Люсинда Эдмондз - Ангел в аду
– Паула, вот кто.
Глава 21
– Привет, папа, как съемки? – Фрэнки поцеловала Даниэля и села на стул напротив.
– Как ты, дорогая? Кажется, мы не виделись со времени нашей последней встречи в Лондоне.
– Поэтому и не виделись.
– Я только вчера вечером вернулся в город и провел все время с другом.
Фрэнки не знала, почему ее отцу приходится лгать. Она представила, как отец в сопровождении очередной блондинки выходит из ночного клуба. Газеты писали, что он вернулся со съемок еще неделю назад. Фрэнки даже представить себе не могла, скольким девушкам он кружил голову. Хотя, Даниэль, казалось, всегда немного стеснялся этого.
– Тем не менее, – Даниэль заказал бутылку шампанского «Шардоне», – Завтра, после ланча я приеду к тебе. Я собираюсь пробыть здесь пару месяцев.
– Это здорово, но завтра я переезжаю.
Даниэль выглядел обиженным.
– Почему, Фрэнки? Дом достаточно большой, там хватит места еще трем семьям, и, уж тем более, нам с тобой.
– Знаю. Поэтому и переезжаю, папа. Мне двадцать, и я хочу иметь свою маленькую уютную квартирку. Мне не нравится бродить, как привидение, по огромному дому.
– Хорошо, если тебе так хочется. Но помни, ты в любое время можешь вернуться.
– Спасибо, папа.
– Ну, – сменил тему разговора Даниэль. – Как тебе нравится жизнь в мире кино?
Фрэнки пожала плечами.
– Все о'кей. Мне доставляет удовольствие быть добычей трех обезглавленных монстров и парочки привидений. Я чувствую, что это все, на что годится мое классическое образование.
– Нужно с чего-то начинать, Фрэнки. К тому же, для первой роли это не так уж и плохо.
– Знаю. И радуюсь, конечно. Это не Шекспир, если ты понимаешь меня.
– Я тебя! – Даниэль поднял глаза к небу. – Боже, эта чушь, которую я говорю уже столько лет… иногда я жалею, что не остался в Лондоне. По крайней мере, у меня бы было чувство удовлетворения, а не этих липких монет, которые они отваливают мне год за годом.
– Это смешно, – Фрэнки усмехнулась, – но на парня, за которого Джина вышла замуж, в школе смотрели, как на нового Оливье. А он продался, так же, как и ты, каким-то еженедельным мыльным операм.
Сердце Даниэля остановилось.
– Твоя подруга Джина замужем?
– Да, а что? Это тебя волнует?
– Конечно, нет. Я просто удивился, вот и все. Она казалась такой молодой.
– Точно, слишком молодой, – согласилась Фрэнки. – Забавно, не правда ли? Только двадцать один год, а уже мечтает возиться с пеленками. Хочется надеяться, что она не забудет о своей карьере, ведь она очень талантливая актриса. Но я никогда не была уверена в мужчине, за которого она вышла.
– Что ты имеешь в виду, Фрэнки?
Фрэнки ковыряла вилкой в тарелке.
– О, может быть, я ошибаюсь, но я сразу поняла, кто он такой, как только увидела его. Джина такая наивная. Последний год я пыталась ее вразумить, но не уверена, что достигла какого-нибудь результата. Парень все свои силы кладет на то, чтобы соответствовать размеру своего члена.
Фрэнки засмеялась, не замечая, что Даниэль вздрогнул. Мысль о том, что Джина спит с кем-то, показалось ему просто чудовищной. Она постоянно присутствовала в его мыслях, с тех пор, как он впервые увидел ее. Он надеялся, что Фрэнки пригласит ее с собой в Голливуд пожить немного вместе. По крайней мере, это был шанс встретиться с ней опять. Но она уже замужем. Он старался не выдать своего волнения, слушая болтовню Фрэнки о гробах для нового фильма.
– Послушай, папа, мне надо бежать. У меня днем встреча с одним человеком. Встретимся позже дома, о'кей? – она поцеловала отца и поспешно выбежала из ресторана.
Он заказал большой стакан виски и сидел, уставившись в пустоту. Он потерял Бланш, и теперь, кажется, потерял Джину.
Даниэль залпом выпил виски. Даниэль чувствовал себя самым несчастным мужчиной на свете.
Глава 22
– Они хотят, чтобы ты сыграла три спектакля в этом сезоне в Чичестере, – из телефонной трубки донесся густой голос Питера Кросса.
У Джины упало сердце.
– Сколько? – дрожащими губами переспросила она.
– В общем – четыре месяца. А тебе не хочется узнать, какие роли они предлагают, перед тем, как обсудить сроки?
– Да, конечно.
– Роли очень хорошие: Маша в «Трех сестрах», Ариель в «Буре» и Гринни в «Относительно говоря». Ну, что ты об этом думаешь?
– Мне очень нравится.
– Замечательно. У театра отличная репутация. Думаю, ты примешь это предложение.
– Да.
– Ты получишь хорошие деньги. Во-первых, на десять фунтов больше, чем тебе полагается по профсоюзной карточке, ну и, конечно, аванс. В общем, выйдет около восьмидесяти фунтов в неделю. Ну, как, звучит?
– Великолепно.
– Отлично, иду заключать контракт. Репетиции начинаются через две недели, в середине марта. Поздравляю тебя, потом перезвоню.
Джина положила трубку и, не мигая, уставилась на канал за окном. Она совершенно растерялась. С одной стороны, ее должно трясти от радости снова получить работу, но с другой стороны, это означало уехать от Мэтью.
Мэтью иногда приезжал домой так поздно, что она уже переставала его ждать и ложилась спать. Он клялся, что его возвращения среди ночи или даже утром никак не связаны с Паулой Френклин. Он объяснял это тем, что он молодой перспективный актер, и ему приходится часто ужинать и встречаться с нужными людьми. Джина не совсем верила в это, так что, уезжая в Чичестер, она оставляла своего мужа с Паулой.
Джина подошла к бару и налила себе водки с тоником. Сделав большой глоток, она еще раз подумала, как иронична жизнь. От долгого безделья у нее появились неуверенность и депрессия, а теперь, когда ей предложили работу, и притом, очень неплохую, мысль о расставании с Мэтью по-настоящему пугает ее. Она была совершенно уверена, что Мэтью крутит роман с Паулой. Все общеизвестные признаки, о которых пишут в женских журналах, были налицо. На воротничке его рубашки она как-то нашла следы губной помады, теперь он редко занимался с ней любовью. Она даже не могла вспомнить, когда же это было в последний раз. Он явно изменил к ней свое отношение. Несколько вечеров, приходя домой рано, он был, как чужой, не проявлял к ее делам никакого интереса – просто съедал ужин и целый вечер смотрел телевизор.
Когда она, сохраняя полное спокойствие, пыталась заговорить с ним об этом, он тут же останавливал ее и говорил, что от безделья в ее голове рождаются бредовые мысли, и выглядит она при этом просто нелепо. Все заканчивалось тем, что у Джины начиналась истерика, и она запиралась в ванной. Мэтью больше не пытался ее успокоить. Общение между ними, казалось, полностью нарушилось. Конечно, если у него роман, она едва может его в этом обвинять. Джина налила себе еще большой стакан и посмотрела на снующие по каналу баржи.
