Развод. Я не вернусь (СИ) - Сорель Софи

Я позвонила подруге в этот же день, и мы договорились встретиться на выходных, чтобы обсудить события последних дней. Мне было что ей рассказать, да и ей явно не терпелось поделиться со мной частичкой собственного счастья. К тому же, я не могла не помочь Дмитрию Ивановичу. Нужно будет отвлечь Машку и выкрасть ее паспорт. Я знала, где она его хранила, хотя сама она наверняка не помнила: в бытовых вопросах моя подруга была несколько безалаберна и иногда могла часами искать то, что лежало прямо перед ее носом.

Просидев в офисе до самого вечера, я вернулась домой в начале восьмого, приняла душ, заказала суши, позвонила маме, папе, который теперь уже был с моими девочками, и Вике, поболтала с ними, а повесив трубку, почувствовала тоску. Мне хотелось бы быть с ними, понежиться у моря, обнять дочку, посплетничать с мамулей и вместе с папой поразгадывать кроссворды за поздним чаем. Я лишь надеялась, что через недельку-другую мне удастся слетать к ним на выходные.

Я собиралась провести вечер в одиночестве, поедая роллы и включив какой-нибудь старый фильм, но, когда я уже расположилась на диване, разложив принесенную доставщиком еду, мне позвонил Пашка.

— Лада, ты дома?

— Да…

— Тогда я поднимаюсь.

— Подожди, — опешила я. — Ты разве не улетел по делам в Европу?

— Нет, поездку перенесли на пару дней. Я улетаю завтра вечером.

— А… — протянула я.

— Так можно я поднимусь?

— А ты что, в нашем районе?

— Да, заезжал к своим.

— Хорошо, поднимайся.

Мне не очень хотелось его присутствия здесь. Почему-то тут же засосало под ложечкой. Хотя я прекрасно понимала, что, наверное, хорошо, что Пашка пришел так внезапно. Нам нужно было расставить все точки над i.

Глава 34

Не успела я отключить мобильник и вскочить с дивана, как раздался звонок в дверь. Я пошла открывать.

Пашка оглядел меня с ног до головы и присвистнул:

— Классный костюмчик.

На мне были короткие шорты и длинная широкая майка с ярким рисунком в виде сочных клубничин — в нем я летом холила дома. И, конечно, не успела переодеться перед внезапным появлением Пашки.

— Я не ждала гостей, — улыбнулась я, внезапно смутившись. — Проходи.

Мы прошли в большую комнату моей съемной двушки.

— Я тут решила поужинать суши. Угощайся, здесь хватит на двоих.

— Да я поел у матери.

— Тогда могу предложить сок или чай.

— Не откажусь от чая.

Я сходила на кухню и налила Пашке чаю из термопота, захватила коробку печенья и поставила все это на столик перед ним.

Разговор не клеился. Я не знала, с чего начать, Пашка тоже молчал. Мы тихо смотрели «Девчат», иногда смеясь забавным моментам на экране.

— До сих пор любишь старые фильмы? — спросил Пашка.

— Ага, сейчас таких не снимают, а все эти блокбастеры не для меня.

— А я люблю.

— Да, я помню, как тащился от «Терминатора», — улыбнулась я.

Разговор опять сошел на нет, и я уставилась в телевизор. Мне казалось, что раньше нам с Пашкой всегда было о чем поговорить. Не припомню неловких пауз.

Вдруг он встал с кресла, в котором сидел все это время, и разместился на диване рядом со мной. Я и рыпнуться не успела, как он схватил меня в объятия и впился в губы требовательным поцелуем.

Я резко его оттолкнула и вскочила с дивана.

— Ты что? — взвизгнула я, с трудом переводя дыхание.

— Лада, я с ума по тебе схожу, — тоже встал он. — Хватит нам ходить вокруг да около.

Пашка подошёл ко мне и снова попытался ухватить за талию. Я выставила вперёд руку, останавливая его.

— Хватит, — звенящим от злости голосом потребовала я.

— Лада, да брось. Я понимаю, что ты вроде как недавно закончила одни отношения и не хочешь бросаться с головой в новые, но, черт, я тебе не чужой человек. Мне кажется, не зря говорят клин клином вышибают… Тебе стоит расслабиться и дать волю чувствам.

— Остановись, Паш!

— Да что останавливаться! — в его голосе послышалась досада. — Я люблю тебя и уверен, что смогу сделать тебя счастливой!

