Агрессор. 2 часть (СИ) - Жирохова Надежда
— Ближайшее городское кладбище? — Спрашивает меня водитель. Рассеянно киваю и одариваю его сдержанной улыбкой.
Наверняка выгляжу как загнанная в угол мышь, но ведь это почти что правда. В ушах шумит кровь и сердце колотится как сумасшедшее заглушая все посторонние звуки. Он от меня откупился. Жалкий трус!
На улице уже стемнело, но я не обращаю на это никакого внимания. Выхожу из машины и подхожу к калитке. Дергаю со всей силы на себя, но она не поддается. Черт, закрыто. — Дядя Вася — кричу как ненормальная и стучу по металлической ограде, — это я Злата, я вернулась. Откройте дверь.
— Дядя Вася…
Господи почему он не открывает! Продолжаю бить со всей силы по ограде.
— Кого это там принесло на ночь глядя? — Слышу я грубый голос и продолжаю стучать.
— Дядя Вася это я. Я вернулась — кричу что есть мочи и слышу, как открывается тяжелый засов.
Вот только не ожидаю увидеть бородатого мужчину, который завис в немом изумлении при виде меня. — А где дядя Вася? — Спрашиваю я, нервно смотря ему за спину.
— Если ты про сторожа, то он тут похоронен пять лет назад. — Произносит он и отходит в сторону.
— Как похоронен?
— Вот так милочка похоронен, а ты случаем не Злата?
— Я да, — запинаюсь — Злата. — Тогда проходи Злата, он тебе письмо оставил. Ждал тебя говорил скоро приедешь, да вот видишь недожался. Что ж ты девочка так долго добиралась?
Сердце падает в пятки, и я иду за охранником стараясь сдержать рвущийся наружу поток слез. Обещала вернуться через год дяде Васе, а сама не сдержала обещания. И кто я после всего этого? — Вот держи, — охранник подает мне конверт, и я беру его в руки крепко сжимая. — Он просил перед смертью передать тебе. Сказал придешь обязательно. Видишь, как знал, как знал.
— Спасибо большое. Можно пожалуйста я его навещу и бабушку свою. Обещаю, что недолго. Смотрю на него и страшусь того, что он может мне отказать. — Можешь, конечно, только скажись мне как домой соберешься, провожу до машины. Все-таки я против что бы девушки одни разгуливали в такое позднее время. — Хорошо, спасибо большое.
В квартиру я возвращаюсь уже за полночь. Сажусь на кровать и кручу конверт в своих руках. Что он мог написать мне? Фокусирую свой взгляд на пожелтевшей бумаге и боюсь его открывать. Голова кружится, и я откладываю конверт в сторону. Открою завтра, мне сейчас некуда спешить. Вместо этого включаю бабушкин старенький телевизор и забираюсь под одеяло. Скрутившись, калачиком листаю каналы, большинство из которых оказываются заблокированными.
На экране телевизора я вижу женщину, которая монотонно зачитывает новости. Слушаю ее в пол уха, но затем резко вскакиваю на кровати. — Известного бизнесмена Кирилла Велеса сегодня выпустили на свободу. С него сняли все обвинения. Напоминаю, что Кирилл Велес был задержан по подозрению…
Дальше я не слышу ничего…
На экране всплывает картинка как Булат выходит из здания под руку со своей женой. Они садятся в большой внедорожник с тонированными стеклами, а я боюсь упасть в обморок.
Я задыхаюсь…Грудную клетку саднит от израненного всеми событиями сердца.
Реальность обрушивается на мою голову. Глупая, глупая Злата, ты опять доверилась ему что бы вновь прочувствовать на себе всю его темноту…
Глава 27
Булат
Грудь саднит от распирающих и режущих чувств. Успокаиваю себя лишь тем, что я хотя бы знаю где она и что с не все в порядке. До хруста в костях хочется пройтись по физиономии лучшего друга, но я стараюсь держать себя в руках.
