Оксана Сергеева - Ты у меня одна (СИ)
Алёнка бросила платье на кровать, расстегнула на нем крупные пуговицы.
— Короче, все плохо тут у тебя. — Ваня закрыл дверцу гардеробной.
— Нормально у меня там все.
— Хуже просто не бывает.
Вскинув глаза, Алёна увидела на лице Шаурина гадкую, но такую обаятельную ироничную улыбочку.
— Ты чувствуешь, да? Что я уже в поиске тяжелого предмета, — пригрозила.
— Ладно, нормально. Но все равно надо тебя с Катькой по магазинам отправить. Катька такая шмоточница, она тебе подскажет, куда смотреть и что покупать.
— Твоя Катька покупает такие вещи, которые я, скромный одинокий психолог, не могу себе позволить.
— Я дам тебе денег. — Заметил ее недобрый взгляд. — И только не надо сейчас по-идиотски оскорбляться. И из меня идиота не надо делать. Ты же умная, все понимаешь. Мало ли куда нам придется вместе выйти. Я вот тоже дома хожу в шортах с пальмами…
— Ладно, с этим мы потом разберемся. Пока что у тебя нет повода волноваться по поводу моего гардероба.
Ваня усмехнулся:
— Вот всем бы скромным одиноким психологам иметь такую квартиру. Сколько тут – метров восемьдесят-девяносто площади?
— Квартира моя, законная, честно заработанная, можно сказать. Да, восемьдесят пять с лоджиями. Это мне от родителей досталось, а с ремонтом дядя помог. Он иногда балует меня деньгами, такое бывает. Не могу ему отказать.
— И не надо отказывать. Дают – бери, бьют – беги.
— Вот, другое дело, — застегнула на поясе коричневый кожаный ремешок. Одернула платье и посмотрела на свое отражение. — Я же говорила.
— Ага, пойдем. Разорвем на куски сознание этим отчужденцам человечества.
— И только попробуй при всех назвать меня Муркой.
— Ляпнешь что-нибудь про мою королевскую задницу – придушу.
ГЛАВА 9
— Про что работаем, Доктор? — вкрадчиво спросил Иван, и Алёна, оторвавшись от созерцания толпы веселящихся на свадьбе Радченко гостей, повернулась и дрогнула губами в мягкой улыбке.
— Веду наблюдение, — загадочно произнесла вполголоса, — пытаюсь найти любовниц и любовников.
— Получается?
— Три парочки точно нашла.
— Вот видишь, а боялась, что умрешь со скуки. Даже здесь для тебя нашлось развлечение.
— Ванечка, этот страх был продиктован одиночеством. С тобой, милый, мне нигде не скучно и совсем не страшно.
Иван, очевидно, хотел что-то сказать, но сдержался: за столик вернулся Бардин. Из-за ссоры с Валетом Леночка отказалась сидеть в их компании, что Валентина невероятно расстроило. Он, как видно, очень надеялся, что в этот вечер они все-таки смогут прийти к какому-то взаимопониманию. Особенно его нервировал тот факт, что Леночка никому не отказывала в танце. И правильно. Для личной драмы можно найти другое место, а на свадьбе друзей нужно веселиться, насколько позволяет окружение и атмосфера. А атмосфера позволяла, хоть и пафосно все было, и вычурно, — с парадной лепниной торжественного зала, кованными орнаментами, классической мебелью цвета слоновой кости и множеством зеленых растений. Не говоря уже о собравшемся блестящем обществе.
— Ну? Успешно? Простила Жулька тебя? — спросил у Валета Шаурин. С долей иронии, конечно, но не без дружеского участия. Дружеское участие выражали внимательный взгляд и снисходительная улыбка.
— Нет, — буркнул Валя.
— Нет? — переспросила Алёна. — Было же просветление. На девичнике. Ну было же, да?
— Вот именно – просветление. Что-то ее сильно заклинило. Которую неделю темнота уже. — Валет повел плечами, так словно тесно ему было в пиджаке. Точно не терпелось его сбросить.
— Сочувствую, — улыбнулась Лейба.
— Лучше помоги. Мне теперь нужна помощь профессиональная, квалифицированная, у меня, кажется серьезный кризис в отношениях.
— Валентин, я с клиническими больными не работаю. С патологией, это не ко мне, а об адаптации тебе уже думать поздно, — весело усмехнулась ему в лицо.
Валет, оценив шутку Алены, хохотнул и припал к бокалу с шампанским. А потом выдохнул и расслабился на стуле.
— А я так на тебя надеялся, — вложил в сказанное все сожаление, на которое был способен.
— Вот дружеский совет я тебе могу дать.
— Для дружеских советов я всегда открыт.
— Женись на своей Жульке.
— Чего? — удивленно протянул Валет, невольно глянув на счастливых молодоженов. — Ну ты загнула!
— Да-да, точно тебе говорю. У вас будет все нормально, это ваша модель, вам весело так жить, вот и поддерживайте друг друга. А то, конечно, Жулька твоя в кризисе. Который год ей голову морочишь. Вот она и думает: нужен ты ей или нет. Семейные психологи, знаешь ли, рекомендует не затягивать период ухаживаний. Оптимальный: от шести месяцев до года. А от года до трех лет в браке надо уже детей заводить. А ты все развлекаешься. Вон у Игореши со Светочкой все правильно, теперь будем детишек ждать, — Алёна поджала губы, чтобы не рассмеяться.
— Ага, скажешь тоже, — скривился Бардин. — Мы никак отношения выяснить не можем, куда нам жениться, поубиваем еще друг друга.
— Так может в этом проблема?
— В чем? — повернулся Бардин к Шаурину, словно удивившись, что тот вступил в разговор.
— Может отношения вам надо выяснять чаще и основательнее, — с нажимом на последние слова сказал Ваня.
— Да куда уж чаще.
Алёна еле сдержала смех, прикрывшись неопределенной улыбкой, Ваня же, ничем не выдавая своей иронии, продолжил издеваться над Валетом:
— Мало выясняете. Видимо, Жулька твоя не удовлетворяется.
— Ой, у Жульки у самой манера, чуть что задницей повернулась и гори все синем пламенем, — махнул рукой Валька и бросил взгляд через зал, отыскивая Леночку.
— А ты что? — с искренним интересом невозмутимо продолжил Шаур.
— А я что? Да и ну ее тогда нахрен!
— Не, Валя, так нельзя, — со знанием дела сказал Иван. — Это, знаешь ли, как в той песне: снегопад, снегопад, если женщина просит… Тут ничего не поделаешь. Женщине нельзя отказывать.
Алёна прыснула со смеха. Валет посмотрел на нее с сомнением, потом заметил расплывающуюся на лице Шаурина язвительную усмешку и возмутился:
— Да чё вы гоните!
— Мы тебе даем совет, который ты так жаждал услышать, — поучительно сказала Алёна, запивая шампанским собственный смешок.
— И правда, Валя, сейчас Ленка поймает букет и все – не отвертишься. Будем еще одну свадьбу играть.
— Угу, — мрачно кивнул Валет, глядя, как гости потянулись к открытым стеклянным дверям.
Не без удовольствия Алёна пронаблюдала разговор Валета и Ивана. Безумно нравилась шауринская манера проявлять эмоции. Он не портил точеные черты лица активной мимикой — не кривлялся, не вздергивал брови, словно актер-мим. Все чувства его отражались на губах. В ироничной улыбке, дерзкой ухмылке, в их мягком поджатии, если сомневался, или в легком пренебрежительном напряжении. Тем эффектней это было и ярче. Одним только взглядом мог он выразить свое отношение с ситуации.
