Татьяна Тронина - Запретная любовь (сборник)
Что там произошло в том женском царстве, почему вдруг женщины, терпевшие так долго, не выдержали, никому не известно. Три сестры собрались и поехали в город, к Татьяне.
Бабушка шепотом рассказывала тете Розе, что Татьяну они избили до полусмерти и сами отвезли ее в больницу. Пока она лежала с сотрясением мозга в больнице, ее сын, оставленный на попечение старой матери, заболел менингитом. Мальчик умер. Руслан об этом не знал.
Сестры и мать все знали, до мельчайших подробностей, – к ним приходила моя бабушка, которой звонила мать Татьяны, умоляя помочь.
Когда Руслан встретился с Татьяной, она молча передала ему фотографии сына, показала детские вещички, игрушки и отвела на могилу. После этого просила больше никогда не появляться.
Руслан вернулся домой с пакетом, в котором лежали вещи покойного сына. Жена хотела забрать пакет и спрятать его подальше, но он посмотрел на нее так, что она скрылась в дальней комнате и старалась не попадаться ему на глаза.
Буквально через полгода умерла мать Руслана. Еще через несколько месяцев старшая сестра, а следом – средняя. Говорили, что семью прокляли – сразу три смерти в один год. Что творилось за забором, никто не знал. Жена Руслана ходила в магазин невидимой тенью, ни с кем не разговаривала, дочку за ворота не выпускала. А младшая сестра сошла с ума – ходила простоволосая, то плакала, то смеялась, дарила детям игрушки, драгоценности, вещи. Руслан после смерти средней сестры из села пропал. Бабушка даже объявила его в розыск, но его так и не нашли. Куда он сгинул, никто не знал. После исчезновения мужа его жена забрала дочь и уехала к родителям. А младшая сестра так и осталась жить в огромном роскошном доме, совершенно запущенном, грязном и страшном.
Говорили, что она очень богатая. Соседским детям она то совала рубль, то велела передать родителям серебряное украшение. Взрослые строго-настрого запрещали брать у нее деньги и вещи и всегда относили назад то, что она передавала.
– Проклятый дом, проклятая семья и вещи такие же, – говорила тетя Роза, разглядывая старинный, украшенный камнями пояс, подаренный Фатимке этой сумасшедшей. Фатимка плакала, не желая расставаться с поясом, но страх был сильнее.
Потом, когда младшая сестра Руслана перестала выходить за ворота и из дома стали раздаваться страшные крики, ее забрали в психиатрическую лечебницу. Дом так и стоял, пустой, грязный, спрятавшийся за высоким забором. Никто не хотел его покупать – слава дошла до города. И это было страшно для села, где гудела, кипела жизнь. Этот пустой дом на самой главной и самой шумной улице напоминал о трагедии. От него веяло смертью, и детям было строго-настрого запрещено даже приближаться к калитке.
В селе считали, что дом проклят, что там водятся привидения и ходят призраки сестер и матери. Так считали почти все – и дети, и взрослые.
Только бабушка и Варжетхан знали о том, что произошло на самом деле. Бабушке рассказал следователь, молоденький парень, которого прислали из города. Парень уже знал, что ничего не докажет, что дело заставят закрыть, как бывало всегда в «семейных делах». А Варжетхан узнала от младшей сестры, которая пришла к гадалке не пойми зачем. Не просила ни яда, ни снадобья, ни погадать – ничего. Пришла, все рассказала и ушла. Как исповедовалась.
Руслану во всем призналась младшая сестра. Она плакала и рассказывала, как они приехали к Татьяне, как ее били, как она просила не убивать ее ради сына. Младшая говорила, что она не хотела, но сестры ее заставили.
Мать умерла своей смертью. Сердце не выдержало. А сестер, старшую и среднюю, Руслан медленно забивал до смерти в сарае. Каждый день приходил с работы и бил – дорогой, с серебряными вставками, уздечкой, передававшейся по наследству в их роду по мужской линии. Лошади у Руслана никогда не было, но уздечка висела на двери сарая как символ богатства.
Женщины умирали медленно и мучительно, но так и не попросили помощи, не обратились к врачу. После смерти средней сестры Руслан сбежал – боялся, что посадят в тюрьму. Жена все знала, но тоже молчала. Не выносила сор из избы.
Никто из сестер так и не попросил прощения. Они считали, что все сделали правильно, по закону. Защищали семью, Руслана, законную жену и законного ребенка. Они не раскаялись, чего требовал от них Руслан. Не признали свою вину. Они приняли смерть как должное, потому что Руслан был мужчиной и хозяином. И они искренне не понимали, за что он так с ними. А ребенка, незаконнорожденного сына, Аллах забрал, и они тут совсем ни при чем.
Дом в результате снесли под самый фундамент. На том месте не стали строить новый. Женщины приспособили площадку, очень быстро заросшую одуванчиками и сорняками, под бытовой дворик. Вбили столбы, протянули веревки, развешивали белье. Там же варили в тазах и котлах варенье, которое получалось удивительно вкусным, закатывали банки. От семьи Руслана остался только один предмет – та самая огромная кастрюля с проткнутыми дырками для мантов. Никто так и не посмел ее выбросить.
Кастрюлю перекладывали с места на место, про нее забывали, но она опять попадалась кому-нибудь из женщин под руку или на глаза. И никто не мог от нее избавиться, хотя и прятали в дальний угол, рядом с дровами.
Молодые невестки, которые не знали историю дома, обнаружив странную кастрюлю, долго вертели ее в руках и спрашивали у старших женщин, для чего она. Женщины рассказывали про дом, Руслана и Татьяну. Или молчали. И никто не пробовал сделать в ней манты по рецепту сестер, хотя все знали, как нужно замесить тесто, как порубить вручную мясо. И всегда ругали детей, которые тоже находили странную кастрюлю и играли с ней в дождик или в сито, думая, что это испорченная, выброшенная за ненадобностью вещь. И почему их ругают и отбирают кастрюлю, которая служила то шлемом, то мозаикой – в нее было удобно втыкать цветы и создавать узор, – не понимали. Старшие женщины тихо переговаривались, считая, что здесь явно замешаны темные силы. Иначе как объяснить?
Мария Ануфриева
Карниз
отрывок из романа
В ней с детства как будто умещались две девочки: мечтательная тихоня с пухлой книжкой на острых коленках и бесшабашная пацанка с растрепанными косами, верховодившая окрестными сорванцами. Пятерки за домашние задания соседствовали с жирными двойками по поведению. Она поила кукол чаем, а потом неслась на улицу и вела малолетнюю банду войной на соседний двор. Когда выросла, девочки угомонились и лишь изредка, не утерпев, лезли в ее отношения с мужчинами, нашептывая: «Включай очаровательную глупышку – нет! – врубай стерву», и, надо сказать, редко ошибались. А уж когда она влюбилась, обе умолкли, такого не ожидали даже они. Ия оказалась женщиной с изюминкой.
