Кэролайн Андерсон - Дом, где поселилась любовь
— О, Сэм...
Она сняла чайник с плиты и бросилась в его объятия.
— Я скучала по тебе, — шепнула она, уткнувшись лицом в его плечо. — Это кажется безумием, мы знакомы два дня, но... я не знаю.
— Согласен. Тоже не знаю, почему, но так и есть. — Он приподнял ее голову, испытующе заглянул в глаза. — Пойдем в спальню.
Его голос звучал хрипло, отрывисто. Все ее благие намерения — не торопиться, узнать друг друга получше — испарились.
Просто она его хочет, жить без него не может, любит...
Она впустила собак, дала им печенья и повела Сэма наверх. Едва дверь захлопнулась, Сэм потянулся к ней, желание захлестнуло его, руки у него дрожали, дыхание стало прерывистым.
То же самое происходило и с ней.
— Сэм...
— Джемайма...
И их тихие стоны растворились в пламени первого поцелуя. Одежда полетела во все стороны. Потом темп слегка замедлился, словно обнимать любимую было для него самым главным, а все остальное произойдет само собой.
— Как мне хорошо с тобой... — простонал он. Его руки ласкали ее, касались ее с нежностью, доводившей до экстаза.
Джемайма подумала, что закричит, когда он на секунду прервался, чтобы защитить ее от возможных последствий, но тут же снова с ней соединился, поднимаясь по крутой спирали все выше и выше, пока волна наслаждения не схлынула и не оставила их бездыханными и опустошенными в объятиях друг друга.
— Сэм? — шепнула она.
— Знаю, — отозвался он еле слышно. — Знаю, дорогая.
Его руки сомкнулись вокруг ее тела, защищая и баюкая ее, а сердце, бившееся как сумасшедшее, постепенно успокаивалось...
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Мне тут пришло в голову...
Голос Сэма звучал над ее ухом. Джемайма устроилась поудобнее, наслаждаясь теплом его сильного тела.
— Мм?..
— После того как ты упала в речку, мы не очень-то ясно соображали. Ты не могла забеременеть?
Забеременеть? Господи, да она вообще не соображала, не то что ясно.
— Мм... — протянула она, стараясь сосредоточиться. — Не знаю... не думаю. Должна сознаться, эта мысль мне и в голову не пришла.
Он еще крепче прижал ее к себе.
— Мне тоже... я радовался, что ты теплая и дышишь, и не беспокоился больше ни о чем. — Он поколебался. — Ты не принимаешь таблетки или еще что-нибудь?
Джемайма отрицательно качнула головой.
— Нет... не было необходимости.
— Значит, ты думаешь, это не исключено? — мягко спросил он, и, не будь она уверена в обратном, заподозрила бы, что в его тоне звучала надежда.
Он ждал, затаив дыхание, пока она не сообразила, что он может уловить ее замешательство.
— Не знаю, — призналась она. Собственная беспечность ее не удивила. Она была слишком занята, чтобы обращать внимание на свой цикл, и, не видя причин тревожиться по этому поводу, имела о нем самое смутное представление.
— Ты мне скажешь?
Она подумала о своем теле, представила себе, каково это — носить под сердцем ребенка Сэма, и испытала тупую, почти физическую боль.
— Сомневаюсь, что я забеременела, — с трудом выговорила она, наконец вспомнив, что находится в начале своего цикла. Сегодня вечером, однако, вероятность выше, так что он вовремя спохватился, а сама она не в состоянии ни о чем думать.
Сэм повернулся к ней и заглянул в глаза.
— Я должен скоро идти, — пробормотал он. — Я просил своих не ждать меня, сказал, что уеду сразу после обеда. Мне столько еще нужно сделать до церемонии открытия!
Он уже выглядел озабоченным, и Джемайма почувствовала, что он от нее ускользает.
— Как насчет кофе? Мы хотели выпить по чашечке перед твоим уходом, — предложила она, стараясь оттянуть неизбежное.
— У меня есть идея получше. — Его губы коснулись ее рта — теплые, мягкие, нежные, — и она выбросила из головы мысль о его отъезде и решила наслаждаться последними мгновениями, которые он проведет с ней, прежде чем вернется в свой мир.
Сэм позвонил в воскресенье утром — Джемайма только что закончила дойку — и сообщил, что добрался благополучно. Он говорил по мобильному телефону, и до нее доносился шум стройки.
— Послушай, извини, мне уже пора идти. Я на площадке. Говорят, меня кто-то спрашивал. Скоро позвоню. Пока, береги себя.
— Ты тоже. — Она подержала в руках трубку, глаза наполнились слезами. Безумие, но она уже по нему скучает.
Она еще раз посмотрела видеокассеты — просто чтобы растравить себе душу, а потом вывела собак на прогулку на холм. Села там на поваленное дерево, глядя на деревню внизу и поля, которые так любила, и принялась думать о Сэме.
Вернулась она к вечерней дойке. Закончив, покормила кур и телят, потом пошла в дом, сделала себе бутерброд, съела его в обществе собак. Последнее время она мало спала, поэтому легла в постель — и все время думала о Сэме.
Ты должна взять себя в руки, строго приказала она себе. Перевернулась на другой бок, взбила подушку, уткнулась в нее лицом, подушка все еще хранила едва уловимый запах его одеколона — специально, чтобы ее помучить! Она зарылась носом в подушку, глубоко вздохнула и позволила воспоминаниям нахлынуть на нее.
Хоть Сэм и уехал в Лондон, его образ все еще здесь, с ней, ясный и четкий. Стоит закрыть глаза — и слышится его смех, тихий звук его голоса, его прерывистое дыхание...
Джемайма села в постели, включила свет, потянулась за книжкой, прочитанной до середины, когда Сэм приехал девять дней назад, — господи, неужели прошло всего девять дней? Может, роман отвлечет ее от мыслей о Сэме?..
— Джемайма?
Со счастливой улыбкой на лице Джемайма уселась с ногами в кресло у телефона.
— Привет, Сэм! — воскликнула она, чувствуя огромное облегчение оттого, что он наконец позвонил.
— Как дела?
— Справляюсь. А как твоя стройка? К сроку успеют?
Он коротко вздохнул.
— О, более или менее. Были некоторые проблемы. — После паузы он добавил: — Я скучаю по тебе.
— Я тоже. Кажется, что ты очень далеко.
Он издал отрывистый, безрадостный смешок.
— Все равно что в Сибири. Послушай... — Он резко выдохнул. — Может, приедешь на открытие? На следующей неделе, в пятницу вечером.
— Я? — пискнула она.
— Не удивляйся так. Почему бы и нет? Я подумал, может, тебе будет интересно посмотреть. Честно говоря, мне нужен свой человек для моральной поддержки. Здесь будет сущий ад, и... я боюсь до смерти.
— Тебе нужен кто-то для утешения?
Он хмыкнул.
— Чтобы разделить со мной все, что придется пережить. Просто будь рядом.
— А твои родители?
— Они приедут, но это другое. Мне нужна твоя поддержка, но в то же время мне хочется праздника. Было бы замечательно, если бы ты приехала.
