Сара Крейвен - Солнечные часы
— Ужасная скука, — ответил он. — Катастрофа от начала до конца.
Он говорил так искренне, что Оливия ему поверила.
— Как твой день рождения?
— Отлично. — Она запнулась. — Спасибо за подарок.
— Не за что.
Вот уж точно не за что, подумала Оливия и тут же оборвала себя. Сейчас нельзя ссориться, надо наводить мосты.
— Послушай, — сказал он. — Я виноват перед тобой. Оставил тебя одну. Может, сходим в кино? Идет новый французский фильм, о нем неплохие отзывы. Что скажешь?
— С удовольствием. Где встречаемся? — радостно произнесла она.
Оливия знала, как Джереми ненавидит иностранные фильмы. Значит, он на самом деле пытается все наладить. И она попытается тоже.
Всю следующую неделю Джереми старался угадать каждое ее желание, а Дилан оставался чужим и отстраненным. Говорил с ней только о работе. Атмосфера между ними постепенно накалялась. Даже новость, что серия передач о премьер-министрах одобрена руководством, не подняла обоим настроения.
Оливия вздохнула с облегчением, когда Дилан сказал, что берет недельный отпуск и уезжает.
— Едешь на курорт? — Она попыталась улыбнуться, жалея о былой непринужденности. Ответом ей был ледяной взгляд. Зря она теряет время, пытаясь что-то наладить.
— Нет, в Ирландию.
Ей захотелось спросить, один ли он едет, но она прикусила язык. А вместо этого сказала:
— Надеюсь, ты отлично отдохнешь. В последнее время слишком много работаешь.
— Спасибо за заботы, — холодно произнес Дилан, — но это излишне. Был бы крайне признателен, если бы ты дала мне на подпись письма, которые я оставлял вчера.
Вот свинья, подумала Оливия яростно. Ставить под сомнение ее профессиональные навыки?!
— Письма готовы, сэр, — отчеканила она, шваркнув на стол стопку бумаг.
Вечером того же дня они сидели с Джереми в ресторане.
— Я нашел квартиру, — объявил он с видом победителя.
— Да? — отозвалась Оливия. — Хорошо.
— Ну, я ожидал большей радости, — укорил он ее.
Оливия вздохнула.
— Прости. Расскажи мне, какая она, где находится…
— Тоже в Ноттинг-Хилле, — ответил Джереми. — Я хочу сказать, это престижный район…
— Конечно, это очень важно, — чуть насмешливо заметила она.
— Ливви, дорогая, тебе давно пора понимать такие вещи, — возразил Джереми.
Кончиками пальцев она гладила кромку бокала. И тут ей вспомнился другой стеклянный закругленный контур с застывшим внутри навеки цветком. От этого воспоминания у нее перехватило дыхание.
— Возможно, гораздо важнее найти свое место в жизни, — произнесла она задумчиво.
— Боже, Ливви, о чем ты говоришь?
— Да так, ни о чем. — Она улыбнулась. — Когда переезжаешь?
— На следующей неделе. Хозяин квартиры на два года уезжает в Австралию, так что есть время присмотреть другую квартиру, которую можно будет купить.
— Тогда ты обогнал меня, — сказала Оливия. — Я переезжаю к Луизе только через десять дней.
— К Луизе? — непонимающе повторил Джереми. — Дорогая, не глупи. Ты будешь жить со мной. Как мы и планировали.
Оливии показалось, что ее окутала тишина. Ледяная тишина билась и кричала в ней, словно в клетке.
— Ливви? Ты слышала, что я сказал? — Джереми вес еще радостно улыбался. — Мы будем вместе!
— Не думаю, что это мудрое решение, — с трудом проговорила она.
— Что ты хочешь этим сказать?
— По-моему, лучше оставить все как есть. По крайней мере пока ты не разведешься.
— Но процесс может занять целую вечность. — Он взял ее ладонь в свою. — Ливви, я много думал в последнее время, и я не хочу больше ждать.
Оливия потупилась. В ее сердце что-то переменилось. И началось это в день рождения. Что-то произошло, и теперь она видит Джереми совсем в ином свете. Да и он смотрит на нее по-новому.
— Кроме того, — продолжал он, — я на тебя рассчитывал. Ты хоть знаешь, сколько стоит снимать такую квартиру?
— Всегда можно найти соседа, — ответила она. — Дай объявление. Желающих — хоть отбавляй.
— Ох, боже ты мой! — Он откинулся на стуле. — В чем проблема?
— Кажется, ни в чем, — ровно ответила Оливия. — Я пока поживу с Луизой, Хилари и Патрицией. И мы поделим плату за квартиру на четверых. Ты мог бы поступить так же.
— Иногда, — медленно произнес он, — мне кажется, что я совсем тебя не знаю.
— Откуда тебе знать? — ответила она шутливо. — Я и сама себя не знаю. — Оливия поглядела на тарелку подтаявшего персикового мороженого, стоящую перед ней. И снова ощутила мокрый ветер с Темзы, увидела темную громаду Тауэра, услышала смех Дилана. Оливия сглотнула и решительно отодвинула тарелку. — Что-то мне больше не хочется.
— Ну и не ешь. Послушай, Ливви. — Джереми подался вперед. — Даже если мы не будем жить вместе, все теперь изменится. — Он хохотнул. — Я хочу сказать, что уже устал от непорочной жизни.
По спине Оливии прошелся холодок. Она знала — Джереми лжет. Но это почему-то было уже неважно.
— И, кстати, — продолжал он настойчиво, — Дилан уехал на несколько дней в Ирландию, так что дом в нашем распоряжении.
— Да, — не успев подумать, выпалила она, я знаю.
Он нахмурился.
— Откуда? Саша сказала?
— Нет, — спокойно ответила Оливия. — Я работаю в телестудии Дилана. Его личным помощником.
— Что? — взорвался Джереми. — Почему ты мне не сказала?
— Я хотела сказать, — ответила она. — Но ты не удосужился меня выслушать. Тебе вообще не интересны мои желания, моя работа, моя жизнь!
Он посмотрел на нее, глаза его сузились.
— Тогда желаю удачи, — сказал он. — У этого парня — острый язык. И жуткий характер.
— Значит, буду держаться от него подальше, отозвалась Оливия ровно.
— Выходит, ты не хочешь быть со мной? Как же ты переменилась.
Она вздохнула и взглянула ему прямо в глаза.
— Просто за последние недели много чего произошло. Возможно, нам обоим стоит проверить свои чувства.
Впрочем, ей это совсем не нужно, думала Оливия, лежа ночью в постели и глядя в темноту.
Она не могла определить момент, когда перестала любить Джереми. Может быть, первые иллюзии покинули ее, когда, приехав в Лондон, она поняла, что ее планам не суждено сбыться.
Ей стало ясно, что она долго носила розовые очки. Образ героя детства, сотканный из фантазий, заслонял ей реального человека. Единственной целью Джереми было затащить ее в постель. А когда она не упала ему в руки, как спелое яблоко, он начал играть на другом поле. Приехав в Лондон, он забыл о ней, как забыл до этого о жене. И все об этом знали, кроме нее.
Странно, но почему-то это открытие не взволновало ее. Только немного жаль, что потратила так много времени и сил на ничтожество. Но одновременно с правдой о Джереми она начала понимать и свои чувства к Дилану. И они пугали ее.
