Нина Демина - Убийственные болоньезе
Набрал номер своего знакомого, служащего в охране ресторана Браско, и нетерпеливо спросил, не забыв поздороваться:
– Куликов? Привет Саш! Павлов.
– Виктор Федорович! – обрадовался Куликов. – Здравствуйте.
– Какие дела Саша? Рассказывай новости.
– Мы вас уж вспоминали, такое время, а вас нет, – пожаловался Куликов. – ФСБэшники у нас беспредельничают.
– По какой такой причине? – спросил Виктор.
– Вы что ж не в курсе? – ахнул Куликов. – Шеф-то наш преставился.
– Как?! – настала очередь ахать Павлову.
– Сердечный приступ, говорят.
– Вот как… – "так я и знал, что когда-нибудь это случится", подумал про себя Павлов.
– Наши между собой судачат, что ФСБэшники сильно надавили на нашего шефа, вот сердечко и не выдержало.
– Надавили? – удивился Виктор, – это в честь чего?
– Да ерунда какая-то, пришли расспрашивать про какого-то итальянца, который ужинал у нас, да с тех пор его никто не видел.
– А Браско тут причем?
– В том и дело, что не причем. Да только помер шеф, и "скорая" не спасла.
ФСБэшники видать струхнули, но быстро оправились, следаки их душу из всех вынули, особенно макаронникам досталось. Весь ресторан сверху до низу обыскали, уж думали полы снимать будут, но тут на нашу беду или радость, до сих пор не пойму, нашли в морозильной камере труп. Да не просто труп, а именно того, кто их шибче других интересовал.
– Тааак… – только и произнес Виктор Павлов.
– Виктор Федорович, вами особенно интересовались, – доложил Куликов, – и целью вашей командировки.
– Ну, спасибо Саша за информацию, – сказал на прощание Павлов, – видно придется в Москву возвращаться.
– Мы вас очень ждем.
Убрав телефон в карман легкой куртки, Виктор призадумался. По логике, его давно должны были вызвонить, ведь он ежедневно связывался с Браско. Ведется какая-то игра. В сейфе Браско осталась та самая видеокассета с записью последнего приезда Джованни Ризио в "Джоконду". Итак, надо выходить на "москвичек" и скорректировать свои действия в связи с происшедшими событиями.
– Мертвые сраму не имут, – произнес вслух Виктор, утвердившись во мнении, что придется покойному Браско взять убийство Джованни Ризио на себя.
Глава десятая
Труп Джованни Ризио уже переправили в морг, персонал был опрошен и отпущен по домам, ресторан опечатан и содержимое сейфа, безжалостно взломанного сотрудниками управления находилось в полиэтиленовом мешке для улик. Николай Амбросимов и Алексей Наумов усталые, но довольные уловом, зашли в пивной бар выпить заслуженную кружку пива. В баре витал особый аромат: смесь пивных дрожжей, квашеной капусты и жареного мяса. Еще здесь подавали замечательные свиные ножки, баварские сосиски, а сопровождался весь этот праздник непременною пинтою отменного немецкого пива. Помещение бара напоминало настоящую мюнхенскую пивную.
Под звуки бравурной музыки официантки в белоснежных передниках легко лавировали между массивными струганными столами.
– Мы славно поработали и славно отдохнем! – заявил подошедшей официантке Наумов.
– Все, что есть в печи, все на стол мечи. Ферштеен?
– Йя, майне геррен, – поддержала шутку девушка и подала меню.
– Э нет, красотка, – Наумов отодвинул протянутое меню, – ты нам просто принеси все самое вкусное, что у тебя припрятано и, конечно, пивка.
– Сию минуту, – девушка удалилась в сторону барной стойки.
Амбросимов вытащил портсигар и затянулся сигаретой, прикуренной от стильной зажигалки. Официантка принесла два пива в заиндевевших пузатых кружках и со стуком поставила их на доски стола. Пена в кружках закачалась, и пиво тонкой струйкой потекло по стеклу, прокладывая прозрачную дорожку на тонком слое инея.
Наумов отхлебнул пенную шапку, облизнул верхнюю губу и удовлетворенно вздохнул.
– Хорошо-то как… – произнес он.
– Как никогда не было, и опять также, – поддразнил его Амбросимов, – любишь ты Леха показуху.
– Люблю, – честно сказал Леха.
– Вот завтра и покажешь начальству, как Леха Наумов с итальянцами воевал.
– Ты чего Колян! Все как нельзя лучше, хоть и дал дуба наш итальянец, но зато мы нашли бабушкину пропажу…
– У дедушки в штанах, – нахмурился Колян, – труп, Леха, это хорошо и кассетка с записью это хорошо, да только что-то мне неспокойно.
– Неспокойно ему. Посмотрел бы я на тебя, если бы мы оттуда пустые ушли, а теперь, что один труп, что два, все едино. Мы сбоку.
– Из всей этой итальянской шайки только один Камилиери может что-то знать, не зря же он приходил к Браско.
– Эка, ты хватил, Камилиери для нас недосягаем. Итальянцы, обжегшись на молоке, будут дуть и на воду. Теперь без адвоката и близко не подойти. Посольство, консульство и прочая бодяга.
На огромном металлическом подносе официантка принесла керамические блюда со свиной голяшкой и горкой дымящейся капусты. Наумов сглотнул слюну. Некоторое время они молчали, откусывая большие куски мяса, подцепляя вилкой, похожие на морские водоросли, нарезанные капустные листья. Наевшись, и заказав еще по одной кружке пива, они откинулись на спинки деревянных сидений, обитых кожей.
– Не дает мне покоя, Леха, одна фраза…
– Ик, прости, какая фраза?
– Которую произнес Браско перед смертью, помнишь? – Амбросимов наклонился к Алексею.
– Чего-то просипел, – ответил Наумов, – я и не понял, быстрее кинулся ему искусственное дыхание делать, тьфу…
– Он сказал "Не я", – напомнил Николай.
– С чего ты решил, что это полная фраза? – равнодушно процедил Наумов сквозь зажатую в зубах зубочистку. – Может это только ее часть.
– Часть?
– Ну, типа, "нея…сно".
– Типа, неясно мне ребята, с чего это я умираю? – хохотнул Амбросимов. – Это, по-твоему, перед смертью может сказать человек?
– Так итальянец, чего взять, – усмехнулся Наумов.
– Нет, дружище, – продолжал Амбросимов, – итальянец не утверждал, что ему чего-то там "неясно", а отрицал свою причастность.
– Чего ты, Колян, привязался к "неясно", это я так, для примера сказал, – отмахнулся от него Наумов. – Типа того.
– В гадалки играть не будем. Берем за основу "Не я", – серьезно предложил Амбросимов. – А раз "не я", то кто? Кого мог выручать или покрывать Браско?
– Камилиери? – наугад ткнул Наумов.
– Любовницу Камилиери, – предположил Амбросимов. – Вот мы с тобой решили, что это очередная Санта-Барбара, но ведь мы можем ошибаться.
– Не беги впереди паровоза. Завтра будет известно содержание видеокассеты, вот и будем строить версии, – зевнул Наумов. – Может быть все проще пареной репы.
– Пойми, если Браско не при делах, кому-то будет очень удобно повесить на старика все грехи. А старик был очень осторожный, разборчивый в связях…
