Люси Уокер - Летний понедельник
Теперь она собиралась последовать совету Бена и тщательно обдумать свои дальнейшие действия. Любой промах может привести к катастрофическим последствиям.
Прежде всего — ферма. Если Джека Смита загнать в угол, он может запросто спалить ее. Восточный ветер еще не стих, а ферма находится на самом краю лощины — огню будет где разгуляться. К тому же она еще и цистерны с водой запечатала. Сердце у Денни упало. Зачем она это сделала? Теперь вода льется только из разбрызгивателей на огороде. Полиция наверняка не потащит за собой пожарную бригаду из Каламунды. Только фермеры знают, насколько опасен пожар в буше, полиции до этого нет никакого дела. У них совсем другая задача. Лишь такие люди, как Бен Дарси, понимают, что человек скорее сгорит сам, чем согласится смотреть на то, как гибнет в огне творение его рук.
Денни тоже это понимала. Сад, грядки с бобами и салатом, две лошади и птица стали ей дороже жизни — они олицетворяли бессмертие ее духа, были воплощением ее мечты.
И Бен знал об этом.
Однажды пожар спустился к нему с холмов по оврагу. Бен метался среди падающих деревьев, спасая своих лошадей, коров и овец, выпуская из плена птиц. Лопатой и ветками сбивал огонь с ограды, сараев, конюшен. Бен, такой медлительный, такой неповоротливый, носился, словно ошпаренный, и ни разу не остановился и не задумался над тем, какая угроза нависла над его собственной жизнью. Он должен был спасти свое хозяйство, своих животных. Только это имело значение.
Такие вот мысли молнией пронеслись в голове Денни, пока она сидела в машине у магазина в Каламунде. Надо спокойно все обдумать.
Способен ли Джек Смит на такое? Вчера он угрожал ей именно огнем. Днем парень этого делать не станет — он ведь там совсем один. И ему надо с кем-то разговаривать. Ему нужна Денни. Да, решила девушка, он будет ждать, пока она не вернется домой с сигаретами.
А вдруг кто-нибудь приедет на ферму? Как он поведет себя, если увидит полицию?
«Ловить Джека Смита лучше всего вечером, — подумала Денни. — И ветра тогда не будет — с огнем легче справиться. Нельзя рисковать жизнью местного хозяина магазина и полицейского. Не надо им туда ходить. Начнем с того, что Джек Смит может элементарно подстрелить их на подступах к дому. Нет. Играть надо очень аккуратно».
Она выбралась из машины. В магазине не было ни души, если не считать Анну Шиди, молоденькую продавщицу, которая радостно улыбнулась, увидев Денни:
— Привет. А мы тут все думаем, как ты там… В курсе, что позавчера полиция прочесывала местность?
— В курсе, — кивнула Денни. — Газеты для меня есть?
— Есть, и письма тоже. — Анна нырнула под прилавок и выудила из его недр скрученные в рулон газеты. — Вчерашние и сегодняшние. Письма — внутри.
— Спасибо, — поблагодарила Денни, забрав сверток. — Большое спасибо. — Она колебалась, глаза ее потемнели и превратились из фиалковых в ярко-синие. — Мистер Росс у себя?
Мистер Росс был владельцем магазина, и Анна сказала, что его нет на месте.
— Только после обеда приедет. Повез товары и почту в Пайсис-Гулли. Передать что-нибудь?
— Не-ет… — протянула Денни. Потом уже более решительно покачала головой. — Нет, передавать ничего не надо.
Она не двигалась с места, и худенькая двадцатилетняя Анна, с прямыми светлыми волосами и конопушками, удивленно смотрела на нее. Наконец Денни судорожно вздохнула и зашагала к выходу, но на полпути повернула обратно.
— Ой, я забыла кое-что, — затараторила она. — Мне сигареты нужны. Блок «Спешиал». У вас есть?
Анна Шиди расслабилась. Вот, значит, в чем причина колебаний Денни — старалась припомнить, что же еще она купить хотела. Денни всегда была такой. Анна даже вспомнить не могла, сколько раз эта чудаковатая покупательница резко разворачивалась на дороге, не сбавляя скорости и совершенно не заботясь о наличии других машин, только потому, что забыла что-нибудь взять. «Дурная голова покрышкам покоя не дает», — не раз говаривала Денни. Мистер Росс всегда соглашался с ней. «Твоя голова — угроза и покрышкам, и жизни. Нельзя так резко поворачивать, Денни», — не раз повторял престарелый пухленький мистер Росс, носивший очки. Сам он всегда водил свою развалюху очень аккуратно — не ездил, а плавно перетекал от дома к дому, от сада к саду. «Никогда так больше делать не буду, — обещала Денни. — Клянусь вам!» И снова на полной скорости вписывалась в поворот, а в ответ на все предупреждения опять клялась и божилась больше так не делать.
— Если мне что-то еще понадобится, я загляну вечером на обратном пути, — сказала Денни и, взяв протянутый блок, развернулась к выходу. — Мне пора. Я и так ужасно опаздываю…
— Не гони с холма, Денни, — крикнула ей вслед Анна, перегнувшись через прилавок.
— Ладно, — последовал обычный ответ.
Анна Шиди покачала головой, услышав, как Денни хлопнула дверцей фургона и рванула с места.
— Когда-нибудь она до смерти доиграется, эта девчонка. Точно говорю! — пробормотала молоденькая продавщица. Она вовсе не о Джеке Смите думала, потому что ничего о нем не знала. Она думала о выбоине на дороге, бегущей вокруг Крыжовенного холма.
Однако в то утро Денни не гнала как угорелая. Она пыталась думать. И зачем только мысль о пожаре вообще посетила ее? Если бы она об этом не вспомнила, то и не волновалась бы. Она даже чуть было не повернула назад, домой, — ей захотелось взглянуть на свою ферму. Даже заезжать не будет, издалека посмотрит, от подножия холма, на котором стоит магазин Барнза, только и всего. Просто убедится, что дыма нет. Но Денни сразу отклонила эту затею. Не может же она весь день проторчать под магазином. А если соберется ехать на ферму, нужна веская причина. Он не ждет ее до заката. Ни одна причина, которую она могла придумать, не прозвучит убедительно для человека в бегах. Только последний дурак не проявит бдительности.
Денни медленно продолжала свой путь. Отчего-то ей совсем не хотелось на рынок. Как только она туда доберется, надо будет принимать решение. Ноги сами сбавляли скорость. Они думали за нее, растягивая путешествие. Сегодня она ехала медленно.
Денни старалась выбросить из головы мысль о лесном пожаре. И внезапно она нашла выход: стала размышлять над историей Джека Смита.
Как такой прожженный парень поверил Берил Ситон? Он ведь должен быть крутым, после всех этих колоний и камер. Но он не выглядел ни крутым, ни прожженным. Он был похож на мальчишку. В газетах писали, что ему двадцать три. Денни сказала бы — шестнадцать или семнадцать. Почему он так выглядит? Как маменькин сыночек, только одежду бы ему сменить. И эти странные холодные глаза. Такие старые на столь юном личике…