— Не кипятись, — произносит Коля, — я отправил с ней своего паренька. Он должен был проследить за ней, и уверяю тебя все в порядке, никуда твоя Злата не денется. Будет ждать тебя в своей старой квартире. Лучше подумай о себе, что ты будешь делать? Я все понимаю, любовь до гроба, но включи ты уже свои мозги. Батя твоей супруги узнай про Злату сразу же упечет тебя за решетку. Этого ты хочешь? Мой взгляд остужает весь его пыл, в секунду. — Я сам буду решать, что мне делать. И впредь прошу тебя не лезть в мою личную жизнь. Я что тебя просил сделать? Просто присмотреть за ней, а не отправлять ее к черту на кулички. У нее даже денег нет, ты вообще подумал, как она будет жить?
— На счет этого можешь не переживать я дал ей денег.
Ком в горле предательски перекрывает кислород. — И ты хочешь сейчас мне сказать, что она вот так вот просто взяла деньги и согласилась уехать?
— Даже больше, она была рада. Я про что тебе и говорю отпусти ее, я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Живи уже Булат нормальной человеческой жизнью с красавицей женой. Она нарожает тебе детишек, хватит бегать за прошлым, успокойся и дай ей тоже пожить нормально. Я просто больше не могу смотреть на твои мученья.
— Я без нее не могу…
— Решать тебе, конечно. Я все сказал.
Я запутался, конкретно влип и сам не могу понять, как выбраться из всего этого дерьма. Гребанный ад. Только представлю, что она там одна в этой старенькой квартирке так и хочется сорваться к ней, но черт возьми не могу. Пока не могу…
Втрескался в нее как слюнтяй, что даже все мысли в кучу. Челюсть саднит. Ни о чем больше думать не могу.
— Твой паренек пусть продолжает за ней следить и докладывает каждый ее шаг. Если потеряет ее из виду задушу голыми руками. Мне нужно разобраться со всеми делами, поскорее все решить.
Злата
Все вокруг ломается под тяжестью рухнувшей надежды. Я должна быть рада что наконец-то вернулась домой и могу начать жить с чистого листа, но не могу.
Бреду по парку сжимая клочок бумаги, и не могу решиться открыть его.
Сама не знаю, чего страшусь.
Сажусь на лавочку и смотрю вдаль. Какая-то парочка прогуливается по парку, а с ними рядом бегает маленький мальчик, вырисовывая круги и задорно смеясь. Провожаю их взглядом думая о том, как бы здорово было иметь рядом с собой частичку Булата.
Мальчик или девочка, неважно. Я бы все на свете отдала за такую возможность.
Отпускаю свой взгляд на все еще не распечатанный конверт и выдыхая открываю его. Пробегаюсь глазами по размашистому почерку углубляясь в чтение
«Заточка дочка, видно не судьба нам встретиться с тобой. Заболел твой дядя Вася, но ты не грусти. Плохо что ты не смогла навестить меня старого дурака, да видно много проблем свалилось на твою голову. Чует мое сердце. За бабушкиной могилкой я следил, даже цветы все лето менял, так что ты тоже не забывай бабушку. Навещай почаще. Слишком грустно мне было без тебя никто не ходил к старому деду, да и кому я нужен ни детей, ни семьи никого нет. Одна ты у меня была радость, до сих пор помню, как прибегала на кладбище вся такая потерянная, аж сердце сжималось.
Златочка, внизу в самом углу номер телефона Геннадия Борисовича, он друг мой хороший, позвони ему пожалуйста и договорись о встрече. Он будет ждать твоего звонка.
Выполни пожалуйста последнее желание старика, что бы мне на том свете спалось спокойно. Он тебе все расскажет. Ну а мне как говориться и умирать будет легче. Знаю же, что приедешь и первым делом побежишь на кладбище.
Пока дочка, не забывай навещать старого деда.»
Перечитываю это письмо несчетное количество раз и не могу успокоиться. Сожаление давит на виски и все обстоятельства по которым я не смогла приехать за столько лет, и не навестить его кажутся ничтожно малы.
Достаю телефон и набираю указанный в письме номер. Забываю, как дышать пока вслушиваюсь в длинные гудки на том конце провода.
— Да слушаю, — раздается запыхавшийся голос. Пытаюсь что-то сказать, но из горла вырывается лишь хрип.
— Кто это? Говорите вас не слышно.
— Здравствуйте это Злата, дядя Вася передал мне ваш номер.
Кажется, что стихли все звуки вокруг и лишь мое напряженное дыхание слышится в трубке. — Почему вы молчите? Он сказал, вернее написал, что вы будете ждать моего звонка.
