Запретная. Не остановить (СИ) - Стужева Инна
Осталась и гложет, выворачивая все нутро наизнанку. Лишает покоя. Разрушает. Сжигает… Убивает… почти совсем так, как тогда…
Медленно поднимаюсь на ноги, продолжая обнимать и прижимать, веду ладонями по ее спине.
Проходная, одна из многих, не заводись слишком сильно, напоминаю я себе.
Не позволяй, чтобы сорвало как в момент, когда она объявила о своей девственности. После чего так накрыло… что еле в себя потом пришел…
Я и так плохо соображал, захлебываясь и утопая в накрывших меня в тот момент с головой эмоциях. Не верилось, что это реальность, она и правда подо мной, со мной, в моей постели. А не очередной гребаный сон, после которого чувствуешь себя вымотанным, опустошенным и раздавленным. Так хреново, что впору разве что удавиться.
А тут еще ее заявление…
Ничего так страстно не желал в жизни, как стать у нее первым, ни о чем так долго и навязчиво не мечтал. Но потом смирился как-то, провел над собой работу, и вроде немного отпустило… уже и любым согласен был… лишь бы с ней… Но и этого она не захотела…
Я и моя любовь ей были не нужны…
И вот теперь…
«Ты у меня первый, Гордей. Не было ни с кем до тебя», так и крутилось в мозгу и у меня руки едва не дрожали, когда нависал над ней, а потом, сцепив зубы, чтобы не слишком сорваться и не испугать, осторожно, пиздец, как осторожно входил.
Наконец, блядь, входил, и самому даже не верилось, что это происходит.
В нее… в Бельчонка- недотрогу… Я, блядь, лежал между ее раздвинутых ножек и входил. Брал ее, подминая под себя, подчинял, присваивал… и она раскрывалась…
Ты первый, первый, первый… И, единственный, получается ведь тогда, только я.
Первый для меня это не просто, блядь, гребаное соревнование, когда опередить других, порвать и в этом испытать какой-то особый кайф.
Это реально важно потому, что означает, что только со мной ей захотелось настолько сильно, что согласилась переступить эту черту. Говорит не просто о физическом влечении, но о чем-то большем, гораздо большем и вот этого мне не хватало, точно воздуха.
Только один, кто действительно небезразличен и кому доверилась…
Словно пьяный я был и трясло меня в тот момент не меньше, чем ее саму. Тормоза отказали, мозг отключился без надежды на восстановление.
Мне казалось, что наши тела, это одно целое что-то. Идеальные друг для друга. Разъединишься, и можно сразу в петлю. Такого кайфа я не испытывал ни с кем и никогда.
Ну, а потом… Я слышал, конечно, что бывает и без крови, только как теперь проверить… Она, блин, замужем побывала, это как минимум…
Зачем говорила, только раны разбередила…
Вернулся к прежней установке, что похер, с кем и когда… неважно, наплевать и забыть…
Но так, блядь, нестерпимо захотелось узнать, что она еще с этим своим Володей проделывала…
Сзади он тоже ее брал?
Обниматься пришла, и даже не представляла, какие мысли могут гулять в башке у изголодавшегося по любви, разрываемого от дикой ревности парня.
Со стоящим колом членом, и отключенным мозгом, когда кровь отлила от него совсем в другое место, заточенное только на то, чтобы раскрывать, засовывать и вбиваться.
Немного отпустило, только, когда понял, что в рот совершенно не умеет. Совсем. Ни разу не брала, даже намека или мысли такой у нее не возникало.
И как-то сразу легче от этого стало.
Хотя, какая разница, пофиг должно быть уже давно. И все же…
И все же, блядь, для меня это оказалось почему-то чертовски важным. Не смог дальше… поднял ее с колен, подхватил на руки и отнес в кровать. Попытался успокоить, как только мог.
Всем, что еще осталось во мне… по факту, не очень многим…
А сам тупо хотел только трахаться, трахаться и трахаться…
Я знаю, шея у Бельчонка очень чувствительная, особенно задняя ее сторона. Разворачиваю ее спиной к себе. Покрываю скользящими поцелуями.
А еще грудь…
Охрененная. Небольшая, но упругая. С твердыми горошинами, которые под моими пальцами твердеют еще сильнее.
