Кайли Скотт - Лик (ЛП)
— Ну, дааа.
— Я даже не смотрел.
Я прищурилась, глядя на него.
— Это ложь, — признался он, пожимая плечами. — Я смотрел. Но мы все еще женаты, так что это нормально.
— Нормально? — было просто невозможно злиться, когда он смотрел на меня так. У глупенькой девочки внутри меня кружилась голова.
Никакого. Секса.
— Что ты делаешь на том конце кровати? Это не сработает, — сказал он, совсем не зная о моих возбужденных и в тоже время несчастных гормонах.
Вероятно, быстрее, чем я подумала, принимая во внимание количество спиртного в его дыхании, он схватил меня за ноги и протащил по кровати. Моя спина ударилась об матрас, а голова отскочила от подушки. Дэвид растянулся надо мной, прежде чем я смогла попробовать еще маневры по уклонению. Его вес вжал меня в матрас. Говорить «нет» в таких условиях было сложнее.
— Не думаю, что мы сейчас должны заниматься сексом, — выпалила я.
Уголок его рта приподнялся.
— Расслабься. Нет, мы не будем трахаться прямо сейчас.
— Нет? — черт возьми, я фактически завыла. Моя печаль не знала конца.
— Нет. Когда мы сделаем это в первый раз, мы оба будем абсолютно трезвыми. Поверь мне, это так. Я не хочу снова проснуться утром и обнаружить, что ты сходишь с ума, потому что ничего не помнишь или передумала, или что-то еще. Я готов быть мудаком сейчас.
— Я никогда не думала, что ты мудак, Дэвид, — или, по крайней мере, не совсем. Подонок, может быть, и, определенно, вор лифчиков, но не мудак.
— Нет?
— Нет.
— Нет, даже в Вегасе, когда я начал с тобой ругаться и хлопнул дверью? — его пальцы скользнули в мои волосы, поглаживая кожу головы. Невозможно не прижиматься к его прикосновениям, как счастливый маленький котенок. У него волшебные руки. Он даже утро сделал сносным. Хотя только пять утра.
— То утро не было хорошим для каждого из нас, — сказала я.
— Как насчет ЛА, когда та девушка висела на мне?
— Ты спланировал это?
Он закрыл один глаз и посмотрел на меня.
— Возможно, мне нужна была какая-то защита от тебя.
Я не знала, что сказать. Поначалу.
— Это не мое дело, кто вешался тебе на шею.
Его улыбка была одним огромным самодовольством.
— Ты приревновала.
— Мы должны делать это прямо сейчас? — я толкнула его твердое тело, ничего не вышло. — Дэвид?
— Не можешь честно признаться в этом?
Я не ответила.
— Эй, я не смог заставить себя прикоснуться к ней. Только не тогда, когда ты была там.
— Ты не смог? — я успокоилась из-за этого заявления. Мое учащенное сердцебиение замедлилось. — Мне было интересно, что же произошло. Ты вернулся так быстро.
Он хмыкнул, приблизившись.
— Наблюдая тебя с Джимми...
— Ничего не было. Клянусь.
— Да, я знаю. Извини за это. Я перегнул палку.
Мои предприимчивые руки вернулись к ласкам. Так забавно. Они скользили по его плечам, вокруг его шеи, играли с его волосами. Я просто хотела почувствовать тепло его кожи и удержать его ближе. Он поспособствовал эмоциональному подъему, превратив меня из несчастной и раздраженной в обожающую менее чем за восемь секунд. — Это здорово, что ты написал несколько песен.
— Мм. Как на счет того, что я оставил тебя с Адрианом и адвокатами? Тогда ты рассердилась на меня?
Я тяжело вздохнула.
— Хорошо. Должна признаться, что немного расстроилась из-за этого.
Он медленно кивнул, не отрывая взгляда от моих глаз.
— Когда я вернулся, и они рассказали мне, что произошло, что ты уехала с Малом, я потерял контроль. Сломал мою любимую гитару, использовав ее, чтобы разбить установку Мала. Все еще не могу поверить, что я сделал это. Я просто так чертовски сердился и ревновал, что злился сам на себя.
Мое лицо поморщилось от неверия.
— Ты сделал это?
— Да, — его глаза были решительны и широко открыты. — Да, сделал.
— Зачем ты рассказал мне это сейчас, Дэвид?
— Я не хотел, чтобы ты услышала это от кого-то еще, — он сглотнул, приводя горло в движение. — Послушай, я не такой, Эв. Это не произойдет вновь, обещаю. Просто я не привык к такому. Ты добралась до меня. Вся эта ситуация достала. Я не знаю, я чертовски растерян. Ты понимаешь?
Позже, он, возможно, даже не вспомнит ничего из этого. Но прямо сейчас, он выглядел таким искренним. Мое сердце страдало из-за него. Я посмотрела в его налитые кровью глаза и улыбнулась.
— Полагаю, что так. Это точно не повторится?
— Нет. Клянусь, — облегчение в его голосе было ощутимым. — Мы в порядке?
— Да. Ты собираешься попозже сыграть мне песни? — спросила я. — Я хотела бы их послушать.
— Они еще не закончены. Когда они будут готовы, я сыграю. Я хочу,
чтобы для тебя они были идеальными.
— Хорошо, — сказала я. Он написал песни обо мне. Как невероятно, разве что они нелестного характера, в этом случае нам надо поговорить. — Они не о том, как сильно я иногда раздражаю тебя?
Он помахал рукой в воздухе.
— Немного. В хорошем смысле.
— Что? — воскликнула я.
— Верь мне.
— Неужели ты действительно написал в этих песнях какая я «заноза в заднице»?
— Не именно этими словами. Нет, — он усмехнулся, его хорошее настроение вернулось. — Ты же не хочешь, чтобы я лгал и писал всегда о гребаных единорогах и радуге?
— Может быть. Да. Люди будут знать такое обо мне. Моя репутация, как постоянное развлечение, ее надо защитить.
Он застонал.
— Эвелин, посмотри на меня.
Я так и сделала.
— Ты — постоянное офигенное очарование. Не думаю, что кто-то сомневается в этом.
— Ты ужасно милый, когда врешь.
— Я? Эти песни о любви, малышка. Любовь не всегда спокойная и прямолинейная. Она может быть неприятной и мучительной, — сказал он. — Это не значит, что она все еще не самая невероятная вещь, которая когда-нибудь может случиться с тобой. Это не означает, что я не без ума от тебя.
— Ты? — спросила я, мой голос напрягся от эмоций.
— Конечно, я.
— Я тоже без ума от тебя. Ты красивый, снаружи и внутри, Дэвид Феррис.
Он прижался своим лбом к моему и на мгновение закрыл глаза.
— Ты такая чертовски милая. Но, ты знаешь, мне нравится, что ты тоже можешь огрызнуться. Как ты в Вегасе сделала с этими придурками. Мне нравится, что ты заботилась, отстаивая ту девушку. Мне даже нравится, когда ты меня бесишь. Хоть и не все время. Дерьмо. Я снова запутался...
— Все в порядке, — прошептала я. — Ты нравишься мне и запутавшийся.
— Так ты не сердишься на меня за то, что я потерял самообладание?
— Нет, Дэвид. Я не сержусь на тебя.
