Влюбиться на максимум (СИ) - Шефф Вийя

— Решила за друга отомстить? — кто мешает нам поговорить во время боя, мы здесь одни.

— Мне больше делать нечего?! За свои поступки пусть отвечает сам. Он не маленький, а я ему не мамочка, — ударяет локтём мне в живот.

— А позавчера ринулась к нему, — блокирую удар.

— Ты прекрасно знал, что он не устоит против тебя. Ты синяк его видел?

— Видел. Мне не понравился разговор, который вы вели, — поворачиваюсь, наблюдая за ней, пока она кружит вокруг меня.

— Не надо было подслушивать, — замах ногой, но я отклоняюсь.

— Извини, случайно вышло.

— Ты вёл себя, как ненормальный. Это ревность? — вскользь по щеке.

— А если так? — отбиваю её удар коленом.

— Ты сказал " любимая девушка", — напоминает.

— Серьёзно? Не помню… — улыбаюсь, увиливая от ответа, за что получаю нехилый удар с ноги в плечо. — Ауч!

— Шевелите задницей, Гордей Петрович! Пока я вам её не отбила. Не нужно меня жалеть.

— Не хочу портить красивое личико. Оно мне нравится.

— Вам ещё до него достать нужно, — очередной разворот и удар ногой.

Больно…

Хватит! Надоели мне эти игры.

Уворачиваюсь, подныриваю под неё и кидаю на маты, разводя и фиксируя её руки и ноги.

— Всё, звездочка, бой окончен.

Макс дёргается, в попытках освободится, но я держу мёртвой хваткой.

— Это не по правилам.

— Межполовой бой — тоже не по правилам, — смотрю ей в глаза.

Потом взгляд скользит по её фигуре, задерживаясь на животе. Кровь начинает сильнее шуметь в голове.

— Носи закрытые майки, твой пресс слишком хорош, вызывает бурные фантазии.

— Не смотри, если тебя штырит от него, — пытается освободиться, даже зубами скрипит.

— Не могу, он мне нравится с первого дня, как увидел.

— Да я помню — пялился на меня в лагере постоянно.

— Не постоянно, не преувеличивай, — смеюсь, а сам склоняюсь к ней, будто отжимаюсь. — Макс, что ты ко мне чувствуешь? — спрашиваю зачем-то.

— Сейчас? Желание хорошенько тебе врезать. И сделаю это, когда освобожусь, — злится.

— Не делай вид, что не понимаешь.

Она вдруг расслабляется и смотрит прямо в глаза.

— Не знаю… Со мной раньше такого не было, — честно, мне нравится, что она всегда такая откровенная.

— И со мной… Но рядом с тобой всегда бабочки в животе.

— Психологи, кстати, говорят, что это признак токсичных отношений, — умничает.

— Перестань читать всё, что тебе попадается на глаза, — хмурюсь, а сам смотрю на её губы.

Вот они в паре сантиметров всего, бери и целуй. И я целую… Заставляю приоткрыть рот и проникаю языком внутрь. Отпускаю её руки и обнимаю за талию, устраиваясь между раскинутых ног.

Чёрт! Эта поза сносит голову.

Мы так близко, я чувствую её, а она меня. В данный момент я очень жалею о своём обещании, что не буду подталкивать Макс к близости. Я хочу её так, как никогда и никого. Всегда желание возникало к девушкам в то время, когда мы были уже готовы к сексу, а тут даже мысли заводят. А думаю я о ней почти всегда.

Опускаю руку и погружаю её под резинку шорт, сжимая ягодицу. Ловлю в своих губах её слабый стон. Провожу по внутренней части бедра до промежности. Она вздрагивает и начинает трепетать. Легкие поглаживания через ткань. Макс закидыет голову и я вижу, как сглатывает.

— Нравится? — шепчу на ухо.

— Это что-то новое…

— Ты себя когда-нибудь ласкала?

Она в мгновение трезвеет, приподнимается на локтях и глядит, широко открыв глаза.

— Я похожа на больную?

Отпускаю её и сажусь рядом.

— Причём здесь это? Любить своё тело — это нормально. Ты же наверняка это читала.

— Теория и практика — разные вещи. Ты, я так полагаю, себя регулярно " любишь", — брезгливо отодвигается от меня.

— Иногда…

Из-за тебя, между прочим! Но Макс знать это не обязательно.

Она встает, чтобы уйти с ринга и направляется к канатам, снимая перчатки.

— Макс, я не хотел тебя обидеть! — кричу в след.

