Только моя принцесса (СИ) - Стужева Инна

После того, как он извинился, дядя сказал, что мы все понимаем, и не стоит беспокоиться.

Только вот я ничего не понимала, и теперь пыталась угадать, что же на самом деле скрывается за этой броской внешностью, и, вместе с тем, сосредоточенным и хмурым, если не сказать отрешенным, выражением лица.

…

Таким образом, мы с Горром видим только одну его сторону. Ту, что он демонстрирует нам, когда он с нами. Но совершенно не в курсе того, чем он занимается все то время, когда он у нас не на виду.

Что он делает в той, другой жизни, когда он, например, с Таней Ильиной, или с теми людьми, что окружают его в детском доме? Какой он с ними? Чем занят, и чего хочет получить в будущем помимо того, что собирается углубиться в прошлое?

Мне непонятно совершенно, какие мысли скрываются в глубинах его мозга.

Я бы…очень хотела, просто очень, пробраться туда, и как следует, прям подольше покопаться в его голове. И разобраться, и все-все про него узнать…

Повыкидывать все ненужное. Безжалостно выбросить. Уничтожить.

Вот бы в его голове преобладали только лишь мысли обо мне…

- Бежим, Лиса, скорее.

Горр дергает меня за рукав, и пока завуч охает над Вадимом и уговаривает его сходить в медпункт, тянет куда-то за угол здания.

- Я устроил отличный наблюдательный пункт, - объясняет мне сбивчиво, пока волочет за собой, а я торможу и сопротивляюсь.

- Горр, не сейчас. Ты не понимаешь, мы должны…

- Сейчас мы с тобой, Лиса, услышим все, о чем пойдет речь в кабинете директора. Если тебе, конечно, интересно. Оттуда и заснять можно, если что пойдет не так. Правда, круто?

Брат на ходу подмигивает мне, а я, едва поняв, что именно он мне предлагает, и куда тянет, перестаю тормозить, и перехожу на самый быстрый из возможных бег…

----------

Спасибо ❤️ А точно ли Игнат сразу побежал за Алисой:) Как думаете, оправдан ли такой поступок Игната, или слишком? Или не он?

Арт как всегда ниже:)))

__________

Глава 19

Алиса

Игорек тянет меня за собой, и я бегу, аж дыхание спирает. Отчаянно боюсь все пропустить. Мне отчего-то кажется, что каждая минута на счету.

- Горр, вы куда? – окликает нас Маша Сорокина.

Откуда она только взялась, и так некстати.

- Отстань, - отмахивается от нее брат, к моей радости даже не думая о том, чтобы замедлиться и скинуть скорость.

- Но, Гоооор!

У Маши не получается скрыть, насколько она обижена и расстроена.

- Я же сказал, - бросает недовольно Игорь, - Не до тебя сейчас.

Но бросив взгляд на поникшее лицо своей поклонницы все же слегка притормаживает, и несколько смягчается.

- Я…позже к тебе подойду. Лады?

Маша закусывает губу, и кивает, а я тяну Игорька дальше.

Как ни жаль Сорокину, но ведь и правда, нам сейчас не до нее. И мне так нравится осознавать, что Игорек тоже так думает, и никакая посторонняя девчонка по-прежнему не имеет для брата такого же значения, как мы, его друзья.

О чем бы он там с ними не перешептывался на переменах, и сколько бы не держался за руки и за другие части тела.

И вот мы снова бежим.

Совсем как в прежние времена, когда мы играли в компании ребят, скажем, в казаки-разбойники.

Летим, пока не упираемся носом в стену здания.

- Нам сюда, Лиса.

Игорек кивает на вросшее в стену полуподвальное помещение, высотой что-то около трех метров.

- Давай, я тебе помогу.

Он подсаживает, я вскарабкиваюсь, и уже через секунду сую нос в большое окно, забранное кованой металлической решеткой.

Игорек хватается за угол крыши, а потом ловко подтягивается на руках следом за мной.

- Только не это окно, Алис, а следующее, - говорит, значительно понизив голос. - Аккуратнее, пригнись, чтобы не заметили. И потише.

Мы сгибаемся чуть не пополам, и крадемся по крыше подвала как какие-нибудь заправские воришки.

- Это окно приемной, - объясняет брат, а вот следующее уже точно наше, только там надо аккуратнее.

