Ксения Васильева - Любовник из провинции
Митя помчался к стойке, взял себе пятьдесят, слепому двести грамм водки и пошел к столу, предвкушая хорошую философскую беседу...
Но слепой приказал: вали отседа. Домой. Не люблю в канпании пить. Иди, я сказал.
Митя не посмел ослушаться и даже не стал пить свои пятьдесят, придвинул стакан к руке слепого. И ушел.
Дома его уже нетерпеливо ждали, и когда он вошел нетвердой походкой, папа хотел взреветь, Нэля остановила его жестом и увела Митю в спальню.
Там она устроила ему тихий, но основательный скандал. Выходило, что у Мити задатки пьяницы, что его мало интересует семья, что, наверное, зря они сразу завели ребенка, лучше было бы сделать аборт и Нэле продолжить учебу, а там... Там посмотреть, смогут ли они составить настоящую семейную пару, Нэля в этом сейчас вовсе не уверена. Митя услышал из этого только - аборт и вскинулся: как? Ты могла бы убить Митеньку?
Это пронзило его ужасом и почему-то вспомнился слепой с его "похоронил"...
Нэля сама испугалась того, что сказала и истерично зарыдала, но тут Митя знал, как действовать, он задрал ей платьице, снял трусики и свершил то, что вершат все мужчины, успокаивая женщин. Истерика прекратилась. Все забыто. Только жажда тел занимала их.
Митеньке был месяц, а Нэля снова забеременела.
Узнав об этом, она долго втихомолку рыдала и пришла к решению, что надо делать аборт, а после предохраняться, то есть накупить презервативов ( никто до этого горького опыта не говорил с ними на темы предохранения, считалось неприличным).
Ночью, после сеанса страстей, она сказала об этом Мите.
Он пришел в неистовство: как? Ребенка убить? Это невозможно! Это преступление!
На что Нэля шепотом кричала, что ему жаль зародыша, но не жаль ее, она не выдержит подряд такой же беременности, родов и второго младенца.
- Ведь мне только восемнадцать! - Рыдала она. - И сразу второй ребенок, ты с ума сошел, Митя!
Митя задумался. Конечно, в чем-то Нэля права... Но, даже если теперь пойти на аборт или родить второго, как дальше?.. Не рожать же подряд, а Митя уже знал, чувствовал, что семя у него
сильное и Нэля к нему приспособлена: с первого раза залетела и второй - так же.
О том, чтобы предохраняться, Митя как-то не думал, а презервативы считал чем-то непристойным.
Пока он размышлял, Нэля сказала: хочешь ты или нет, Митя, но я делаю аборт. Таскаться снова с пузом, даже стыдно! Может, через год, два, но не теперь.
Митю удивила ее жесткость и, поняв, что она не отступит, кивнул головой, соглашаясь на аборт.
В эту ночь они больше не прикоснулись друг к другу.
На следующий день Нэля пошла к врачу. Он ее не отговаривал, потому что знали, что ребенок - еще крошка и беременность была тяжелой, тем более, что поликлиника была элитная, папина, для высокого начальства.
Аборт ей сделали. И хотя ввели местный наркоз - было страшно и ужасно от того, что внутри нее жутко скребли чем-то металлическим и что-то выбрасывали в стоящий рядом большой эмалированый лоток.
Она даже потеряла на мгновение сознание и очнулась от того, что вокруг нее суетилось несколько человек и кто-то из врачей держал пульс, а другой совал в нос ей что-то пахучее.
Ее хотели оставить на день, но она не согласилась, а уехала на папиной машине через два часа, - в состоянии тихого ужаса.
Митя ждал ее дома, не пошел в институт и был чуть не бледнее ее.
- Нэличка! - Закричал он, как только она вошла в дом, - я думал - с ума сойду!..
Она разрыдалась и по свежим следам рассказала, как все это жутко и непереносимо, что больше она никогда в жизни не пойдет на это. Сурово посмотрела на Митю и заявила, что теперь они будут предохраняться и вытащила из сумочки пакет с иностранными презервативами, который она купила в аптеке при больнице.
- Говорят, они очень хорошие, тонкие, совсем не чувствуются. Митя с отвращением посмотрел наэти розовые и голубые резинки и в свою очередь заявил, что никогда их не наденет, - теряется весь смысл любви.
- Ах, вот как! - Закричала Нэля, - ты - эгоист! Ты хочешь только удовольствий, а я - как-нибудь! Подумаешь, аборт, подумаешь, роды! А то, что через два года я стану старой кошелкой и ты сам меня не захочешь, это как? Вот, Митя, или это, или... я никогда не буду с тобой спать! Лучше нам разойтись сейчас. - Нэля замолчала и губки ее сжались узелком - это значило, что она от своего решения не отойдет.
Митя было хотел ее завести, стал целовать, но она на него так глянула!
- Ты - сумасшедший? - Спросила она ледяным голосом, - ты, что, не понимаешь, что две недели мне нельзя?
- Я же люблю тебя... - прошептал Митя, но голос его упал: как, еще две недели? Он не может так долго ждать!
Но ждать пришлось.
Через две недели ночью у них разразился скандал: Нэля на давалась ему ТАК, а он кричал, что не наденет эту гадость.
В общем, пришлось ему-таки смириться, но они договорились, что надевать он будет перед самым концом. И это была такая ерунда, что пришлось Мите надевать эту гадость сразу, отчего у него на какое-то время даже все упадало и с тех пор секс с Нэлей стал для него неинтересным и как бы просто физиологически необходимым - не было того захватывающего чувства обладания, не было улета в небеса, не было всего того, за что, собственно, и любил Митя Нэлю, воображая, что только у них с ней ТАК...
В институте Митя был очень популярен. Певец, композитор, поэт. Первый на курсе женившийся парень и уже отец.
Больше всех гордился приятелем Спартак, уважая заодно с Митей и Нэлю, и ее папу.
Девчонки пытались вспомнить Нэлю, но не могли - она появилась в институте ненадолго и почти сразу исчезла. Поэтому, в разговорах она стала немыслимой красоткой, и еще министерской дочкой, что было правдой.
Митя, возносясь в мягких облаках славы приобрел совершенно иной, как бы теперь сказали, - имидж.
Он красиво и модно одевался, стригся у лучшего парикмахера, приобрел новую поступь - теперь он как бы скользил среди почтительных масс, загадочно улыбаясь изогнутым как лук ртом и не давая заглянуть себе в глаза.
Он не подрос, но его тонкая фигурка приобрела некоторое количество мускульного мяса и вместе с тем странную зверячью эластичность.
Девицы изнемогали от желания поближе сойтись с ним, но он всегда оставлял зазор меж собой и другими, будь то женщина или мужчина. Так он решил, и сделал совершенно точный шаг - ничто так не увлекает, как таинственный прекрасный юноша. Был ли Митя - прекрасным?
Конечно же, нет, но и не был уже тем занюханным мальчонкой, который не так давно прибыл в Москву. В нем ясно обозначился шарм, а это больше, чем красота.
Спартак все больше прикипал к "своему Митечке", он был из тех людей, кому необходим идеал, и идеал для Спартака нашелся. Теперь он ходил за Митей в качестве всего, - друга, собутыльника, глашатая митиных творческих успехов, телохранителя...