— Послушай, я же просила тебя дать мне время, чтобы я могла подумать.

— Мне кажется, пары недель должно было хватить, — прищурился он. Он был безумно красив, и любая другая на моем месте мечтала бы, чтобы такой мужчина полюбил ее. Тем более я знала Пашку — он и как человек был прекрасен. Но черт, черт, черт! Внутри меня не вспыхивало никаких эмоций, ни капельки желания или трепета.

— Так и есть, — спокойно ответила я. — Мне хватило, и я подумала.

— Ну тогда в чем проблема? — улыбнулся он.

— Во мне проблема, Паш. Вернее, в нас, потому что этих самых нас не существует и никогда не будет существовать.

— Не понял? — нахмурится он.

— Пойми, пожалуйста, — я устала провела ладонью по лбу. — Между нами может быть только дружба или ничего. Меня не тянет к тебе. И я уверена, что если до сих пор не вспыхнуло никакой искорки, то потом не вспыхнет и подавно.

— Позволь мне доказать, что ты не права.

— Нет, Паш. Я знаю себя. Мне кажется, ты и сам чувствуешь, что у нас ничего не получится, а твоя любовь ко мне сейчас — это просто отголоски юношеской влюбленности, вот и все.

— Это не так, — возразил он. — Я все эти годы не мог забыть тебя.

— Паш, но ты ведь не знаешь меня теперешнюю, я уже не та Лада, что бегала вместе с тобой в школу и играла во дворе. Столько лет утекло, столько всего случилось.

— Ты права, ты изменилась, я изменился, но это не мешает мне любить тебя.

— Я не хочу обманывать тебя и давать ложные надежды, — твёрдо сказала я. — Между нами ничего не может быть.

Он долго молчал, нахмурившись, а потом спросил:

— У тебя кто-то есть, да?

— Нет, с чего ты взял? — вскинула я глаза на него, но тут же опустила. Мой ответ даже мне самой показался слишком поспешным. Его взгляд прожигал меня.

— Я не верю, что ты отказываешь мне просто так, — наконец проговорил Пашка.

— Я вроде бы объяснила тебе свои чувства. Точнее их отсутствие.

— Ладно, я все понимаю, — кивнул он. — Но я не отступлю.

— Паш, не нужно…

— Не бойся, Лад, — поднял он, руку перебивая меня. — Я не собираюсь навязываться и докучать тебе. Просто знай, что мои чувства к тебе неизменны. И если ты однажды поймёшь, что ошиблась или что хочешь нормальных стабильных отношений с надежным человеком, то знай — тебе стоит только дать мне знать.

Он вышел из комнаты, и через секунду я услышала, как захлопнулась входная дверь. Я видела, что Пашка ушел злой и раздосадованный. Он был уверен, когда шёл ко мне, что я сдамся и не откажу ему. Он был уверен, что я отвечу взаимностью на его чувства. А ещё он считал, что я отказалась от него ради какого-то другого, эфемерного мужчины.

Был ли он прав, я не знала. Я не чувствовала, что обманула его, сказав, что у меня никого нет. Спартак? Но ведь между мной и ним не было отношений как таковых. Страсть. Желание. Игра. Да, все это было. Но я не строила никаких планов и никаких иллюзий насчёт Островского. Мне льстило его внимание, меня бросало в трепет от его взглядов и прикосновений, но я знала, что между нами лишь вожделение. Мне было достаточно лет, чтобы здраво относиться к отношениям со Спартаком. Мечтать о том, что между нами вспыхнет любовь на веки вечные, что он женится на мне и мы проживем в мире и радости до самой старости, я не собиралась. А главное — я не знала, хотела бы я всего этого. Спартак — непростой человек, а мне и без того хватало в жизни сложностей.

Я вспомнила вчерашний вечер и сравнила его с вечером сегодняшним. Двое мужчин. Оба более чем достойные. Но насколько разные эмоции они вызывали во мне. Если от случайного прикосновения Спартака мое сердце тут же пускалось в галоп, а от его лёгких поцелуев, казалось бы, лишённых страсти, подаренных вежливо, на прощанье, у меня кружилась голова, то от поцелуя Пашки… Тут я не соврала. Я ничегошеньки не почувствовала. Скорее, меня бросило в холод, и я будто онемела. О каких шансах и отложенных перспективах может идти речь, если ни в сердце, ни в теле не было ничего, кроме безразличия?