Так не бывает (СИ) - Тимофеева Анюта

— Ну и? — Вика подошла и нарочито медленно взялась за пуговицы его рубашки. — Где там то, что тебе мешало?

Он, действительно, честно нацепил на себя эту «кожаную сбрую», как непочтительно обозвал любовно выбранные ею вещицы. На ее дилетантский взгляд, никакого практического применения они не предполагали, были больше декоративными… но какой завлекательный декор получился!

«Я, пожалуй, не буду этого говорить, чтобы не бередить старые раны, но ты у меня как модель. Найдите мне женщину, у которой слюнки при виде этого великолепия не потекут… Ладно, ладно, не берем в расчет тех, у кого уже есть спутники, и тех, кого просто подобный типаж не возбуждает», — подумала Вика. Потом она не выдержала:

— Вот мужчины не знают иногда, как с девушкой познакомиться — готовый рецепт есть! Надо сказать: «А не хотите взглянуть на мой эротический костюм?» — серьезно сказала она.

— Ага, и девушка либо вызовет полицию, либо своими криками оглушит всех прохожих, — не менее серьезно ответил Камаль.

— Дурочки, многое теряют, — прокомментировала Вика. — Камаль, какой ты все-таки красивый… — она уже расстегнула рубашку, вытащила ее из-за пояса брюк и, удивляясь себе, но не смущаясь, расстегивала брюки, чтобы проверить, все ли он надел.

Камаль стоял, стараясь контролировать дыхание, и думал — сколько он еще выдержит? И что делать потом — отодвинуть девушку и побыстрее уединяться в ванной? Или… да какая уже разница, можно испачкать ковер и здесь. Почему-то вариант «ты меня довела и сама напросилась» им не рассматривался.

Вика развлекалась тем, что проверяла, насколько туго сидят его кожаные стринги, и заодно легонько поглаживала его сзади. Странно, неприятных ощущений это не вызывало, хотя раньше в глубине души он был уверен, что теперь всегда с паническим ужасом будет воспринимать, если кто-то дотронется до него сзади. Впрочем, к девушкам, наверное, это не относилось, а с этой конкретной девушкой было даже приятно.

В какой-то конкретный момент он наплевал на правила приличия, на все, что ему в голову вбивали, прижал ее к себе ближе — Вика не протестовала — и отдался ощущениям, перестав себя сдерживать. Одежду, кажется, придется стирать или в чистку сдавать… сейчас ему было уже наплевать.

— Прости… — продышавшись, наконец прошептал он, внезапно смутившись. Поздновато, если подумать.

— Прости, я сейчас, — повторил он, накидывая на себя покрывало с кровати, застегивая брюки и поспешно уходя в ванную.

Вернулся он через несколько минут, уже одетый, с влажными волосами, держа в руке полотенце.

— Тебе не надо… — Камаль посмотрел на Вику, оглядел ее одежду. Нет, кажется, не надо.

Повинуясь порыву, он подошел и просто встал на колени у ее ног:

— Спасибо, мне понравилось. Зря я так выделывался и боялся, мне, действительно, понравилось, — а признаться в этом, оказывается, было не так и легко.

— Хорошо, — каким-то странным голосом ответила Вика, положив руку ему на голову и машинально перебирая волосы, — потому что по-иному мне не понравится, наверное… Ни на что особенно не рассчитывай.

— Почему? — Камаль попытался убрать из глаз туман предвкушения и сфокусировался на ней. — Что-то не так? Не нравится? Или… тебя обидел кто-нибудь?

— Да ничего особенного, — настроение у Виктории стремительно портилось, и, главное, Камаль-то был совершенно в этом не виноват. — Просто я не разделяю восторгов «первого раза» и так и не дошла до этого…

— Так если ты не хочешь — ничего не будет, — сказал он.

— Угу, — тускло ответила Вика.

— Кто-то обидел, да? — почти утвердительно заметил Камаль. — Или дураки тебе попадались. Я… у меня девушек не было… ну, тех, у которых первый раз, — пояснил он.

— Нет, без твоего объяснения я бы решила, что девушек у тебя не было, одни парни, — постепенно оттаивала Вика.

Камаль тоже улыбнулся. Потом вспомнил что-то:

— А как же… — он не смог сформулировать и, кажется, сам уже пожалел, что вообще заговорил об этом.

— А, ты о том, что фирму я получила исключительно за особые заслуги, — усмехнулась Вика. — Людям не объяснишь, да и не собираюсь я бегать и затыкать всем рты. Это их проблемы, что они думают.

— Прости… — Камаль искренне смутился. — Я идиот, и сейчас это снова понял. Я действительно слышал разговоры… нет, разговор, только один. Просто… не мое это дело, я точно не осуждал, просто принял как должное — ну, и что? Я так понимаю, что тот, прежний владелец, хороший человек был.

