Елена Гайворонская - Тет-а-тет
– Все, – коротко сказал Максим. – Записываете? Щербинин Антон Валерьевич, 1961 года рождения.
– Какие-то проблемы с ним? – уточнил Сергей Сергеевич.
– Нет, все нормально. Это личное. – Максим не хотел распространяться. – До свидания, Сергей Сергеевич. Был очень рад вас услышать.
– Всех благ, – ответил собеседник и отключился.
Какое-то время Максим сидел, облокотившись о стол, смотрел в окно, собирался с мыслями. Яркое морозное солнце отражалось от окна здания напротив, но не могло пробиться сквозь тонированное стекло кабинета. Правильно ли он поступает? Врага надо знать в лицо. Соперника – тем более. Информация никогда не бывает лишней. А дальше – видно будет.
***В свою новую квартиру на Остоженке Максим запустил дизайнера, в двух словах объяснив, что хочет делового минимализма без дурацких наворотов. Евгения на Остоженку ехать наотрез отказалась – дом, в который будут приезжать жена и дети, не место для свиданий. Для встреч Максим снял отличную двушку недалеко от центра, куда Евгении было удобно добираться и от дома и с работы. Одна комната – спальня, другая – кабинет. Ожидая друг друга, оба частенько коротали время за компьютером. Однажды Максим целый час ждал, пока Евгения, развернув ноутбук, утрясала какие-то дела, и попросту заснул. Очнулся от прикосновения ее теплых губ.
– Наконец-то! – прошептал он. – Иди сюда.
– Спасибо тебе, – улыбнулась Евгения.
– За что? – удивился он.
– За то, что принимаешь меня такой, какая есть, со всеми моими заморочками и тараканами, – ответила она.
– Все правильно. Мужики уходят, бизнес остается, – поддразнил ее Максим. – А ну, быстро раздевайся – и в койку!
– Раскомандовался… – В ее голосе послышалась тихая нежность. Или только послышалась? Пальцы медленно расстегивали блузку.
– Дай помогу, – сказал Максим и нечаянно оторвал пуговицу.
– Что ты наделал? – пожурила Евгения. – Это же блузка от Сен-Лорана!
– Ну и брось ее в помойку, – надул губы Максим. – Нечего какому-то Сен-Лорану моей любимой девушке кофточки дарить!
Евгения покатилась со смеху.
– Ты правда не в курсе, кто такой Ив Сен-Лоран? Или ты шутишь!
– Могу сказать совершенно точно: нефтью он не торгует, – остался нарочито серьезным Максим.
– Да ну тебя, ей-богу! – отмахнулась она. – Ты прикалываешься! Перестань меня смешить, а то я не смогу сосредоточиться на другом…
– Я тебя сейчас сосредоточу, – пообещал Максим, – красавица, закрой глазки и протяни ручку…
– Что ты придумал? – Она засмеялась, зажмурилась.
Максим достал перстень из белого золота с большим прозрачным изумрудом.
– Можешь открыть глаза!
– С ума сошел? – воскликнула Евгения. – Я не могу этого принять!
– Еще как можешь, – отрезал Максим.
Она попыталась снять перстень, он – не позволял. Победила грубая мужская сила.
– Ты мне палец оторвешь! – жалобно воскликнула она. – Думаешь, я не догадываюсь, сколько это стоит?
– А я понятия не имею, сколько, – невозмутимо парировал Максим. – Я платил карточкой.
– И куда я это буду носить, на работу?
– На наши встречи, – тут же предложил он. – Можешь надевать только это – и ничего больше. Посмотри. – Он полюбовался рукой Евгении, украшенной мерцающим камнем. – Его цвет подходит к твоим глазам. А если будешь плохо себя вести, – добавил он, строго сдвинув брови, – принесу еще серьги и такую же штуку на шею, и заставлю тебя все это надеть.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, – изобразила покорность Евгения.
– Так бы сразу, – довольно улыбнулся Максим. – Иди сюда, женщина!
…Утомленные, разгоряченные, они долго лежали, обнявшись. Евгения потянулась к сумочке, достала сигарету, закурила.
– А мне? – спросил Максим.
– Это дамские.
– Мои в пиджаке, достань, если не трудно, – попросил он.
– Вообще-то надо бросать, – сказала Евгения. – Я стараюсь.
– А когда начала?
– Когда застала любимого мужа на работе с секретаршей в весьма недвусмысленной позе. – Она криво усмехнулась. – Не судите, да не судимы будете… Чем сейчас я лучше ее?
– Тем, что я тебя люблю, а ее просто трахают, – сказал Максим. – Поедем куда-нибудь поедим?
– Проголодался? – озаботилась Евгения. – Может, закажем пиццу? Видишь, хозяйка из меня никудышная. Я умею только заниматься любовью и торговать недвижимостью.
– И фотографировать, – добавил Максим.
– Немного, – согласилась она.
– Ты отлично снимаешь, – возразил он. – Давай сделаем тебе персональную выставку.
– Брось! – отмахнулась Евгения. – Я же дилетант.
– Ты дилетант? – искренне удивился он. – Посмотри, что сейчас выставляют! Я считаю, что ты безумно талантлива во всем.
– Спасибо, милый. – Ее лицо озарилось мягким мечтательным светом.
– Скажи «любимый», – попросил Максим. – Притворись хотя бы раз…
Думаешь, я притворяюсь? – Евгения загасила сигарету, провела пальчиком по его губам. – Вовсе нет. Мне очень хорошо с тобой. Даже слишком… Знаешь, в выходные я встретилась с Антоном – мы вместе гуляли с Викой. Он в очередной раз предлагал все простить и забыть. Даже предложил помощь в расширении моего бизнеса. Он давно так не разговаривал со мной. Уважительно, как с равной. Не как с чокнутой бабой, которая бесится с жиру и сама не знает, чего хочет.
– И что ты? – Максим вдруг почувствовал, что замерз, набросил на плечи рубашку.
– Еще месяц назад я бы хорошенько подумала, – улыбнулась Евгения. – Но теперь все иначе. Я поняла, как это чудесно – когда тебя любят по-настоящему. Все равно что сравнивать настоящий кофе с растворимым… – Она взъерошила волосы, и те рассыпались по плечам рыжей копной. – Я ответила, что у меня есть другой мужчина. Антон сначала разозлился, сказал, что это дурацкая месть. Потом вдруг засмеялся, объявил, что мы теперь квиты. И его предложение остается в силе. – Евгения усмехнулась. – Так что мне есть над чем поразмыслить.
– Ты по-прежнему его любишь? – спросил Максим.
Евгения помотала головой:
– Нет. Когда-то любила безумно, потом все как-то поутихло, успокоилось… Любовная лодка разбилась о быт… Классический случай. Нет, я больше не люблю его. Но могу спокойно разговаривать с ним, дышать одним воздухом. И слава богу, ведь у нас дочь. Я и так иногда чувствую себя не матерью, а ехидной – разлучила ребенка с отцом, подкинула бабушке, вижу только по выходным… Антон постоянно повторял, что я равнодушная мать. Вот и сейчас я здесь с тобой, а, наверное, должна бы быть с ней…
Неправда, – уверенно возразил Максим. – Ты чудесная мать. Я видел множество женщин, для которых ребенок только повод для того, чтобы не работать. На самом деле дети оказываются брошенными на нянек, а мамаши целыми днями торчат в клубах, магазинах и салонах. У тебя вырастет замечательная дочь. Красивая, умная, самостоятельная, как ты. Она будет твердо стоять на ногах и не захочет зависеть от прихотей богатого мужа. Я хотел бы, чтобы моя Анютка стала именно такой.
