Джанет Дейли - Игра до победы
– Но я хотела кое о чем с тобой поговорить, – сказала Лес.
– А это не может подождать? Я буквально с ног валюсь от усталости. – Минуту назад, когда он говорил о Клодии, он вовсе не казался усталым. Напротив, Эндрю был оживлен и весь светился.
– Хорошо, – сказала Лес, хотя вся дрожала от обиды и негодования. И все ее возмущение было направлено на Клодию Бейнз. Она сердилась на нее за то, что молодая женщина давала Эндрю то, чего сама она, Лес, дать не могла, и гневалась на Эндрю за то, что он это принимал. И еще она сердилась на саму себя за то, что испытывает такие чувства к ним обоим.
– Спасибо, – Эндрю поцеловал жену, едва притронувшись к ее щеке губами. – Спокойной ночи, дорогая.
Все медовые месяцы когда-нибудь заканчиваются, даже и те из них, что начинаются во второй раз. И глядя, как Эндрю идет к дубовой лестнице, ведущей к спальням на втором этаже, Лес спрашивала себя, не подошел ли к концу и ее медовый месяц.
Прошли выходные, но Лес все еще не сообщила Эндрю, что Одра просила ее поехать в Виргинию. Повода так и не подвернулось. Если Эндрю и помнил, что Лес хотела о чем-то с ним поговорить, то он ни словом об этом не упомянул. В начале недели позвонила Мэри, чтобы обсудить сроки их поездки, и Лес предложила отправиться на две последние недели февраля.
Этим же вечером Эндрю встал после обеда из-за стола и извинился:
– Прости, что оставляю тебя одну, но я хочу пойти в библиотеку. Мне надо сделать несколько телефонных звонков.
Он ушел, а Лес засиделась за столом, потягивая вторую чашку кофе. В зеркальном потолке отражались мерцающие желтые огоньки свечей, стоящих на столе. Такая романтическая обстановка, подумала Лес, явно ни к чему сидящему в одиночестве человеку. Она задула свечи и, прихватив с собой чашку с кофе, пошла в гостиную.
Дверь в библиотеку, служившую Эндрю рабочим кабинетом, была прикрыта неплотно. Лес услышала, как муж смеется, беседуя с кем-то, и ее потянуло на этот звук. Она отворила дверь и вошла комнату, подумав, что может выпить кофе и здесь, а потом, когда Эндрю закончит свои звонки, поговорит с ним о предстоящей поездке в Виргинию. Но ей так и не удалось посидеть в широком кожаном кресле у камина.
Как только Эндрю увидел ее, он сказал невидимому собеседнику:
– Подождите, пожалуйста, минутку. – Затем прикрыл рукой телефонную трубку. – Ты чего-то хочешь, Лес?
– Нет, – улыбнулась она, покачав головой.
– Это деловой разговор, – сказал Эндрю, не отнимая ладони от трубки и не продолжая прерванной телефонной беседы.
Прошла чуть ли не минута, прежде чем Лес поняла, что он ждет, пока она выйдет из комнаты. Эндрю не хотел, чтобы она слышала, о чем он говорит. Она испытала странное замешательство, словно ребенок, которому сказали, что ему нечего делать в комнате, полной взрослых. И она смущенно и неловко вышла из библиотеки, не желая оставаться, раз уж ей так явно дали понять, что она здесь лишняя. Однако, выйдя за дверь, Лес остановилась, спрашивая себя, как это она позволила Эндрю выпроводить ее подобным образом.
Она повернулась было, чтобы войти назад, но тут услышала, как Эндрю сказал:
– Извини, Клодия. Так что ты говорила?
Лес так и отпрянула от двери. Она прошла через гостиную к шкафчику с напитками, стоявшему за стойкой бара, и налила себе в кофе изрядную порцию виски. Клодия. Она начинает ненавидеть это имя. Для Лес совершенно ясно, что эта женщина старается понравиться Эндрю. Сколько раз она слышала, как другие говорят, что большинство женщин, сделавших успешную карьеру, проложили себе путь наверх через постель. Эта женщина использует Эндрю. Конечно, он это сам понимает. Может быть, его это не беспокоит. Внутри у Лес словно все свело от чувств, которым она не могла бы подыскать названия, если бы даже и хотела.
Она не знала, как долго просидела, сжимая в ладонях чашку с кофе и виски, как не знала, сколько времени прошло, прежде чем Эндрю вышел из кабинета. Когда он присоединился к Лес, сидевшей у бара, остатки напитка, что плескались на дне ее чашки, были уже совсем холодными.
– Сооружу-ка я себе выпивку, – сказал Эндрю, заходя за стойку. – Что ты пьешь?
– Просто кофе, – солгала Лес.
– А мне, думаю, стоит выпить чего-нибудь покрепче. – Он взял стакан и бросил в него несколько кубиков льда из морозильника. – Сегодня вечером по кабелю показывают что-нибудь интересное?
– Не знаю.
– Ну, в таком случае я сам гляну. – Эндрю добавил в виски немного содовой и поднял стакан. – Ты идешь?
– Нет. – Когда Эндрю повернулся, чтобы уйти, Лес окликнула его: – Эндрю, я еду с Мэри в Виргинию. Одра попросила нас разобрать и упаковать вещи в доме. Меня не будет примерно две недели.
– Когда? – Его, казалось, совершенно не заботило то, что он впервые слышит об этой поездке.
– В середине февраля. Мы уезжаем четырнадцатого.
– А я в тот же самый день уезжаю в Нью-Йорк. Я переиграл сроки поездки и перенес время отъезда на несколько дней вперед. Собирался сказать тебе, но как-то упустил из виду. Во сколько улетает ваш самолет?
– Мы еще не взяли билеты. Этим занимается Мэри.
– Будет удобнее, если мы поедем в аэропорт вместе. Тогда придется оставлять на автомобильной стоянке на одну машину меньше.
– Хорошо.
Лес сама не знала, какой ожидала от него реакции, во всяком случае, не подобной – почти полного безразличия.
Аэропорт был запружен толпами одетых по-зимнему северян, прилетевших в Палм-Бич в поисках тропического тепла. Сквозь поток укутанных в меха приезжих, пробивавшихся к дверям, Лес увидела Мэри, указывающую носильщику, нагруженному багажом, дорогу к регистрационной стойке, где она поджидала сестру.
– Я уже взвесила свои чемоданы, – сказала Лес, когда Мэри наконец добралась до нее.
– Отлично.
Носильщик водрузил багаж на платформу весов, и Мэри дала ему чаевые. Ожидая, пока ее чемоданы будут взвешены, а корешок квитанции наклеен на конверт с билетом, сестра повернулась к Лес:
– А где Эндрю? Он уже улетел?
– Нет, он пошел к газетному киоску.
После того как все процедуры были закончены, они выбрались из толпы, скопившейся у стойки.
– Будем ждать Эндрю или пойдем на посадку?
– А вот он как раз идет. – Лес увидела, что к ним приближается Эндрю с переброшенным через руку зимним пальто. В другой руке он нес кейс и какой-то пакет.
– Что там у тебя такое, Эндрю? – Мэри кивнула на выглядывающую из пластиковой сумки красную коробку в форме сердца и бросила на Лес лукавый, озорной взгляд.
– Немного шоколада для Клодии, – безмятежно ответил Эндрю, не замечая, как оцепенела при этом ответе Лес. – Она что-то вроде шоколадоголика. Мне следовало бы купить коробочку и для тебя, Лес, но я знаю, что ты не любишь сладкого.
