Телохранитель. Мы под запретом (СИ) - Орлова Юлианна

—Свет, ну что ты… — отвечает он так хрипло, как будто голос отняло.

************************************************************

Рука настойчиво ложится мне на лицо, сминая щеку, а я уплываю навстречу широкой ладони, прикладывая свою к ней, словно не позволяя отвести ее.

—Пойдем, — шепчет он, играя желваками. Пока мы следуем по темному закоулку прямо к многоэтажному дому, я дрожу, вцепившись в руку Жени, потому что боюсь отката, он ведь может стрельнуть ему в голову в любой момент, еще совесть включится, а может долг или сожаление. Я порой точно не знаю, что у него в голове. И от неопределенности штормит как в самую плохую погоду в бушующем море…

Варясь в собственном соку, захожу вслед за своим мужчиной в подъезд. Мучительно долго мы поднимаемся по лестнице сначала на второй этаж, затем на третий. Все это время Женя мягко поглаживает внутреннюю часть ладони, укладывая большой пальце на пульсирующую жилку. От этого я только сильнее распаляюсь, и мой пульс грохочет в ушах совсем не от физической нагрузки на тело в данный момент.

Мы оба дышим надсадно, и я уверена, что для Жени эту ступеньки тоже мелочь. Совсем другое — предвкушение, ломающее внутренности от того, как долго мы к нему шли.

Мне хочется чего-то, чего я сама пока не понимаю, и потому без конца кусаю губы, осматриваясь по сторонам, изучая размеренно движущуюся фигуру своего телохранителя. Украдкой из-под полуопущенных ресниц.

Стоит только мужчине остановиться возле новенькой входной двери, я сжимаю пальцы на руках сильнее, и меня придвигают ближе. Отточенными движениями он просовывает ключ в замок, прокручивает его и отворяет дверь, слегка притягивая меня вперед. Я делаю шаг в темную квартиру, и одновременно с этим рука Жени ложится мне на живот, а в поясницу упирается стальная фигура, вырывая из горла слабый стон.

Женя толкает меня со спины вперед, двигаясь «по приборам». Через мгновение включается яркий свет, и я понимаю, что мы в квартире после ремонта, тут все — будто бы только-только из магазина, но мысли уходят на задний план, когда меня подхватывают на руки и грубо впиваются в рот.

От неожиданности происходящего я намертво впиваюсь в шею Женю пальцами, меняя положение тела так, чтобы полностью обхватить его ногами. Платье собирается на талии гармошкой, а разгоряченные ладони плывут по ягодицам, с силой сжимая их, отчего по телу табуном проносится дрожь.

Я понимаю, что в момент воспламеняюсь, ерзая в руках мужчины, а он же отрывается от губ и тяжело дышит мне в грудь, ругаясь почему-то еле слышно, грубо.

—Спокойно, блять. Спокойно, — грудная клетка ходит ходуном, цепляя мою ноющую грудь. Я даже не дышу, давая ему время…успокоиться? Почему? Хоть бы не откат, пожалуйста…

В полутьме комнаты я вижу выгравированный профиль, острыми краями впивающийся в мою реальность, взгляд, упирающийся в шею, пронзающий насквозь.

Его ладони, больно врезающиеся в ягодицы, сводят меня с ума, но я послушно сижу на руках, понимая, что он явно планировал не так, но получается уже как получается. Может он хочет грубо, и я согласна на это грубо, очень-очень согласна.

Женя медленно идет вперед, кладет меня на что-то мягкое и начинает сначала. Как будто переключает передачу с пятой на нейтралку, до полной остановки, и на первую, рывком, а затем медленно двигается.

Мучительно медленно и нежно ведет губами по шее, пробираясь к губам, слизывает их, следом же погружается языком в мой рот, заполняя без остатка собой. Запахом, что плотно обосновывается в носу, касаниями, что тонут в моем теле, звуком своего же сердцебиения, что я ощущаю так, будто бы оно мое.

Прямо под кожей…

Платье расстёгивается быстро, а вот снимается так же плавно, как и все, что было до. Следом скользят широкие пальцы, выводящие узоры по коже, сминающие грудь через лиф белья, внезапно ныряющие под чашечку, чтобы захватить сосок сначала мягко, затем грубо, и снова мягко, обводя указательным пальцем по ореоле.

