Луис Реннисон - История влюблённого сердца
Она согласилась:
— Хорошо, неси меня, только не отпускай!
И мне пришлось тащить ее до дома волоком. А она не легонькая — одни штаны у нее весят не менее семи килограмм!
К тому времени, как мы добрались до калитки Джас, я уже была полумертвая. Я попыталась ее там положить, но она возмутилась: «Это калитка, а не кровать!» И пришлось мне донести ее прямо до двери. Пока она отпирала дверь, я все еще держала ее практически на руках. При этом, я так раскраснелась, что у меня голова едва не отваливалась. В конце концов, я донесла ее наверх до ее спальни.
Однако это нас рассмешило. Валяясь на ее кровати посреди миллиона мягких игрушек, я сказала:
— Джас, теперь-то ты меня простила?
— Начисть мой значок пешехода.
Мне пришлось начистить ей значок. Тогда она подумала вслух:
— Пожалуй, я могла бы приготовиться тебя простить.
Она хрустела какой-то дрянью с сыром, которой я ее кормила. Потом она протянула:
— Но простит ли тебя Эллен?
— О чем это ты? За что?
— За то, что ты целовалась с ее парнем и за… за то, что ты предоставила своей красной попе все полномочия!
— Джас, какие это права могут быть у моей попы?
— Ну, ты знаешь, о чем я говорю.
— Оставь это «ты знаешь, о чем я говорю»»!
— Да, но ты знаешь, о чем я говорю.
Моя комната
Джас считает, что я должна сказать Эллен, что случилось в присутствии Дейва, чтобы она знала, что он серийный поцелубийца и погубитель кус… и все такое… и тогда она не будет по нему убиваться.
— Хм. По нему-то она, может, и не будет убиваться, а вот меня не убьет ли?
В комнату влетела мама.
— Ты готова?
— К чему? К атомной войне? К миру во всем мире? К нечаянному наследству?
— К доктору Клуни[82]… э… я хочу сказать, к доктору Гилхоли.
— Он, конечно, клевый, но почему я должна быть к нему готова?
17.00
Я бросила быстрый взгляд на свои локти. Я мало о них думала из-за всех происшествий последних дней. Они на самом деле выглядят немного чудно, когда открыты. А я не смогу всю оставшуюся жизнь носить длинные рукава, особенно в Калифорнии. А что скажет пресса, когда я буду выходить на премьеры и вообще в свет с Робби? Я не хочу, чтобы на первых страницах газет упоминались мои локти: «Бог Любви в супер-ресторане в обществе странной девицы с торчащими локтями».
Мы вошли в Долину Недомогания (владения доктора Клуни).
«Что он вообще может с ними сделать?» — просила я маму тихо, потому что приемная, как всегда, полна помешанных.
Доктор Клуни — очень клевый! Голубоглазый, темноволосый — типаж «секси». Мама от него тащится. Как увидит его — зардеется, выпятит грудь… Он спросил:
— На что жалуетесь?
Мама задрала мне рукава, выставив напоказ мои локти, и сказала:
— У нее локти торчат.
Доктор Клуни хохотал миллион лет! Сквозь смех он проговорил:
— Ей-богу, дамы, я бы платил вам, чтобы вы приходили ко мне на прием каждый день!
Потом он все же решил осмотреть мои локти. После осмотра доктор Клуни улыбнулся мне:
— Так вот, Джорджия — скаковая лошадь.
Во имя усов Мисс Стэмп и ее же усоподобных бровей, что он такое говорит?! Он продолжал:
— У нее длинные конечности и мало жира на теле, поэтому локти кажутся болеевыступающими, чем выглядели бы при другом телосложении. Когда она вырастет, это будет менее заметно.
Мне показалось, мама расцелует его, прямо не сходя с места!
— Ой, спасибо, доктор, а то я так беспокоилась! Кстати, как вы поживаете? Ходили танцевать в последнее время?
По пути домой я спросила у мамы:
— Почему ты спросила его, танцевал ли он в последнее время?
Мама вся покраснела и очень оживилась:
— Ну, знаешь, я его иногда встречаю в обществе, когда мы с девочками ходим… потанцевать и…
— И что?
— Ну, он в очень хорошей форме.
Надо же! Моя собственная мать проявляет настораживающие признаки вселенской тяги!
21.00
Хорошо хоть, что тайна локтей разгадана…
Я скаковая лошадь!
22.00
Мне позвонила Рози:
— Джорджия, случилось нечто реально ужасное!
— У тебя волосы встали дыбом?
— Нет, дело не в этом.
— Угревая тревога?
— Нет, еще хуже угрей!
— Ой! Надеюсь, мы не ждем маленького Свенчика?
— Свена отсылают домой, в Швецландию. Ему придется там помогать на семейной ферме или что-то в этом роде.
— Разводят северных оленей?
— ДЖОРДЖИЯ, Я НЕ ЗНАЮ! Мне все равно.
Рози в отчаянии. Говорит, что если Свен поедет в Швецландию, она отправится с ним. Я заметила:
— Ты сначала бы выяснила, где она находится. На прошлом тесте по географии тынарисовала зону земледелия в Ирландском море!
Вторник, 1 февраля
Завтрак
8.05
Это нелепо — мама с папой до сих пор не разговаривают. Обычно тишина меня радует, за исключением тех случаев, когда они о чем-нибудь спрашивают меня. Например, «Так кто же на этой неделе вышел на первое место в поп-чартах?». Печально ли это?
Школа
Это какая-то Долина проклятых! Рози ходит с убитым видом, Джулз вдрызг рассорилась с Ролло, Эллен шмыгает носом, словно профессиональная шмыгальщица. Стоит предложить ей: «Хочешь попробовать мой сырный батончик?» — и она с всхлипыванием убегает в туалет. А Джас все смотрит на меня. Смотрит и смотрит!
Я предупредила ее:
— Будь осторожна, Джас. На прошлой неделе одна первушка играла в гляделки так долго, что у нее глаза пересохли и ее отвели в больницу, где их теперь поливают!
Она только шмыгнула носом. Как хорошо, что я полна бодрительности… И еще я хоккейный капитан!
Религия
Рози прислала мне записку:
«Я разузнала, где находится Швецландия. Я намерена поехать за Свеном, устроиться на работу и завести новых друзей шведского типа».
Я написала в ответ:
«А в Швецландии большой спрос на пятнадцатилетних любительниц целоваться?»
Получив записку, она посмотрела на меня и скроила свою знаменитую рожу, скосив глаза к носу. Потом она настрочила:
«А ты кем будешь работать в Тамбургерландии? Изображать микроба со спазмом челюсти или… это… ну и всё»
Вечер
То же чокнутое время. То же чокнутое место.
Ангус сидит на моей кровати, а Либби красит Ангуса мамиными пудрой и помадой. Он как будто не возражает. На самом деле, он даже мурлычит. Став пушистым папой, он настораживающе добродушен. Может быть, он теперь гомосексуалист?