Крыша заканчивается. Мы распрямляемся, и друг за другом ступаем на бетонный выступ. Не слишком широкий, но и не узкий. Достаточный, чтобы удержаться, если соблюдать осторожность и не смотреть по сторонам и вниз.

- А если нас здесь поймают? – шепчу я, а у самой так и ликует все в груди.

Потому что настоящее приключение. Потому что я задействована и включена. И это весело, хоть и страшно. Волнительно, хоть и переживательно за Игната.

- Не поймают, они все заняты тушением пожара, - отмахивается Горр.

И я стараюсь скопировать и перенять его беспечность.

- Который устроили вы с парнями? – произношу я, стараясь, чтобы звучало как можно беззаботнее.

- Круто получилось, скажи?

Брат оборачивается, и пытливо смотрит на меня.

Словно бы проверяет. Словно я могла бы усомниться в нем или критиковать. Словно могла бы не понять и не принять.

Но я априори одобряю все, что бы он ни сделал, ни сказал. Я…Может это и ужасно, но правда не вижу ничего плохого в том, чтобы подорвать немного школьные устои. Главное ведь, никто не пострадал.

А иначе директор увидел бы драку своими глазами, и всерьез взялся за Игната.

- Круто, - говорю я.

Губы Игорька расплываются в довольной улыбке.

- Я знал, что тебя это не шокирует.

- Вы не причинили никому вреда.

- Ну…там поблизости ошивался кот, но мы его прогнали. Да и не дурак он, сам бы убежал. А теперь тихо Лиса, иначе ничего не услышим.

Мы с Горром, наконец, достигаем нужного окна.

Брат приобнимает меня, чтобы я не отступила назад, и не свалилась.

Прислоняемся лицами к окну, и как раз вовремя, потому что массивная дубовая дверь кабинета распахивается.

В помещение входят директор и Игнат.

Замираем.

- Имей в виду, Шахов, пока мы шли я ни на секунду не спускал с тебя глаз. Ни на секунду, - цедит директор, закрывая за собой дверь кабинета. – Так что на этот раз ты не отвертишься, как ты ни хочешь.

Он говорит громко, и нам с братом хорошо слышны не только слова, но и все оттенки ярости, злости и недовольства, что сквозят в его голосе.

Наполняют кабинет.

Хотя он мог бы хоть немного поостыть.

Но директор не терпит непослушания, а Игнат именно тот, кто выказывает его едва ли не при каждом столкновении.

Вот и сейчас. Будто нарочно, чтобы еще сильнее его позлить, Игнат присаживается бедром на святая-святых, огромный, заваленный делами учеников и другими супер важными бумагами, любимый директорский стол.

- Чтооо! – ревет директор, едва обернувшись и увидев это святотатство.

Его шея и лицо стремительно наливаются краской.

- Да как ты смеешь, щенок! Живо поднимайся!

Игнат выпрямляется, а директор поправляет галстук. Словно сам себя призывает к спокойствию, словно сдерживается из последних сил, и только благодаря этому предмету гардероба.

А потом он неожиданно зовет на подмогу секретаршу.

- Зинаида Прокофьевна, скорее сюда, - зычно выкрикивает он, и дверь сейчас же распахивается.

- Итак, Шахов, давай, выворачивай карманы, - говорит он, едва пожилая женщина входит и послушно встает у стены.

- А вы, Зинаида Прокофьевна, все фиксируйте.

Женщина поправляет очки, и степенно, будто находится по меньшей мере в здании суда, кивает.

- Живо, Шахов.

- Даже не подумаю, - отзывается Игнат.

- Что?

И директор снова принимается дергать галстук.

- Я тебе говорю. Сейчас-же-вы-во-ра-чи-вай-кар-ма-ны! Хочешь, чтобы я вызвал полицию?

Игнат лишь пожимает плечами.

Я…просто горжусь сейчас его выдержкой и спокойствием. И как у него получается?

- Это ведь ты порезал паренька, признай лучше сразу, - шипит директор, снова наступая на него. - Они-то, в отличие от меня, не станут с тобой церемониться. Хочешь в колонию для несовершеннолетних загреметь, да? Это ведь можно легко устроить. Гораздо легче, чем ты можешь себе представить.