Все его желания (СИ) - Кьют Аля

Я сжала губы, ликуя на пустом месте. Он так и не запомнил ее имя, а мое часто произносил во сне.

— Мне взглянуть только на оглавление. Одним глазом. Не хочу оформлять запрос. И тебе не помешает пройтись.

— Ох, ладно.

Бен захлопнул ноут и встал. Я видела раздражение на его лице и предвкушала маленькую ссору, которая обязательно закончится оргазмом.

Так и вышло. Торнтон ворчал, пока вел меня к стеллажу, даже попытался отчитать, когда я открыла нужную книгу и тут же вернула ее на место. Но все его слова застряли в горле, едва я опустилась на колени. Разумеется, больше он не спорил и не сопротивлялся. А я исполнила все так четко и виртуозно, что даже не помяла блузку, только блеск пришлось добавить на губы, хотя они и так горели как пожар. Пока Бен переводил дыхание, я уже вернулась на место. Мы больше не разговаривали, но я заметила, что Торнтон даже не пытался сосредоточиться на учебе.

— Пойдем домой, — прошептал он мне на ухо через четверть часа.

— Мне нужно еще пару минут.

Я специально его злила. Он тут же включился в игру. Его ладонь легла на мое колено, заскользила вверх, по бедру, по внутренней стороне, лаская кожу над кружевом чулок. На мне, как обычно, не было трусиков. Этот запрет никто не отменял. Я боялась, что не удержусь и начну умолять его. Но Бен не усугублял ситуацию, а держал меня на грани. Я даже смогла закончить мысль для эссе по истории Англии. Домой меня Бен практически тащил на себе, бегом, потому что я категорически не успевала за его ногами от ушей.

Дразня его, я попыталась спрятаться в ванной, но Торнтон не пожелал ждать и затолкал меня в душ. Там мой лорд снова встал на колени, чтобы отправить свою рабыню на небеса. Мы ужинали в постели, болтали, пока не отключились от усталости.

Утром Бен снова был отстраненным, немного раздраженным, сдержанным. В принципе, таким он был всегда. Но я знала другого лорда Торнтона и, кажется, любила его. Нет, я любила все его ипостаси. Мне было сложно принять эту мысль. Я старалась не думать о любви, но иногда сердце щемило от таких банальных вещей. Один раз я чуть не расплакалась, когда Бен разгладил пальцем морщинку у меня на переносице.

— Не хмурься. Это плохая привычка, — прокомментировал он свои действия, не стесняясь приятелей из клуба, которые обедали с нами.

Они как сделали вид, что не заметили, но я знала, что уже через час это будет обсуждать весь кампус. А Бену было плевать. Он и бровью не повел. Меня это так тронуло. Вроде бы ничего особенного, но он повел себя как заботливый бойфренд, даже как близкий человек, не постеснялся продемонстрировать нежность и заботу.

Перепады в его настроении никуда не делись. Иногда Бен не высыпался, становился нервным. Я как-то предложила ему перенести пробежку на вечер, так он зашипел на меня, как чёртов Воландеморт, предложив разбираться с собственным расписанием и привычками. Я даже не обиделась, да и Торнтон остыл почти мгновенно. До корпуса мы шли уже без обид и разборок, как всегда, в обнимку.

Наконец, наступили каникулы. Бен уехал из Торнвуда на день раньше меня. Мы толком даже не попрощались. Он утром, как всегда, отправился бегать, а я — готовить завтрак. Мне было ужасно интересно, куда он поедет и когда, но я не решалась приставать с расспросами. Вернувшись, Бен принял душ и словно ниоткуда достал чемодан от Луи Витона. Когда он успел собраться, я так и не поняла.

— Витон — классный, — прокомментировала я его багаж.

Бен сморщил нос.

— Сестра подарила. Он удобный.

Я кивнула, стараясь сдержать удивление. Бен впервые упомянул в разговоре сестру.

Ничего спросить о ней я, конечно, не успела. Торнтон выкатил чемодан к двери, попросил:

— Постирай мои вещи, пожалуйста.

Я снова кивнула, едва сдерживая слезы.

— Счастливого Рождества, Кэти, — пожелал он, поцеловав меня в лоб.

Бен взглянул на часы, и тут же за окном раздался сигнал клаксона. Он вышел на улицу, катя свой шикарный удобный чемодан. Водитель помог убрать багаж, открыл Бену дверь, и он сел на заднее сидение машины.

