Татьяна Губина - Награда Бога
Она ногой толкнула дверь и, как только вышла в холл, зычно крикнула:
— Ну, который из вас Пересветов будет?
Лерка уже хотела было одернуть бабищу, но тут высокий густой голос выкрикнул:
— Я буду!
Лерка в удивлении повернула голову и увидела Везуню. Он, словно огромный медведь, в красном альпинистском пуховике разрезал толпу встречающих родственников, выставив вперед большой букет с разноцветными тюльпанами — самыми любимыми цветами Лерки.
— Ну, папаша, принимай дочу! — Улыбающаяся нянька протянула Соню.
Серега засуетился, сунул Лерке букет, потом зачем-то полез в карман.
— Господи, ну все папаши одинаковые! — Нянька даже языком прищелкнула от возмущения. — Все как один идиоты! А вроде вполне солидный парень. Жену сперва поцелуй, вона она тебе какую красавицу народила. А потом и деньги суй!
— Можно подумать, уважаемая, что я каждый день дочь из роддома забираю! — рассмеялся Серега. — Не знаю очередности, простите, исправлюсь.
— Вот и слушай, что старшие говорят, — кивнула головой нянька.
— Ну, здравствуй, любимая. — Серега наклонился и поцеловал Лерку в щеку.
— Привет, мой дорогой, — подыграла Лерка.
Серега осторожно взял Соньку и с интересом заглянул ей в личико.
— Привет, девчонка!
Натка, Тина и бабушка, пробравшись наконец сквозь толпу, обступили Серегу и начали ахать-охать.
— Ну, счастья тебе, Пересветова, — сказала нянька. — Года через три за пацаненком приходи.
— Постой, нянька. — Серега подлетел к ней. — Сколько за девочек берут?
— Ну, дурной парень, ей-богу!!! — всплеснула руками нянька. — Это тебе здесь что, базар? — Но потом смилостивилась: — Давай полтинник, и идите с Богом.
Исполнив положенную в таких случаях традицию, Серега расцеловал няньку, у которой от таких нежностей навернулись слезы на глаза. Потом схватил Лерку и потащил к выходу.
— А Соня где? — спеша за ним, спросила Лера.
— У Натки на руках, где ж ей еще быть. Пошли, нам еще фотографироваться.
Дома они оказались только через два часа. Подъехав к подъезду, они увидели Петьку и Тину. Петька держал в руках огромную связку воздушных шаров, а Тина каталась с горки вместе с Марусей и Анечкой.
— Приехали! Приехали! Анька, побежали сестренку смотреть! — звонко закричала Маруся и, схватив сестру за руку, помчалась к машине бабули.
— Манька, осторожней! — прикрикнула Фаина.
Петька, Тина и девочки заглянули в машину, где сидела Лера. На руках, укачанная поездкой, спала Соня.
— Здорово, мамаша, — прошептал Петька. — Ой, какая она маленькая!
— Ничего себе маленькая! — усмехнулась Лера. — Четыре с лишнем кило!
— Ну, для меня совсем крошка, — отмахнулся Петька, рассматривая личико Соньки.
— А мы делали праздничный стол, — гордо сказала Маруся, когда они всей гурьбой зашли в большой лифт.
Девочки наперебой стали рассказывать, как они помогали тете Тине готовить, а потом пошли в магазин за тортом.
— Мы решили погулять до вашего приезда, — словно оправдываясь, сказала Тина. — Поскорее хотелось крошку увидеть. — И она погладила щечку Сони. — Красавица.
— Серега, так, как ты оказался в роли моего мужа? — Лерка наконец задала вопрос, который так и вертелся у нее на языке последние два часа.
Из-за всей этой кутерьмы у нее не было возможности расспросить об этом друга в машине.
— О-о-о, подруга, это отдельная история! — рассмеялась Натка. — Короче...
