он сто лет просидел в этом подвале, скрываясь от большевиков?
– Тут и дня не проживешь… Тем более сто лет – без солнца, еды и свежего воздуха.
– Тогда что же, ты его мумию хочешь найти?! – перепугалась Муся.
– Мумии не кусаются. Только в кино они всякие злодейства совершают…
– Марат, а что, если мы все-таки найдем клад?
– Я думаю, придется сдать его государству, а двадцать пять процентов его стоимости, которые полагаются тем, кто этот клад нашел, поделить на троих. Тебе, мне и Катерине.
– И что бы ты делал с деньгами?
– Я бы с дедушкой отправился в путешествие… – мечтательно произнес Марат.
Муся подумала и решила, что она тоже не прочь поездить по свету. И в это время луч фонаря наткнулся на небольшую дверь, почти незаметную в стене.
– Ого! – воскликнул Марат. – Это уже интереснее…
– Я знаю, почему ты сюда полез, – прошептала Муся ему на ухо. – Ты как молодой Индиана Джонс, тебе не сокровища важны, а всякие приключения. И ночью ты сюда отправился, потому что хотел быть первым. Первооткрывателем, то есть… Я угадала?
– Ну, в общем… – смущенно пробормотал Марат. – А как насчет двери? Надо же выяснить, что за ней!
Пока он возился с дверью, Муся посмотрела на часы – была половина двенадцатого.
И в это время где-то сверху, над входом в яму, раздались шаги, тонкой струйкой посыпался вниз песок.
– Что это? – забеспокоился Марат и выключил на время фонарь. – Не шевелись… будем слушать!
Мусе было жутко, но она надеялась, что этим пришельцем является Герман. «Наверное, придется рассказать обо всем Марату», – подумала она.
И в это время над ямой раздался тихий смех. Это было так странно, что у Муси мороз по коже пробежал.
– Это не Герман… – прошептала она одними губами, но, как ни странно, Марат услышал ее слова.
– При чем тут Герман? – удивился он, тоже едва слышно шепча. – С чего ты взяла, что тут должен оказаться этот длинноволосый пижон?
