Моника Мерфи - Второй шанс для него
– Она не нашла другую работу? – Он словно не верит.
– Это не так просто, когда у тебя практически нет никаких навыков.
– А кто платит за аренду квартиры?
– Ты смотришь на этого человека. – Тыкаю пальцем в грудь.
– И по счетам? Покупает продукты и все необходимое?
– Должно быть, тоже я.
Он медленно качает головой, в его взгляде читается уважение.
– Почему ты такая чертовски замечательная?
Его слова наполняют меня теплом, но я отгоняю это чувство.
– Просто делаю то, что нужно. Не сотвори из меня героя.
– В твоем возрасте любой свалил бы от ответственности. Я не шучу.
– Не думаю… – начинаю я, но он перебивает меня.
– Но я думаю. Тебе же только двадцать, Фэйбл. А на твоих плечах вся тяжесть мира. Заботишься о брате, платишь по счетам. Работаешь и делаешь все, чтобы удержаться на плаву. – Он медленно качает головой. – Восхищаюсь тобой. Ты такая сильная, какие бы испытания судьба тебе ни предлагала.
– У меня нет выбора, – говорю я, пожав плечами. – Просто делаю то, что нужно делать.
– Знаешь, мне бы поучиться у тебя. – Дрю наклоняется над центральной консолью, обхватывает мое лицо руками и дарит мне долгий поцелуй. – Всегда есть выбор. И ты решила остаться. Никогда не преуменьшай свои заслуги. Большинство людей бежит от ответственности, как черт от ладана. Я бы сбежал.
Смотрю в его глаза, и вижу там восхищение, страсть и… что-то еще плещется в них.
– Ты недооцениваешь себя, Дрю. Как обычно.
– Хорошо. В прошлом я всегда сбегал. Но ты, Фэйбл… Из-за тебя мне хочется остаться.
Дрю
Как только Фэйбл входит в квартиру, сразу расстегивает ненавистное ей дутое пальто и кидает его на стоящий рядом с дверью стул. И появляется короткое черное платье, обтягивающее фигуру так плотно, что, клянусь, впервые увидев в нем Фэйбл, я практически язык проглотил. Ее тело прекрасно. Ноги, несмотря на невысокий рост, кажутся бесконечными, и я испытываю искушение медленно стащить платье, и сделать с ней все те грешные вещи, о которых мечтал с тех пор, как оставил ее сегодня утром с братом.
Вместо этого я спрашиваю, какую именно пиццу она предпочитает, и делаю заказ.
После того как я вешаю трубку, Фэйбл говорит, что хочет снять платье и одеть что-то более удобное, поэтому я предлагаю свою футболку. Она идет в спальню следом за мной, ее сладкий аромат окружает меня, пока она стоит рядом, и мы вместе изучаем содержимое шкафа. Снимаю с вешалки футболку, и тут она повергает меня в изумление, привычным жестом сдергивая платье через голову и позволяя ему упасть на пол.
Стоя передо мной в черном кружевном лифчике и черных трусиках, которые больше похожи на шортики, она невероятно сексуальна. Протягивает ко мне руку и шевелит пальцами, требуя футболку. Отдаю молча, потому что во рту пересохло, и она через голову надевает футболку. Футболка старая, бледно-голубая с гавайским рисунком на груди. Прикупил во время какого-то дерьмового семейного отпуска на острове и редко носил, поскольку она напоминала мне о времени – и о человеке – обо всем, что хотелось бы забыть.
Но на Фэйбл эта футболка мне нравится. Она буквально тонет в ней, нижний край доходит до середины бедра. Но я знаю, какое тело скрывается под этой слишком большой одеждой, которая делает его только сексуальнее. Она чертовски горяча.
Хочу ее. Но жду, изо всех сил старюсь быть терпеливым. Нам нужно поговорить, как двум взрослым ответственным людям, которые начинают серьезные отношения. И мы должны поесть, я умираю от голода, почти не ел весь день.
Пицца прибывает минут через тридцать, и мы ужинаем, сидя по-турецки на полу перед журнальным столиком, и смеемся над немым комедийным кино по ТВ. Нам нужно отвлечься после серьезного разговора, произошедшего в машине. Я не собирался его заводить прямо там, но так уж вышло, и не жалею.
Надеюсь, она поверила мне, когда я сказал, что она удивительная. Но я и правда восхищаюсь тем, как она справляется с жизненными неурядицами. Она чертовски сильная, а я всю жизнь чувствовал себя слабаком. Чувство жалости к себе и привычка сбегать от проблем привели меня в никуда.
Одна короткая неделя с Фэйбл изменила меня навсегда. Заставила понять, что я тоже могу быть сильным. Я мог бы с легкостью вернуться к старым привычкам, но я снова с ней, и это как напоминание о том, что нужно продолжать.
Оставаться сильным.
Мы расправляемся с пиццей и заканчиваем смотреть кино, хотя посмотрели не больше половины фильма. И сейчас единственное, что остается сделать, – поговорить. Фэйбл затихает, отколупывая яркий красный лак, которым покрыты ее короткие ногти. Волосы закрывают лицо, я смотрю на них и понимаю, что оттенок немного другой.
– Твои волосы стали темнее, – говорю я внезапно.
Она смотрит на меня с улыбкой.
– Ты наконец заметил.
– Когда ты перекрасилась?
– Несколько дней назад. – Она сосредотачивается на мне, а не на облупившемся лаке. – Обещай не злиться?
Звучит странно.
– Обещаю.
– Мой босс попросил, и я сделала это. Он сказал, что прежний цвет выглядел дешево.
Гнев наполняет меня.
– Вот придурок. – Чем больше я узнаю о нем, тем хуже становится впечатление об этом парне.
– На самом деле нет, знаешь почему? Он был прав. Я натуральная блондинка, но начала осветлять волосы еще в средней школе. И продолжала делать это, пока не испортила волосы. Колин привел меня в салон, пришлось отрезать несколько сантиметров и сделать цвет темнее. Теперь я словно новая версия самой себя.
– Старая версия мне тоже нравилась, – отвечаю сухо. – И макияжа стало гораздо меньше.
– Отказалась от этого после поездки в Кармел. Просто слегка подвожу глаза, вот. – Фэйбл качает головой. – Тебе нравится новая я?
– Мне любая нравится, – говорю я. – Старая версия, новая версия. Ты мне всякая нравишься.
Она улыбается и стремительно бросается ко мне.
– Ты говоришь такие милые слова.
– И готов подписаться под каждым.
– Знаю.
Опираясь на край журнального столика, она встает на колени, подбираясь так близко, что коленями упирается в мое бедро.
– Я люблю в тебе это. Ты никогда не подбираешь слова, когда дело касается меня.
Повернув голову, встречаю ее взгляд. Она произнесла слово люблю так буднично и заставила меня задуматься. Я вспомнил о словах доктора Харрис. Стоит ли Фэйбл того, чтобы рискнуть, если я действительно в нее влюблен.
Теперь не сомневаюсь: я влюблен. Нет смысла отрицать.
– Скажи, что случилось сегодня, – шепчет она, красивые зеленые глаза сверкают в тусклом свете лампы, который падает на нас. – С твоим отцом.
