Людмила Белякова - Любовь. Офисная версия
— Я… я что-нибудь не так делаю? — едва шевеля языком, спросила она.
— Нет, нет, все так, — тоже тихо ответил он, — просто ты сейчас такая безумно красивая… Залюбовался.
— Мне так стыдно, Миша.
Жанна попыталась освободиться, но не смогла даже двинуться.
— Или отпусти меня, или…
— Или, детка, или!
— …Что это за эксперименты надо мной? — пытаясь изобразить неудовольствие, сказала Жанна Мише на ухо, когда он, обессилев, опустился на нее и она благодарно обняла его за плечи.
— А что ты все стесняешься?
Он перевернулся на бок и увлек ее за собой.
— Зачем все эти новшества? — не открывая глаз, пожала плечами Жанна.
— Я тебя изучаю. — Он слегка отвел искусственные светлые прядки с ее лица. — Ты такое интересное, необычное создание. А что ты делаешь, что у тебя такая гладкая кожа?
— А тебе зачем?
— Мне тоже надо за собой следить. Публика и за эстетику тоже платит. Положение, как говорится, обязывает.
— Ну, есть один секрет.
— Расскажешь?
— Для тебя даже сделать могу. Только этот состав горячим наносить надо.
— Ой, только не на!..
— Кто про что!
Миша разразился нарочито противным визгливым смехом, а Жанна попыталась подняться.
— Ты куда?
— Парик снять и водички попить.
— Ну не надо снимать, пожалуйста!
— Жарко, и он, пока новый, давит. — Видя его разочарованный вид, добавила: — Хочешь, я их дюжину куплю и каждый день менять буду?
— Хочу, очень хочу!
Когда Жанна вернулась в комнату, Миша, накинув халат с тигриной мордой на спине, перебирал пультом программы.
— Кстати, только полвосьмого. Может, оденемся и пройдемся? — предложила Жанна. — Я действительно мало двигаюсь.
— Пойдем. Все равно по ящику ничего нет. Можем до лесопарковой зоны доехать, погулять.
Так они и сделали, вернувшись, когда стемнело и их стали одолевать обильно наплодившиеся по теплу комары.
— А ты меня чем-то намазать хотела, — сказал Миша, допив вечерний чай.
— Сейчас заварю.
Жанна намешала своего фирменного средства и залила его кипятком.
— Правда горячим надо? — опасливо покосился Миша на чашку с зельем.
— Да нет, только пальцам горячо. Главное, чтоб свежее. Пойдем.
На Жанне были только крошечные танга и топик, а Миша, войдя в ванную, скинул халат. На чашку, которую несла в руках Жанна, он продолжал смотреть с подозрением.
— Прикройся, пожалуйста, хоть одной рукой.
— Ой, господи, вот образец скромности-то! Вы в каком веке родились, барышня?
— Так же как и вы, сударь, в прошлом.
— А мне кажется, в позапозапрошлом.
— Значит, неплохо сохранилась — благодаря рецепту.
Жанна подцепила пригоршню смеси и стала размазывать ее по Мишиной груди.
— Не горячо?
— Да нет… А что это, ты можешь сказать?
— Это купленные в соседней аптеке бесцветная хна и розовая косметическая глина. Раз в неделю — и больше ничего не надо. В процессе выглядит не слишком, но очень действенно и фантастически дешево.
Жанна тщательно, прикусив язык от старания, вымазала всего Мишу до пояса и протянула ему чашку.
— Лицо и остальное сам домажешь. Это не проблема.
Но вместо того чтобы взять чашку, Миша схватил ее за свободную руку.
— Нет, так не пойдет. Взялась — доводи до конца. Что за непростительное легкомыслие!
— Ну зачем, ты сам, — засопротивлялась Жанна.
— Я много чего сам могу сделать, но предпочитаю делать это с тобой.
— Фу, Майкл, фу!
— Вот только и слышу — фу да фу! Мажь давай, а то остынет! Сколько ж с тобой хлопот!
Жанне пришлось смириться, и, присев на корточки, она быстро, двумя руками обмазала смесью его длинные, крепкие ноги. Это доставило гораздо больше удовольствия, чем она думала.
— Так, не умерла от переутомления? — строго спросил Миша.
— Нет. Потрясающе смотришься с этим оттенком, — говорила Жанна, напоследок разрисовывая ему лицо. — Как терракотовая фигурка из Ниневии. Прямо древний ассириец.
— А там много осталось? — спросил Миша, поворачивая к себе ее руку с чашкой.
— Да уж я не поскупилась.
— Снимай эту ерунду. Теперь я тебя мазать буду. Поучишься заодно.
— Я вчера мазюкалась. Давай лучше еще раз тебя покрою?
— Э-хе-хе, ты хоть поняла, чё сказала?! Миша поставил чашку на стеклянную полочку и угрожающе двинулся к ней.
— Это ты кого крыть собралась? А ну раздевайся живо, а то я сам!
— Ой, только не пачкай меня!
Жанна предпочла скинуть то немногое, что на ней было, сама, и Миша, щедро почерпнув остывшей уже массы, начал широкими движениями, скалясь от удовольствия, наносить снадобье ей на плечи, грудь и живот.
— Кру-гом! Жанна повернулась.
— Через левое плечо вращаться надо, село! Три наряда вне очереди!
— У меня нет правого и левого. Я амбедекстр. У меня везде право.
— В боксе цены тебе не было бы, — прокомментировал Миша.
— Поздновато, а то б ты меня потренировал.
— А я вообще-то над чем здесь парюсь?
— Так я ж про спорт. Миша присел на корточки.
— Ножки расставь, булочка, а то я важных зон как следует не промажу.
— Ну и не надо. Хватит. Масса остыла. Эффекта не будет. И тебе смываться надо.
— Я смываться не собираюсь! Ноги на ширину плеч, ну?
— Там не важно.
— Это тебе не важно, а мне как раз очень важно.
Миша на корточках сидел у ее ног и, подняв откровенно смеющиеся глаза, с садистским удовольствием наблюдал за ее переживаниями.
— Да видел я это все у тебя! Нарисовать могу!
Жанна нехотя слегка расставила ноги. Мишины руки плотно заскользили по внутренним сторонам ее бедер, еще и пощипывая их.
— Домазывай, исчадие ада. Я тебя в следующий раз каким-нибудь спецсредством намажу, противным, зеленым, несмываемым! Каким кейсы инкассаторские заряжают!
— И буду я как ворованный бакс…
Миша закончил процесс и, ухмыляясь, встал во весь рост.
— Ну и чего теперь?
— С теплой водой разотрем, чтобы ингредиенты еще раз подействовали.
Жанна отрегулировала воду, переключила струю на душ и стала потихоньку смывать смесь с его тела. Миша, немного постояв, принялся делать то же с Жанной.
— Как бы котофеев твоих полосатых не смыть, — промурлыкала Жанна, кладя голову ему на плечо, на ощупь стирая крупинки со спины.
— А действительно, лучше стало, — сказал Миша, разглядывая собственные руки. — И татушки на месте… Ты чего такая квелая?
— Да утомилась вчера, легла поздно, салаты эти крутила, и сегодня столько всего… И мазюка эта, если хорошо впиталась, тоже расслабляет.