Возбуждает невероятно, когда трогаю, а из ее губ в эти моменты один за одним вырываются негромкие стоны. И сам дрожу, когда ее тело отзывается, так сладко отзывается на меня.
Я рычу ей в волосы, потом собираю их в хвост и отвожу их в сторону. Прикусываю ее нежную кожу, снова сжимаю полушария.
— Гордей…
Стонет и дрожит, но сквозь стоны все равно пытается увернуться.
— Ты сама пришла ко мне, и сама разделась. Ты знала, что я буду трогать тебя. Иначе зачем все…, - выдыхаю ей на ухо.
Снова разворачиваю ее лицом к себе. Подхватываю под ягодицы и подсаживаю ее на подоконник.
Ахает, когда раздвигаю ее колени и протискиваюсь бедрами между ними. И видно, как ей хочется свести ноги вместе.
— Насиловать и принуждать к сексу не в моих правилах, но складывается ощущение, что именно этим я и занят все последнее время, — говорю ей, пробегая взглядом по ее груди, губам и останавливаясь на самом запретном, на ее глазах.
— Если не вывозишь, мы можем разорвать нашу договоренность в любой момент.
— Нет, — отрицательно мотает головой. — Не надо разрывать. Мне просто… я…
Нашаривает рукой стакан с недопитым мной бренди и быстро подносит его к губам.
Перехватываю и отнимаю у нее стакан.
— Гордей…
— Я не хочу, чтобы ты пила.
— Но… ты же сам…
— Я по другой причине…
Чтобы все реакции затормозить, иначе разорвет. Иначе я сам не вывезу.
И вместо нее допиваю содержимое стакана. Хоть и не действует с некоторых пор…
— Ты все время даешь понять, что все еще хочешь меня, — говорю ей.
— Да, хочу.
Произносит быстро и сразу за этим облизывает губы.
— И вместе с тем закрываешься от меня и отталкиваешь.
Даже в темноте заметно, как она краснеет. Куда же без этого. Это же Арина.
Ей неудобно сидеть передо мной полностью голой, да еще в такой позе и обсуждать все это. Стоит немного сравняться.
— Раздень меня, — говорю ей.
— Чч… то? — переспрашивает дрожащим голосом.
— Сними с меня футболку, потом остальное.
— Хорошо.
Тянется ко мне и начинает неловко снимать. Не помогаю, меня устраивает, что долго. Подчиняюсь и отдаюсь ее касаниям. От ее неумелости получаю особый кайф. Даже глаза прикрываю.
Потому что, блядь, чем ощутимее чувствуется ее неопытность, тем сильнее меня это заводит. Извращенец какой-то просто.
Повернутый на ней.
— Обними, — прошу у нее, когда футболка отброшена в сторону, и она снова слушается. Подается ко мне всем соблазнительным телом. Мой стояк, стиснутый тканью штанов, упирается в ее складочки.
Ее тонкие пальчики скользят по моим плечам, соски тихонько трутся о мою обнаженную грудь.
Я наклоняюсь и снова целую ее в шею.
Губы запрет, это соблазнительно до помутнения, но слишком опасно. Ушко… Прикусываю.
Руки… тянут за волосы, призывая выгнуться передо мной и раскрыться. И снова я могу любоваться ее красивой высокой грудью.
Так долго скрытой от меня за шмотками и ее закидонами насчет близости с парнем.
— Джинсы расстегни, — продолжаю ее направлять.
Перехватываю ее за запястья и переношу их на ширинку.
Тут же ослабляю захват и убираю руки. Пусть сама решает, надо ей это или нет.
— Хочу в тебя, — озвучиваю, и голос звучит хрипло. — Но хочу, чтобы это было и твоим желанием тоже, не только моим.
Слишком соблазнительная, чтобы устоять.
Приближаю лицо и осторожно прикусываю ее нижнюю губу, чуть отводя ее вниз и заставляя рот слегка раскрыться.
— Решай сейчас или уходи. Потом не получится…, - шепчу, вбирая в себя тот же воздух, которым дышит она.
Чувствую, как ее пальцы расстегивают пуговицу с третьей попытки и нерешительно, значит, тоже впервые, тянут молнию вниз.
Бельчонок снова дрожит, и я, поддавшись внезапному чувственному порыву, срываюсь и не в силах уже сдерживаться, накрываю ее губы своими. Раздвигаю их и проникаю в ее рот языком.