—Жень…— хриплю я, откидывая голову назад, не в состоянии вообще и двух слов связать. По ощущениям я давно на вертеле, а между ног источник воспламенения. Женины шершавые губы спускаются к груди и обхватывают сосок, вакуумом втягивая его в себя. Резко дернувшись, я пищу, и в ответ мужчина слизывает твердую горошинку. Успокаивая ранее раздраженную кожу

—Тебе сегодня приятно может быть мало, и надо заранее загладить вину. Когда окажусь в тебе, тут еще главное не опозориться…

—Почему?

—Думаю, что все может закончиться не начавшись, вид такой, что я в шаге от этого, —хрипит мне в ответ Женя, выдыхая огненный воздух на грудь.

Я смазано веду пальцами по его лицу, в полутьме комнаты видя исключительно силуэты. Без света мне не так стыдно быть голой под ним. Почти голой, но этот незамысловатый факт решается быстро, платье мягко стягивается через голову, образуя из волос сплошной колтун. Но об этом позже, потому что думать сейчас не получается, даже если бы я очень захотела.

Сталкиваемся губами, а еще оголенными грудями. Жесткий волос царапает кожу, но я словно специально ищу этих ощущений, чтобы почувствовать ток, пронзающий меня насквозь.

Женя закидывает мои ноги к себе на поясницу, полностью ныряя в меня своей широкой фигурой. Я чувствую его возбуждение, упирающееся в меня разгоряченным камнем и лишающее любой возможности осознавать эту нереальность. Даже сквозь плотный джинс это чувствуется.

Грубая ласка снова смещается к шее, пока я пятками упираюсь в стальные ягодицы. Мне кажется, я вся горю, и мне настолько жарко, что я ладошкой стираю пот со лба, пока Женя продолжает скользить ниже, обводя языком сначала одну грудь, затем вторую.

Невесомыми поцелуями спускается ниже, поддевая ткань трусиков, отчего я замираю, натягиваясь струной.

—Расслабься, отпусти меня.

А я так крепко притянула его к себе ногами, что только сейчас это поняла по напряжению в мышцах.

Он мягко раздвигает мои ноги, проходясь пальцами по резинке чулок. Раздвигает и смотрит. Сразу хочется их сдвинуть, но тут же звучит протест:

—Тииише, я хочу налюбоваться. Можно? — он склоняет голову и просто смотрит на меня. Я никогда не думала, что от взгляда можно ощутить огненные касания, ожогами распространяющиеся по коже. Никогда не мыслила даже, что они способны заставить все внизу живота кипеть.

Не думала и не гадала, но вот она я, испытывающая именно такие чувства.

—Не сжимайся, — Женя медленно стягивает насквозь мокрое белье, поднимая мои ноги вверх. Влага оставляет на них следы, и мне становится слегка стыдно, потому что не заметить такого — невозможно.

В какой-то момент кажется, что это все слишком, но слишком наступает тогда, когда мужчина снова раздвигает ноги, а сам умещается между них, прямо напротив самого сокровенного, отчего я прикрываю глаза и немею. Ни сказать и слова, ни оттолкнуть, вся напряжена и стыжусь.

—Расслабься, просто расслабься. Обещаю, что будет хорошо, — мужчина успокаивает меня, поглаживая по бедру, после чего осторожно целует половые губы. Просто касание, а меня начинает трясти. Поцелуи сменяются языком, проворно ласкающим кожу, собирающим влагу и размазывающим ее по набухшей горошинке.

Издав слабый полустон, я изгибаюсь, тут же опадая на кровать без сил от новых ощущений. Меня как на кардиограмме бросает из крайности в крайность. За подрывом неизменно идет падение.

Он ласкает меня, целует и делает что-то такое, чего я даже описать не могу, зато утопаю в наслаждении, с радостью принимая все ласки.

Широкие ладони притягивают меня к себе еще ближе, и тут я ощущаю вибрацию в месте касаний, от издаваемого звука у меня волосы встают дыбом, а все тело падает с обрыва в глубокие воды упоительного восторга.

Я кричу, ощущая, как внутри что-то лопается, и тут же расслабляюсь, понимая, что не способна вообще ни на что. Волосы противно липнут к телу, а Женя теперь целует лобок, низ живота, задерживается на пупке, обводя его языком, скользит выше и возле сердца оставляет по-особенному нежный след своей ласки, словно клеймо.