Рут Сабертон - Кэти Картер ищет принца
Я безумно надоела самой себе.
Когда наступает третье воскресенье, я решаю бросить работу (слава Богу, всякий врач, увидев слово «учитель», охотно подтвердит, что у пациента сильнейший стресс). Довольно слез. Пора взять судьбу в свои руки и отстать от Олли и Мэдди. Миландра не отпустила бы Джейка просто так. Значит, надо побороться за Джеймса. Проблемы нужно улаживать.
Когда Олли уходит на работу, мрачно сетуя на то, что ему приходится замещать лентяйку, я иду в ванную, пересаживаю Кусаку в ведерко и привожу себя в порядок с таким рвением, как будто от этого зависит моя жизнь. Я оттираю, скребу и драю буквально каждый сантиметр тела и даже добавляю ярко-красного оттенка волосам. Ванная выглядит так, словно здесь побывал Дракула, и вдобавок я запачкала купальный халат Олли, но результат того стоит. Я кручусь перед зеркалом в коридоре, любуясь своим отражением. Юбка сделалась просторней на талии, даже лицо немного похудело. Вино и скорбь творят чудеса.
Я себе нравлюсь.
Мой план не может провалиться.
Стоит чудесное солнечное утро. Небо над лондонскими крышами в кои-то веки утратило привычный свинцовый оттенок — оно ярко-голубое, и по нему плывут легкие розоватые облачка. Я решаю, что это хороший знак (все учителя верят в дурацкие приметы), и, чтобы отпраздновать победу, выпиваю кофе в маленьком итальянском кафе на станции и съедаю черничный кекс. Войдя в вагон метро, сбрасываю на пол забытую кем-то газету и сажусь. Шерстяная ткань юбки покалывает бедра, и на мгновение я жалею, что не надела джинсы. Но в таком случае Джеймс будет лишен возможности полюбоваться моими постройневшими ногами (покрытыми искусственным загаром). Я смотрю на свое отражение в оконном стекле и поздравляю себя с удачей. Когда Джеймс увидит меня, то непременно пожелает воссоединения. Ведь наверняка он по мне скучает.
Я добираюсь без всяких приключений — и почему люди вечно жалуются на метро? Вскоре зелень сменяется рядами домов. Крошечные садики вплотную подходят к железнодорожным Путям, на газонах валяются детские игрушки, выстиранное белье развевается на ветру, земля так и ждет, чтобы в нее что-нибудь посадили. Когда поезд вновь ныряет в тоннель, я читаю в журнале статью об очередном звездном разводе, и настроение улучшается. Если даже Дженнифер и Кайли не смогли удержать своих мужчин, то как быть нам, простым смертным? Нужно очень постараться — именно это я и собираюсь сделать. Выйдя из метро на свет, чувствую прилив уверенности. Все наладится, не сомневаюсь.
Теперь надо найти офис Джеймса, и проблемам конец. Но проще сказать, чем сделать. Где же находится банк «Милвард и Сэвилл»?
Перетряхнув свою дырявую память, я пересекаю сквер и направляюсь к внушительному зданию из стекла и мрамора. Оно блещет на солнце, почти заслоняя купол собора Святого Павла. Ничего удивительного, ведь «Милвард» едва ли не самый внушительный храм Мамоны в Лондоне. Судя по тому, насколько здесь безлюдно, поклоняться этому богу непросто.
Я расправляю плечи и глубоко дышу. Выдох — волнение прочь. Вдох — да здравствует спокойствие! Всегда знала, что йога полезна. Может быть, Олли прав и мне никогда не светит заниматься спортом по-настоящему, но, во всяком случае, основы-то я постигла.
Поднимаюсь по мраморным ступеням, цокая каблуками, словно лошадь — подковами. Смелей, Кэти. Ничего не бойся. На мне изящный деловой костюм (я купила его для работы, но надела только раз, поскольку ученики схватились за бока от смеха), и в нем я ничуть не хуже любого обитателя Сити.
Разве что вешу чуть больше нормы.
— Кэти!
Я оборачиваюсь, но, к сожалению, это не Джеймс, который бежит навстречу с распростертыми объятиями. Эд Гренвилл ковыляет по лестнице, тряся жирными щеками и поправляя очки на носу. Кажется, он не слишком рад, что неудивительно, если вспомнить нашу последнюю встречу.
— Господи, Кэти, — отдуваясь, произносит он, качает головой и толстым пальцем поправляет очки. — Не ожидал увидеть тебя здесь, старушка. Ты прямо-таки застигла меня врасплох.
— Не пугайся, Эд, — жизнерадостно отвечаю я. — Я не прихватила с собой ни омара, ни кактус. Просто хотела поболтать с Джеймсом.
Судя по выражению малодушного страха на лице Эда, можно подумать, что я предложила станцевать стриптиз прямо на лестнице банка.
— Джеймс еще не приехал.
Я поражена. Джеймс опаздывает? Я вряд ли удивилась бы сильнее, даже если бы Эд заявил, что Земля плоская. Джеймс всегда приезжает на работу к семи. По нему часы можно сверять.
— Значит, он и впрямь тяжело переживает разрыв, — предполагаю я. Неудивительно, что Джеймс не отвечал на сообщения и не брал трубку. Он слишком расстроен, чтобы увидеться со мной, и его мучает совесть — бедняжка боится, что расплачется, если заговорит.
— Э… — начинает Эд.
— Никаких проблем, я не проболтаюсь, что в курсе. Знаю, Джеймс терпеть не может, когда его отвлекают от работы.
Эд еле заметно улыбается.
— Я передам, что ты заходила. Может, пойдешь домой? Я попрошу, чтоб он тебе перезвонил.
Я улавливаю намек.
— Когда он приедет? Может быть, я загляну во время ленча? Или Джеймс по-прежнему утверждает, что ленч — это для хлюпиков?
Я смеюсь, но Эд молчит. Он не сводит глаз с ярко-красного «мерседеса», который останавливается у входа. За рулем женщина в огромных темных очках, обладательница целой гривы светлых волос. Она целует пассажира, который отвечает так энергично, как будто готов заняться сексом прямо в салоне.
И этот пассажир, несомненно, Джеймс.
У меня кровь стынет в жилах.
— Прости, старушка, — говорит Эд.
В животе стягивается узел, и на мгновение кажется, что сейчас я расстанусь с завтраком. Быстро сглатываю.
— Кто это?..
— Элис Сэвилл. — Эд старательно отводит взгляд. — Она здесь проходит практику. Э… работает под началом Джеймса.
— Да уж…
Джеймс и Элис продолжают целоваться в машине словно подростки.
— Поскольку отец у нее директор банка, она вольна работать по собственному расписанию, — продолжает Эд. — Элис всегда опаздывает. Особенно после того, как начала встречаться с Джеймсом.
Неудивительно, что он не отвечал на мои сообщения.
— И давно они вместе? — Мой взгляд прикован к парочке в машине, как будто стрелка компаса к полюсу. — Ради Бога, не лги, Эд.
Эд бормочет:
— Кажется, месяц…
Математика никогда не была моей сильной стороной, но, если не ошибаюсь, злополучный званый ужин состоялся всего две недели назад. Я снова смотрю на Элис Сэвилл, загорелую и золотоволосую, и понимаю, по какой причине Джеймс со мной порвал. Омары, собаки и кактусы тут ни при чем. И дело даже не в том, что я не влезаю в десятый размер. Он просто нашел более привлекательный объект.
