Джин Стоун - Тайные судьбы
Разве могут эти две девушки, примерная ученица Чарли и странная богемная Тесс, когда-нибудь понять ее жизнь и проблемы?
– Ненавижу месячные, – сказала Тесс. – Моя мать называет их проклятием.
– У меня есть грелка, Марина, – вмешалась Чарли.
– Может, примешь мидол? – предложила Тесс. – У тебя уже началось? У меня раньше были такие боли, что меня рвало.
– Моя мать заставляла меня ездить на велосипеде, – сказала Чарли.
– Ну да. Спорт излечит все. Главенство ума над материей и вся прочая ерунда.
Марина скорчилась на кровати. Она больше не могла сдерживать слезы.
– Это не месячные, – призналась она. – Это из-за Виктора.
Девушки замолчали.
Марина закрыла лицо руками и разрыдалась. Боль пульсировала в висках, сжимала сердце и грудь. Никогда прежде за всю свою жизнь Марина не плакала на людях. Она пыталась сдержаться, но всхлипывала все сильнее, хотела запретить себе плакать и не могла.
Она почувствовала у себя на плече ласковую руку.
– Марина, что случилось? – спросила Чарли.
Марина не решалась открыть лицо.
– Господи, Марина, что он сделал?
Это была Тесс.
– Ничего, – потрясла головой Марина и снова всхлипнула. – Абсолютно ничего.
Девушки снова замолчали.
– Что бы там ни было, не надо преувеличивать, – наконец заговорила Чарли. – Расскажи нам все по порядку.
– Тебе станет легче, вот увидишь, – добавила Тесс.
Постепенно рыдания Марины стихли. Сквозь невысохшие слезы она видела Чарли, сидевшую рядом на кровати, и Тесс – напротив на стуле.
– Он не понимает, – начала она. – Он не понимает, как сильно я его люблю. – Она встала, подошла к окну и до конца опустила жалюзи. – Ну вот я все и сказала. Я люблю Виктора Коу. Я люблю своего телохранителя, будь он проклят, а ему на меня наплевать.
Чарли смущенно кашлянула.
– Боже мой, – удивилась Тесс. – Ведь у тебя куча поклонников.
Марина чуть не рассмеялась.
– Куча поклонников, вы говорите? Вы хотите сказать, куча мальчишек. Ведь они всего-навсего мальчишки. Глупые маленькие дети. – Она прижала руку к сердцу. – А Виктор мужчина. Гордый, как все мужчины моей страны. Вам этого не понять. Ни за что на свете. Когда-нибудь я буду править Новокией. Я буду королевой. Мне нужен сильный мужчина. Виктор именно такой.
Марина почти не слышала своих слов. Впервые в жизни она вслух высказывала свое мнение, и мысли мчались, обгоняя друг друга. А еще быстрее их обгоняли слова.
– Я его люблю, – торопясь говорила она, – но это безнадежно. Он телохранитель. А я принцесса. Вы не представляете, что это такое. Вы можете выбрать любого молодого человека. Это не имеет никакого значения. Это не повлияет на будущее вашей страны.
– А он знает, что ты его любишь? – спросила Тесс. – Ты ему сказала?
– Зачем? Это только создаст новые проблемы. Кроме того, у него теперь есть другая, – добавила Марина, повесив голову. – Я слишком долго откладывала признание.
– У него есть другая? – переспросила Чарли. – Здесь?
– Да, – подтвердила Марина и пристально посмотрела на Тесс. – Это твоя подруга, Тесс. Делл Брукс.
Тесс удивленно моргнула.
– Делл? Господи, да она одного возраста с моей матерью.
– Виктор не намного моложе. Ему за тридцать.
– Ты уверена, Марина? Не могу поверить, чтобы Делл...
– Тебе придется поверить. Я видела все собственными глазами.
– Может, они просто друзья, – заметила Чарли.
– Американцы очень наивны, – рассмеялась Марина.
– Все-таки ты должна ему сказать, – настаивала Тесс.
– Я не могу.
– Нет можешь. Но не хочешь.
Марина взглянула на Тесс. Ну что может понимать этот невоспитанный подросток? Или эта долбежка Чарли, которая считает, что счастье зависит от того, сколько у тебя свитеров из ангоры?
– Ты не хочешь ему сказать, потому что боишься, – продолжала Тесс. – Ты боишься, что он не ответит тебе взаимностью и это причинит тебе боль.
– Похоже, ты хорошо знаешь, о чем говоришь, – заметила Чарли.
– Я говорю правду. Может быть, мы, американцы, и наивны, но мы знаем, что страдание – это часть жизни. Возможно, вы там, в Новокии, этого не понимаете. Мне кажется, ты должна все сказать Виктору. И дело с концом.
– Кто знает, как он отреагирует. Может быть, совсем не так, как ты думаешь, – сказала Чарли.
Марина посмотрела на опущенные жалюзи. Виктор думает, что она легла спать, что она в полной безопасности. Он не догадывается, что именно он причиняет ей боль, а не неведомые злоумышленники, якобы прячущиеся за каждым кустом.
Марина повернулась к своим подругам, Чарли и Тесс. Она напомнила себе, что приехала в Америку также для того, чтобы обрести друзей. Она хотела чувствовать себя нормальной девушкой. Вероятно, Чарли и Тесс были более «нормальными», чем она о них думала. И, возможно, Чарли и Тесс все-таки правы.
– Так вы мне поможете? – спросила Марина. – Вы мне поможете разработать план действий?
Они решили, что Марине следует подождать до воскресенья. Она должна сдать своей реферат в понедельник, но постарается закончить его раньше, а Виктору скажет, что ей необходимо поработать в библиотеке Масуниверситета.
В нашей библиотеке совсем нет материалов об апачах, соврет она ему. Они надеялись, что Виктор не предложит воспользоваться книгами в лавке Делл.
Он не предложил. Марина провела час в библиотеке Масуниверситета, листая книги и делая ненужные выписки. Ей было нелегко притворяться, так как Виктор настоял, что будет находиться поблизости. В конце концов, университет – это не Смитовский колледж, и кругом было слишком много людей, что увеличивало опасность.
Марина закончила работу, они вышли наружу и направились к машине под лучами еще ярко светившего солнца. Она не стала садиться на заднее сиденье, а объявила, что сегодня хочет ехать впереди, рядом с Виктором.
Виктор нахмурился.
– Мне надоело смотреть на мир сквозь темные стекла, – пожаловалась она.
Виктор, не говоря ни слова, открыл дверь, и Марина села на переднее сиденье.
В молчании они доехали до дороги номер девять. Когда Виктор повернул к Нортгемптону, Марина начала плакать. Она удивилась, как легко это у нее получается.
– Я скучаю по Новокии, Виктор, – жаловалась она. – Я скучаю по горам.
Виктор задумался, потом медленно кивнул.
– Естественно, что вы скучаете по родине. Мы уже давно не были дома.
Марина молчала, продолжая лить слезы. «Мерседес» не спеша ехал вперед мимо автомобильных стоянок, мимо рощ и аллей, мимо фруктовых садов, фермерских построек и церквей с высокими белыми шпилями.
– Мне бы хотелось, чтобы вы свернули на сорок седьмую дорогу, – сказала Марина, наконец нарушив молчание.