Но двери лифта распахнулись, и радостный крик Маруси оборвал Натку на полуслове:
— Папа приехал!
Все вывалились на лестничную площадку и остановились в нерешительности. Около двери на большом чемодане сидел Алексей Пересветов и в упор смотрел на Леру.
— Валерия, где Лана?
Они сидели в маленькой комнате Леры. Отец — на стуле около стола, Лерка — на диване, поджав под себя ноги. Сидели, как в детстве. Только разговор был не о Леркиных шалостях и первой влюбленности. И отец за целый час, пока Лерка говорила, не проронил ни слова. За стенкой веселился народ, звучала музыка, а здесь было мрачно и тихо. Соня спала в красивой кроватке с шелковым балдахином и дышала так тихо, что Лерка с тревогой посматривала в ее сторону.
— Не дергайся, — выдавил из себя отец. — Они все так поначалу спят. Когда ты была маленькой, Ольга каждый час вскакивала, боялась, что ты умерла. — Бледная тень улыбки тронула его губы. — Ну, и что же дальше? — Жесткое выражение снова заняло свое место на лице отца.
— А собственно, и все. — Лерка пожала плечами. — Я работала, училась, очень помогала Натка и до сих пор помогает. Без бабули я просто как без рук. Ничего, справились. Вот теперь у нас еще и Сонька. Скучать не приходится, пап. И плакать некогда.
— Ты изменилась, Лера, — тихо сказал отец.
— А ты как хотел? — Горько усмехнулась Лера. — Ты меня не учил, как жить в такой ситуации. Так что приходилось все постигать самой.
— Значит, Света ни разу за год не позвонила, не привозила денег, не встречалась с дочерьми, свою квартиру продала и координат не оставила? — Отец глухо перечислял все эти действия, словно хотел еще раз осмыслить их.
— Пап, я все тебе сказала. — Лерка развела руками.
— А мои письма?
— Какие письма, папа? — удивилась Лера. — Хотя нет, знаешь, одно она мне передала.
Лерка вскочила и, открыв секретер, вытащила затертый конверт. Отец мельком на него взглянул и отшвырнул на пол.
— Это было первое. Потом я писал до востребования. Раз в месяц. Я узнавал — письма исправно забирали, как и деньги с ее личного счета. — Он схватил себя руками за голову.
Глухо, словно вытягивая слова из горла, он начал говорить о том, что посылал достаточно большие деньги, чтобы все его девочки и мать жили безбедно. Работа, которую ему предложили полтора года назад, была действительно настолько засекречена, что он не имеет права разглашать тайну до конца дней своих. Звонить он не мог, ему звонить было некуда. Но сотрудники, которые были проездом в Москве, пару раз привозили ему письма от жены.
Они утверждали, что находили ее по адресу и телефону, которые я им называл. Она писала, что все в полном порядке. Девочки растут, она работает, ты учишься, денег хватает. — Он помолчал, потом тихо продолжил: — И ждете меня.
— А так все и было, — иронично заметила Лера. — Она не погрешила ни на йоту. Девочки растут. Я учусь. Она, наверное, работает. И денег ей хватает. Она только забыла тебе сообщить, что твои дочери растут у меня и воспитывает их твоя мать. Мне, знаешь ли, надо было денег заработать на жизнь.
В Леркиной душе вдруг поднялась такая злость на отца. Как он мог? Как он мог допустить такое? Лерка уже не могла остановиться и вываливала на голову отца все, что накопилось за бесконечно длинные ночи, когда она корпела над учебниками или разбирала документацию очередного дела. Или когда сидела трое суток около кроватки Маруси, которая свалилась прошлой весной с гриппом. Как она унижалась перед врачами, чтобы они сделали Анечке операцию по удалению гланд без разрешения родителей. Отца не было в стране, а Лану она не могла найти. Только после того, как Натка сняла с пальца изумрудное кольцо и подарила врачихе, та смилостивилась. И так далее и тому подобное.