— Да, это так. Ну, у меня вначале была романтическая влюбленность, что неудивительно, а потом как-то так все повернулось… дружба, старший товарищ, наставник, что ли. А потом, очень быстро, мне показалось, его не стало. Но хватит уже об этом. Я объяснила только тебе, а остальные пусть болтают.

— Но ты не передумала? — нерешительно спросил Камаль. Вика отрицательно качнула головой. — Тогда просто представь, что это я должен сделать все, чтобы тебе понравилось. Ну, или хотя бы так, чтобы не вызвать отвращения. Не смогу — я виноват. И в любой момент я остановлюсь, клянусь.

Потом Вика подумала, что стоило, наверное, воспользоваться его предложением и на этом закончить на сегодня. Камаль был нежен и осторожен, даже сверхосторожен… а ей не хотелось притворяться и лгать ему и, в то же время, мучила совесть, что он не заслужил такой странной реакции с ее стороны.

И Камаль чувствовал, что что-то не то — как будто ей хочется уйти, или она дождется, пока уйдет он, и заплачет. Он забеспокоился — он чем-то ее обидел? Он вовсе не считал себя большим специалистом в отношениях с женщинами, поэтому ни в чем не был уверен. Вдруг он сделал что-то не так, перешел черту, обидел ее?

— Вика, что случилось? Я виноват? Я не знаю, что сделать… прости меня!

Она слегка улыбнулась, беря себя в руки:

— Не обращай внимания. Это мои тараканы, не твои. И дело не в тебе, а только во мне. Ты был прав, наверное, не стоило торопиться. Будешь теперь всякий глупости о себе думать. А я, наверное, просто устала, — она вздохнула и спрятала лицо у него на груди.

— Ну, тихо… устала, конечно, — осторожно обнял ее Камаль. — И, вообще, тут я недавно сопли по подушке размазывал, что с работой не справляюсь, и вообще все меня считают… ну, ты поняла. А ты тоже совсем не железная.

— Какую реалистичную картину ты нарисовал, — неожиданно отвлеклась и развеселилась Вика. — Наволочку поменял? Тебя отпустило уже? — уже совсем другим тоном спросила она, внимательно вглядываясь в него.

— Отпустило, — легко ответил Камаль. — Я просто решил, что мне наплевать. Если самого важного для меня человека моя работа устраивает, на остальных мне наплевать. А вот теперь скажи мне, — он собрался с духом и продолжил, — почему ты придумываешь себе проблемы? Я люблю тебя, я давно это понял, почти в самом начале, только говорить об этом боюсь. Я тебя точно не стою. И наследственность очень нехорошая. То, что я помню из детства — мне кажется, что мой отец бил мою мать… — тихо закончил он.

— И тебя тоже? — потрясенно спросила Вика.

— Нет, меня — нет, — ответил Камаль, но Вике почему-то показалось, что он врет.

— Я никогда, никогда не поднимал и не подниму руку на женщину, никогда не буду заставлять что-то делать, — кажется, он разговаривал сам с собой. — Но иногда мне кажется, что я сам за собой чего-то не замечаю и становлюсь, как он.

— Я за тобой прослежу, — успокаивающе сказала Вика, обнимая его.

Виктория

Так вот они какие, твои тараканы… Я, честно говоря, вначале думала, что ты маменькин сынок, но в самом хорошем понимании этого слова — жил с мамой, заботился — ты о ней, она о тебе; а потом что-то случилось, и у тебя начались неприятности. А оно вон как… Значит, мамы нет давно — я ведь твое личное дело как-то смотрела, теперь вспоминаю, что родственники там вообще не указаны. Наверное, с отцом ты вообще не общаешься, раз воспоминания такие.

Не скажу, что после этого рассказа я тебя читаю, как раскрытую книгу — ты очень закрытый человек. Но я знаю, что дети из неблагополучных семей либо повторяют судьбу родителей, обычно сын — отца, дочь — матери; или пускаются во все тяжкие — чтобы получить недоданную им любовь, или доказать, что не «все мужики или женщины — сво…», или, наоборот, что все они одинаковы. Либо, если есть какая-то твердость в характере, повзрослевший ребенок будет доказывать всем окружающим и себе, что он не такой, и жить будет так, как считает правильным. Ну, вот Камаль такой принципиальный. Эту принципиальность, немного не от мира сего, невозможно не заметить. Я ему, кажется, комплексов добавила в отношениях с женщинами, но, хотя это и эгоистично, он мой, вот такой, как есть. Уже не отпущу. Будем вместе разбираться и с его, и с моими тараканами.