Сьюзен Виггз - Возвращение
Наконец София обрела дар речи и нарушила неловкое молчание:
— Щенок обмочил коврик.
— Позвольте мне его забрать.
Он протянул за ковриком руку в перчатке и скрылся в кладовой. Мгновение спустя оттуда донесся звук работающей стиральной машины. София мыла руки над раковиной, когда Ной вернулся.
— Полагаю, вы уже познакомились с Опал, — произнес он. — Я называю ее Опал.
Так это девочка, подумала София.
— Почему именно Опал?
— Представления не имею. Разве, выбирая имя, я должен был искать в этом какой-то скрытый смысл?
— Думаю, нет. Так она новый жилец в вашем доме?
— Временный, — ответил Ной. — Она появилась на свет в большом помете, но мать отвергла ее.
— Это ужасно, — печально произнесла София.
— Такое иногда случается. Я выкармливал ее из бутылочки.
— Вы шутите!
— О бутылочном кормлении? — Он пожал плечами и принялся мыть в раковине посуду. — Мне часто приходится так делать. А вас это шокирует?
— Я никогда прежде не встречала человека, который выкармливал бы животных из бутылочки, — призналась она.
— Вот, только что отнял Опал от груди. — Как будто в подтверждение его слов щенок отыскал на полу свою миску из нержавеющей стали и принялся деловито поглощать корм.
София никогда прежде не слышала слов «отнимать от груди», исходящих из уст мужчины.
— Кажется, она неплохо справляется.
Ной кивнул.
— Моя следующая задача — найти ей хозяина.
— Она спала со мной ночью.
Ее слова, похоже, возбудили его любопытство, потому что он снова воззрился на нее с неослабевающим, почти подростковым интересом. София почувствовала себя обнаженной и в то же время необычайно бесстыдной. Драматичный развод и его последствия привели к тому, что женственность ее превратилась в защитную броню, которая сейчас таяла под жарким взглядом Ноя. Возраст тридцать девять лет и приближающееся сорокалетие — малоприятная пора жизни, поэтому откровенное внимание Ноя Шепарда заставило Софию уверовать в собственное могущество.
По крайней мере, в данный момент.
Женщина поправила шаль и прочистила горло, решая про себя, объяснить ли хозяину, почему она одета столь неподходящим образом, или предоставить ему возможность думать все, что душе угодно.
— Благодарю вас за прошлую ночь, — произнесла она, слишком поздно осознав, что ее слова можно истолковать двояко.
— Рад был помочь, — ответил Ной глубоким чувственным голосом, также уловив двойной контекст.
София почувствовала, как щеки ее заливает жаркий румянец.
— Как бы то ни было, я сейчас пойду оденусь и уеду, чтобы не причинять вам еще большее беспокойство.
На лице Ноя расцвела сексуальная улыбка, при виде которой София вновь ощутила себя юной и глупой.
— Вы вовсе не причиняете мне беспокойства, — возразил он.
— Да, но мне еще нужно сделать много дел…
Ной выглянул в окно, за которым расстилалась безбрежная снежная равнина, искорками поблескивающая в солнечных лучах.
— И что же это за дела?
Ной представить себе не мог, как непросто ей было ответить на этот вопрос.
«Переосмысление собственной жизни, например, — подумала женщина. — Воссоединение с детьми. Переоценка видения мира. Искупление ошибок прошлого. Это для начала».
Ной взирал на нее так пристально, что Софии захотелось ему все рассказать. Но нет, сначала она должна была сама во всем разобраться, план ее был слишком хрупок и нуждался в защите от людского скептицизма. Ее коллеги в Международном суде считали ее поступок шагом умалишенной, и сейчас ей меньше всего хотелось изливать душу перед незнакомым человеком.
— Прежде всего мне нужно позвонить сыну и дочери, дать им знать о моем прибытии.
Ной кивком указал на телефонный аппарат на стене:
— Воспользуйтесь моим телефоном. Должен вас, однако, разочаровать, дороги еще не расчистили. Этот снегопад вызван озерным эффектом, и он еще не закончился. Школа округа объявила выходной, и большая часть трасс, включая и ту, что ведет сюда, все еще закрыта для проезда частного транспорта, поэтому я не стал бы слишком рассчитывать на то, чтобы куда-то добраться.
— Полагаю, с погодой спорить бесполезно. — София почувствовала приступ беспокойства. Макс и Дэзи знали, что она прилетает, но считали, что это обычный кратковременный визит. Женщина представления не имела, какова будет реакция детей, когда она все им объяснит. В действительности она сама не до конца представляла, что им сказать. Беллами, семья бывшего мужа Софии, занимали в Авалоне господствующее положение. Многие поколения Беллами родились и умерли на этой земле, в то время как сама София всегда будет считаться здесь чужой, пришлой. Внезапно она остро ощутила собственное одиночество.
— Прежде всего мне нужно собраться, — малодушно произнесла она.
— Ладно, — легко согласился Ной. — Как ваше колено? Вероятно, мне следует его осмотреть.
«Разве он уже это не сделал?» — подумала женщина, подавляя смешок.
— Нет необходимости. Я в порядке. Повязку не снимала, но боли, зуда или иных неприятных симптомов я не чувствую.
— Вам следует принять антибиотик.
— Снова пилюли для ротвейлера? — Женщина пожала плечами. — Конечно, почему нет? Это может подождать до тех пор, пока я оденусь?
— Глядя на вашу сорочку, я испытываю огромное желание сказать «нет». — Ной улыбнулся, и вместо того, чтобы оскорбиться, София чуть не улыбнулась в ответ. — Я серьезно, — продолжил он. — Вам нужно позавтракать, чтобы антибиотик не вызвал расстройства желудка.
Она кивнула.
— Послушайте, — произнесла она, — мне очень жаль, что вчера я запаниковала, увидев кровь.
— Не о чем волноваться. Многие люди не выносят вида крови.
Софии очень хотелось рассказать ему больше, поведать, что от вида и запаха крови она вновь испытала сильнейший прилив ужаса и даже забыла на мгновение, где находится. Все же она ничего не сообщила Ною. Здесь, в мирной покрытой снегом местности, было очень сложно представить жестокость и хаос, свидетелем которых ей довелось стать. Ной, вероятно, решит, что она все придумала.
— Мне нужны мои вещи. Они все еще в багажнике машины, которую я взяла напрокат?
— Я схожу за ними и принесу в вашу комнату.
— Я могу сходить и сама.
— Только не с больным коленом. Я сам все сделаю.
— Ну что ж, спасибо.
Произнеся это, София вышла из кухни и поспешила подняться наверх по ступеням. Она позвонила сначала Дэзи, затем Максу, и в обоих случаях ее сразу переключали на голосовую почту. Женщина положила трубку, не оставив никакого сообщения. Без сомнения, дети решили, что из-за снежной бури она задержится в Нью-Йорке.