Этот день я провела как зомби, в одиночестве. Казалось бы, мне нужно радоваться предстоящему празднику и возможности провести в шикарном коттедже Торнтона целый день. Но мне было безумно скучно. Так тоскливо без Бена, что прачечная показалась отличным развлечением, а ночью я даже продолжила работать над проектом для Робертса, но быстро вспомнила, что тоже нужно собрать вещи.

Слава богу, сборы меня утомили, и я спокойно уснула. В постели Бенингтона, разумеется. От подушки пахло его одеколоном, это успокаивало. Утром я закрыла коттедж, взяла себе латте в кофейне и отправилась на вокзал. Дорога была не из легких, но я всегда любила путешествовать.

Ви встретила меня в аэропорту и крепко обняла.

— Боже, Кэти, ты потрясно выглядишь. Обожаю твои рыжие волосы. Это вообще законно быть такой милой? Ты точно не ирландка?

— Ты тоже отлично выглядишь, дорогая, — счастливо рассмеялась я, понимая, что ужасно соскучилась по болтушке Вайолет.

— Брось, я как бездомная. Мотаюсь сегодня по городу весь день — ищу подарок для Коуди. Представляешь, родители поругались. Отец уехал кататься в Альпы, а мама решила, что наш дом идеально похож на гостиницу для всех дальних родственников. И я не против, в принципе, но Коуди… Боже, в наше время и с его средствами можно уже вылечить прыщи. Или пересадить кожу. Я не знаю.

— Реинкарнировать, наверно, тоже можно, — хихикнула я, семеня за длинноногой Ви.

Везет мне на высоких аристократов. Я лишь на миг вспомнила о Бене, но тут же эти мыли вытеснил новый поток информации от Вайолет.

Погода паршивая, но, в принципе, тепло. Влажность убила укладку за полчаса. Машину пришлось оставить чуть дальше на парковке, и еще раз сто Ви повторила, что рада меня видеть. Это было взаимно. Я села в ее шикарный бентли, откинула голову и улыбалась всю дорогу, слушая новости о родственниках до десятого колена, и знакомых, и знакомых знакомых, которые тоже немного родственники. Старая добрая Англия.

Коуди действительно тот еще персонаж. За обедом у Йорков я слышала только его. Даже мать Ви, Маргарет, тактичная до кончиков ногтей, не выдержала и попросила закончить историю об игре в гольф с герцогом Кроули позже.

Йорки жили в самом центре Лондона и от обычных людей отличались королевским английским, королевским гонором и баснословными деньгами. Я до сих пор не понимаю, почему Ви обратила на меня внимание и решила подружиться. Да так близко, что мы почти все каникулы проводили вместе. Она даже приезжала в Россию однажды. Я знала почти всех близких родственников семейства, которые гостили у них время от времени. Маргарет обожала поддерживать семейные связи и утверждала, что они сильны, пока держатся вместе. Аристократы, разумеется.

На первый взгляд казалось, что их мир традиций и ритуалов незыблем, но с каждым годом, даже приезжая в гости на пару недель-месяц, я все глубже погружалась в очень обычные проблемы Йорков. Отец Ви почти не бывал дома, а когда появлялся, предпочитал запираться в кабинете. Маргарет злоупотребляла портвейном. Сестры Мэри и Шарлотт почти не общались с Ви и родителями. Возможно, из-за разрухи в собственном доме Маргарет и пыталась создать видимость благополучия. Я не очень понимала такую разновидность лицемерия, но и осуждать не имела права.

Все Йорки всегда относились ко мне очень тепло. Я чувствовала себя у них в гостях как дома. Возможно, потому что наши семьи были немного похожи. Мой отец тоже давно перестал скрывать любовниц. Мать игнорировала и их наличие, и собственного мужа. Мы не были богаты, но мать никогда не работала, поэтому и уходить не спешила. Я понимала обоих родителей, но и теплоты семейного очага в моей жизни давно не было. Именно поэтому, наверно, я очень ценила приглашения Маргарет и Ви, старый церемониал званых обедов в большой столовой.

Пусть по большей части — показуха, но мне было тепло и спокойно у Йорков.

Пока не появился Коуди. У меня в ушах шумело от его бесконечной болтовни.