Мишель Валентайн - Феноменальный Икс (ЛП)
Румянец появляется на моих щёках.
– Да.
– Чёрт. Он плохо на тебя влияет. – Она встаёт рядом со мной и проверяет волосы. – Это что – пятая ночь подряд?
– Шестая. - Я хихикаю. – Но кто считает?
Она толкает меня бедром.
– Ты, очевидно. Ты уверена, что ещё не занимаешься сексом с ним? В это довольно трудно поверить, что один из самых сексуальных мужчин на планете забирает тебя с работы каждый день, просто чтобы посидеть в дрянной забегаловке, даже не утолив жажду, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Я пожимаю плечами.
– Мы друзья. Ничего сексуального не происходит между нами.
Куинн наклоняет голову.
– Это всего лишь вопрос времени, Анна. Икс не глуп. Он знает, такая девушка как ты, не будет кидаться ему на шею. Сколько дней осталось до конца его отпуска?
– Два. – Мои плечи опускаются.
Я не могу не думать, что будет, когда однажды Ксавьер оставит меня. Я привыкла, что мы постоянно вместе. Моя новая жизнь состоит из работы «у Ларри» и ночей в закусочной с Ксавьером.
– Ой. – Куинн обнимает меня за плечи. – Не смотри так грустно, Анна-Банана. Когда он уедет, я заставлю тебя выйти на охоту, чтобы отвлечься от него.
Я хмурюсь.
– А что насчёт Брока? Ты не хочешь быть с ним?
Она закатывает глаза.
– Он ведёт себя большую часть времени…как осёл. Я не знаю, почему я ещё вожусь с ним. Если бы его задница не выглядела настолько сексуально в джинсах, я бы смогла перестать прощать его каждый раз, когда он меня бесит.
Я смеюсь.
– Не знаю, пойму ли я когда-нибудь ваши отношения. Вы, ребята, ругаетесь намного чаще, чем бываете вместе. Если бы я не знала, что между вами происходит, я бы поклялась, что вы – заклятые враги.
Куинн фыркает.
– Тонкая грань между любовью и ненавистью, Анна. Помни это!
Несколько часов спустя я полностью погружаюсь в громкую болтовню посетителей кафе, пытаясь не потерять заказы. Толпа на сегодня «У Ларри» безумна. Сегодня «Байк-ночь», и кто мог знать, что в Детройте столько гонщиков? Энди говорит, что сегодняшняя выручка поможет поддержать бизнес в течение месяца, если в остальные дни не будет достаточно посетителей. И у меня даже нет свободной минуты, чтобы пообщаться с Куинн или парнями на кухне.
Я вбиваю свой следующий заказ, и мельком гляжу на часы в компьютере, подзывая Куинн.
– Мы закрываемся через два часа. Это скоро закончится?
Она держит свой поднос у бедра.
– Да, как только мы обслужим этих клиентов, поток начнёт утихать.- Я отодвигаюсь и позволяю ей пробить свой заказ. – Кстати, ты видела, как пьяная Алиса психанула, когда Икс прошёл мимо бара, прямо к твоим столикам? Я думала, что её разорвёт от возмущения. Её лицо было таким же красным, как её волосы. Могла бы догадаться, что он её игнорирует, когда постоянно проходит мимо бара, не задерживаясь.
Я смеюсь.
– Она ненавидит меня.
– Нахер её, – ругается Куинн. – Есть определение для таких девушек, как она, и начинается оно с «С». Эта сука подлая, и я думаю это забавно когда Икс её динамит.
Я качаю головой.
– Ты слишком жестока.
– Поверь мне, она заслуживает немного пытки. Здесь всё было по сценарию Алисы слишком долго.
– Заказы готовы, Куинн! – Брок кричит из кухни. – Твои тоже, Анна.
Она вздыхает.
– Долг зовёт.
Я составляю свои заказы на поднос горкой, чтобы всё уместилось. Это самая страшная часть работы для меня, нести тяжёлый поднос, наполненный едой, но я пытаюсь привыкнуть.
Я тщательно сбалансировала его на своей ладони, молясь про себя. В эту секунду я прохожу мимо бара, и моя нога за что-то цепляется, я теряю равновесие.
Всё как будто происходит в замедленной съёмке. Движение падающего подноса не остановить, вместе с моими неуклюжими шагами. Коллективный вздох наполняет мои уши, и я беспомощно наблюдаю, как содержимое подноса ударяется об пол и посуда бьётся, а я падаю на колени.
Глубоко дышу, чтобы не заплакать. Хотя знаю, что несчастные случаи происходят, я чувствую себя неудачником. Вид разбитых тарелок подтверждает мои догадки, что это не страшный сон, и это действительно произошло.
– Что, чёрт возьми, случилось? – Я смотрю вверх на Энди, который подводит итог беспорядка со сморщенным лбом. – Тебе больно?
– Вы что, шутите? – Алиса хихикает. – Её задница достаточно жирная, чтобы было больно упасть.
– Заткнись, Алиса, – Куинн гавкает, когда помогает мне и спрашивает. – Ты в порядке?
– Вроде в порядке. – Я трогаю колени и замолкаю, когда вижу алую жидкость на кончиках своих пальцев.
Ксавьер отталкивает от меня двоюродную сестру и исследует меня с головы до ног.
–У тебя кровь. – Он хватает меня в свои массивные руки, испепеляя взглядом Энди. – Где твоя аптечка?
– На полке в моём кабинете, через кухню, – Энди отвечает, и Ксавьер несёт меня в этом направлении.
Мои глаза с интересом следят за Ксавьером.
– Ты же понимаешь, что я могу сама идти?
Он качает головой.
– В этом разрезе может быть стекло. Никакой ходьбы, пока я не посмотрю на него.
– Я не знала, что ты ещё и доктор. – Я ещё в состоянии дразниться.
Он ухмыляется.
– Не умничай. Я просто знаю, что нужно делать при таких ранах.
Ксавьер устраивает меня на столе Энди и хватает чемоданчик со стены. Без всякого колебания он штудирует аптечку, выбирая нужные медикаменты для обработки раны. Его последние слова звучат в моих ушах, напоминая мне, о том, как много неизвестного в нём.
Он берёт флакончик перекиси и бинты, и устанавливает открытую аптечку рядом со мной. Наливает в колпачок жидкость и отрывает кусок от одного из стерильных бинтов.
– Это будет не больно. Мне просто нужно очистить рану.
После того как я киваю, он держит бинт ниже небольшого пореза на моём колене и выливает туда перекись. Пузырьки шипят промывая грязь прежде, чем он ещё раз наливает из колпачка жидкость. Его глаза осматривают порез, и я знаю, что логичнее было бы беспокоиться о боли, но я не могу сосредоточиться, пока его большие руки находятся на моём теле. Нежность его прикосновений заставляет мои внутренности свернуться в животе.
– Кажется, там нет никакого стекла, просто порез после неудачного падения.
Он выдавливает некоторое количество мази-антибиотика на чистую марлю и прикладывает к порезу, затем закрепляет повязкой. Он очень умело справляется. Мой отец никогда бы не был в состоянии сделать перевязку. Травмы, всегда обрабатывались моей матерью, и теперь я задаюсь вопросом, почему Ксавьер настолько хорош в этом?