— А я на больных онанистов не обижаюсь, — кидает на ходу и скрывается за дверью раздевалки.

Поговорили, блин! Вот кто тебя за язык, Калинин, тянул?!

Глава 31

Саундтрек: Даша Эпова — Осень

На дворе ночь, а я у дома Макс гипнотизирую её окно. Какого хрена я здесь? Просто не могу уснуть, если не увижу. Чего проще — позвони и попроси выйти? Не спит ведь, виден свет лампы. Но я стою и кручу долбанный телефон в руке, боясь набрать её номер.

Сыкло!

" Макс, выйди на улицу".

Сообщение улетает адресату. В ответ:

М: " Ты время видел? Что я маме скажу? "

Я: " Под окнами кто-то мяукает… Макс, пожалуйста".

М: " С ума сошёл? Глупее причины я не слышала".

Я: " Придумай что-нибудь".

В окне появляется на пару секунд её силуэт и исчезает.

Ответа нет.

Через пять минут она, как вор, крадучись выходит из подъезда.

— Ты нормальный? Ночь на дворе, — шепчет, подходя ко мне.

— Темнота — друг молодёжи.

— Ага, в темноте не видно бьющих рожи. Надеюсь, ты ко мне после процедуры "любви" приехал, — издевается.

— Ты мне это ещё долго припоминать будешь?

— Конечно. Ты мне напрямую сказал, что дрочишь.

— Фу, Макс! Слово-то, какое противное!

— Зато в самую точку. Прости, но у меня с этим большие проблемы, ненавижу тех, кто " это" делает, — брезгливо ведёт носом.

— Значит всех. Все этим занимаются. За исключением тебя. Но ты у нас святая.

— Представь себе! Я такой херней не страдаю и как-то не умерла, — грубо.

— Вам девушкам проще…

Мой запал на ссору вдруг пропал, я не за тем сюда приехал. Окинул её взглядом, по лицу поползла улыбка. На ней милая девчачья розовая пижама с серым зайкой и теплые тапочки с заячьими ушками. Ободочка на голове только не хватает. Вместо него два хвостика. Чёрт, сейчас она похожа на настоящую девочку.

— Чё ты лыбишься? — смотрит на себя и запахивает куртку, которая одета поверх пижамы.

— Миленько, — давлю смех. — Зря закрылась. Тебе идёт.

— Дома холодно, отопление ещё не дали.

— Я понял, — хихикаю.

— Да иди ты! — обижается и собирается уйти.

— Стой, ну не уходи. Обещаю, я больше не буду, — хватаю её за руку и возвращаю. — Мне нравится, правда… Просто я привык видеть тебя в другой одежде, более мужской что ли. А тут такая девичья пижама. Твой образ жизни совершенно не вяжется с твоей одеждой.

— Это мамин подарок… Она обижается, если я не ношу то, что она дарит, — оправдывается.

— А если я тебе что-нибудь подарю, ты наденешь? Я люблю кружевное бельё на девушках, — пытаюсь заставить её смутиться.

— Не надену!

— Почему? — тяну её к себе за руку.

Она холодная. Беру обе ладони в свои и дышу в них, чтобы согреть.

— Оно неудобное, — смотрит на мои действия.

— Уже надевала? Удивляешь. Пойдём в машину, там печка.

— Нет. Я лучше домой пойду, — вытягивает свои руки из моих.

— Не отпущу, — обнимаю и прижимаю к себе.

— Ведёшь себя, как школьник, — упрекает меня.

— Это плохо? — утыкаюсь носом в её шею и слегка целую.

От неё пахнет малиной.

— Не знаю…

— Подумаешь немного инфантильный. Все мужики такие, — слегка прикусываю мочку уха, она громко вздыхает.

Обнимает меня за пояс и просовывает руки под кофту. Вздрагиваю от её обжигающе холодных ладоней. Какая разительная перемена. Началось всё с обвинений, что я онанист, а теперь сама прижимается ко мне.

— Заморозить меня решила?

— Немного. Ты такой тёплый, — неожиданно ласково. — Пошли ко мне, — ошеломила своим предложением.

— А Вера Юрьевна?

— Она спит…

— Хорошо… Это что-то новенькое.

— Только сразу предупреждаю — ничего не будет!

— А зачем тогда зовёшь? — улыбаюсь.

Я и не планировал ничего такого.

— Холодно здесь.

Поднявшись в квартиру, тихонько прошмыгнули мимо спальни мамы Макс в комнату. Там тепло, в углу греет обогреватель.