Нина Бодэн - Знакомые страсти
— Ну, детка, впредь гляди в оба, — прошептала Малышка и улыбнулась сама себе.
Часы пробили девять. На девятом ударе в бар вошел Филип Ньюхауз. У Малышки перехватило дыхание, но он весело улыбнулся ей, и она опять успокоилась. К тому времени, как он купил виски для Малышки и пиво для себя и уселся рядом с ней возле камина, она уже освоилась и ей казалось, будто они знакомы не один год.
А вот Филип чувствовал себя не совсем в своей тарелке. Когда он начал произносить заранее подготовленную, хотя и короткую речь, Малышка смотрела, как свет играет у него в волосах и как золотятся его веснушки. Ему, видите ли, захотелось извиниться за то, что он не ответил вразумительно на ее вопрос, работает он на ферме или не работает. Ему и самому неясно, почему так получилось и зачем он выставил себя дурак дураком. На ферме мог остаться лишь один из сыновей, ну а его брат любит эту работу в отличие от него. Он же читает право в университете и еще имеет адвокатскую практику в Лондоне, специализируется на наследствах. Возможно, для кого-то это звучит скучно, а ему нравится. И не столько нравятся всякие юридические закорючки, сколько ему интересно поведение разных людей, их отношение к собственности. Удивительно, какие еще бывают атавизмы и как одинаково ведут себя разные поколения даже в одной семье. Все это Филип изложил, словно бы извиняясь, однако это было похоже скорее на вручение верительной грамоты или рекомендательного письма. Закончив свою речь, он выжидательно замолчал.
— Ну почему скучно? Семейные страсти не бывают скучными!
Филип довольно улыбнулся. Малышка тоже улыбнулась и поняла, что он ждет ответных откровений. Тогда она перевела взгляд с его улыбающегося лица на яркие языки пламени и лениво спросила:
— Приятно смотреть на настоящий огонь, правда?
— А вы хорошо смотрели?
Малышка не поняла, что он имеет в виду. Потом обратила внимание на отсутствие дыма и вспомнила, что полено никто ни разу не ворошил. Обман! Отлично сработанный газовый камин.
— Убедительно смотрится, если прежде такого не видели. Но, как пластмассовые нарциссы, то и не то, стоит лишь приглядеться повнимательнее. Не знаю почему, но мне всегда кажется, что меня надувают.
— Мне тоже! — удивленно воскликнула Малышка. Их взгляды встретились, и оба рассмеялись. — Во всяком случае, еда была настоящая и вкусная, вы оказались правы.
И она рассказала ему, что ей подали на ужин.
— Мне ли не знать их суп! Я ведь позаимствовал у них рецепт. Не скрою, из меня тоже вышел отличный повар. Иначе нельзя, ведь я холостяк, да еще прижимистый!
Деваться некуда! Малышка сделала изрядный глоток виски и рассказала, что замужем, но в процессе развода. Ей хотелось, чтобы ее слова прозвучали легко и естественно и чтобы за ними не последовало никакого натужного замечания. Закрыв глаза, она представила, как он говорит: «Ага! Я не ошибся! Очаровательная женщина разъезжает в одиночестве и завлекает мужчин!» Не дай Бог он еще погрозит ей пальцем. «Пожалуйста, Господи, — молча молила она Всевышнего, — пожалуйста, Господи, останови его!»
Когда Малышка открыла глаза, то увидела, что он смотрит на газовый огонь в камине. Немного погодя он серьезно и сдержанно выразил ей свое сочувствие.
Малышка была так тронута, что ей захотелось заплакать.
— Не стоит. Я даже рада.
Филип посмотрел ей в глаза и кивнул, потом обратил внимание на книгу. Спросил, нравится ли ей Хаусмен. Малышка ответила, что в юности обожала красивую печаль и смерть в его стихах, но она была тогда совсем необразованной, а Филип сказал на это, что дело не в образовании, вот ему, например, Хаусмен нравится до сих пор. Мол, второстепенные поэты воздействуют на слезные железы так же, как популярные мелодии.
— Ах, это правда, — подтвердила Малышка.
Проезжая по Шропширу, она вслух повторяла некоторые стихи, и слезы текли у нее по щекам. «Коричневым стал Венлок-Эдж и светлым Абдон-Берф!» Филип сказал, что почему-то эти названия хватают за сердце. Названия городов, рек и гор.
— Ладлоу, — сказал он, — Онни, Тим и Клан.
Они наперебой вспоминали поэтические строчки и обменивались радостными улыбками. Когда же иссяк запас цитат, Малышка проговорила:
— Но я в самом деле необразованная, правда. Знаете, я ведь не читала «Войну и мир».
— Не читали?
— Нет.
Малышка подумала, что позднее она, скорее всего, вновь проиграет в памяти их разговор и из-за чего-нибудь обязательно поморщится, но теперь ее это не волнует. Какая разница? Какая разница, что они говорят? Главное, они как будто земляки, но встретились за границей и счастливы, что могут обменяться впечатлениями на родном языке.
— Конечно же, я читала «Анну Каренину».
— Конечно, — повторил Филип и взял у нее пустой стакан.
Бар закрылся в половине одиннадцатого. Когда Малышка поднялась со своего места, у нее закружилась голова.
— Господи!
Филип подхватил ее под руку.
— Пять порций виски.
— Правда? — хихикнула Малышка. — Ужасно.
— Ничего, вы крупная девочка.
— То есть?
— Количество потребляемого алкоголя должно соотноситься с весом человека. Может быть, вам стоит прогуляться?
— Я провожу вас до машины.
На улице было ясно и холодно, и яркая луна плыла по темному небу.
— Прохладно, — сказала Малышка и, обхватив себя руками, спрятала пальцы под мышками. — Хотя мне нравится. Я люблю осень. Все лето стояла жуткая жара.
— Замерзли?
— Нет.
Стоянка находилась рядом с пабом, возле кладбища. Открыв деревянную калитку, Филип ступил на мягкую землю между двумя рядами старых памятников.
— Абигайл Дэвис, — прочитала Малышка. — Интересно, какой она была.
И Малышка с удовольствием зевнула.
— Вам лучше?
— М-м-м. А мне и раньше было неплохо.
— Отлично. — Филип замялся. — Послушайте, они сейчас запрут паб, а мне завтра надо очень рано уехать. Мы не могли бы повидаться в Лондоне?
— Да. — Малышка рассмеялась. — Ну конечно.
— Как вас найти?
— У меня есть телефон. Правда, не в квартире, а на лестнице, но в том же доме, где я живу. Если позвоните утром, я буду дома.
Филип достал из кармана ручку и что-то вроде старого конверта, после чего Малышка продиктовала ему номер и сказала:
— Не потеряйте.
Улыбаясь, он покачал головой.
— Пожалуй, мне лучше вернуться, — проговорила Малышка. — А то вдруг они в самом деле запрут дверь.
— Вы правы.
Филип вновь взял Малышку под руку и повел ее к калитке, потом они пересекли стоянку и подошли к двери паба.
— Я позвоню, как только смогу, — сказал Филип. — Но не сразу. Следующая неделя у меня немного напряженная. Все равно это будет скоро.
