Елена Ласкарева - Наваждение
— М-м… — замялась Катя. К своему стыду, она не читала Рембо, трудно сравнивать, когда не знаешь оригинала. Но раз Димочка говорит, то так оно и есть. — Похоже…
— Да точно! — перебил ее Дима. — По настроению, по мироощущению…
— Только, я слышала, что Рембо был гомосексуалистом, — сказала Катя.
— Какая чушь! — фыркнул Дима. — Ты на что намекаешь?
— Ни на что…
— И где это ты слышала? В Рыбинске? — презрительно усмехнулся он. — Продавщицы говорили или бабки на лавочке? Можно подумать, что там кто-нибудь интересуется поэзией!
— Ну почему? — слабо возразила Катя. — В нашей газете печатались совсем неплохие стихи…
— Неплохие для провинции, — жестко отрезал Дима. — А в Москве совсем другие мерки.
Катя поспешно кивнула, чтобы не расстраивать Димочку еще раз. Он так нервничает из-за того, что уже второй раз терпит фиаско на вступительных. Не принимает его Москва… не ценит…
В этом году он ходил на подготовительные курсы и во МХАТ, и во ВГИК, и даже в институт культуры. Они с трудом скопили деньги, чтобы оплачивать эти курсы. А что это дало? Ровным счетом ничего. Никаких преимуществ.
В других институтах хотя бы есть предварительные экзамены. Правда, тоже платные, но зато можно определиться наверняка до наступления летней горячки. Но Димочка выбирал исключительно творческие вузы.
И вот итог: в Литинститут и на режиссерский ВГИКа он не прошел по предварительному творческому конкурсу, во МХАТ и Щукинское срезался на первом прослушивании, в Щепкинское — на втором.
И даже институт культуры, который Димочка презрительно называл «Кулек», оказался ему не по зубам. Из трех творческих экзаменов Дима сдал два на троечки, а на третий решил не идти вообще, трезво оценив свои шансы.
А ведь он талантлив! Это бесспорно, как аксиома. Ведь это знает весь их Рыбинск! Недаром Димку еще в нежном мальчишеском возрасте снимало местное телевидение.
Он уже познал вкус славы, толпы визжащих поклонниц, привык к тому, что его узнают на улицах…
А теперь ему так тяжело, бедненькому, влачить серую, обыденную жизнь. Никому он в этой столице не нужен, никто им не восторгается, никого он не интересует…
Да всем вообще наплевать, что есть на свете такой Дима Поляков. Они считают, что таких Димочек — миллионы…
Как они ошибаются, глупцы!
А он держится стойко. Катя давно бы просто с ума сошла от такой невезухи. А Димка еще умудряется готовиться к прослушиванию в молодежный театр-студию, там нужны юноши с хорошими вокальными данными, владеющие любым музыкальным инструментом.
Так написано в объявлении. Но там даже не надеются, что у обладателя вокальных данных окажется к тому же такая симпатичная внешность, такие яркие синие глаза, такая высокая стройная фигура…
И они даже не подозревают, что к тому же он еще и сам пишет песни! Когда они обо всем этом узнают, когда они увидят Димочку — то поймут, что им без него не обойтись, тут же зачислят в штат и доверят ему самые главные роли.
— Милый мой… бедненький… — Катя ласково погладила его по плечу и хотела обнять, но он отшатнулся.
— Бедненький? — передразнил он. — С чего ты взяла?! Ты что, меня жалеешь?
— Нет, что ты!
— Ну вот. И не вздумай. У меня еще не все потеряно. Знаешь, сколько знаменитостей с первого раза не могли поступить?
Катя мотнула головой.
— Уйма! Только не помню фамилий. По три раза пытались, пока наконец в них разглядели искру Божию. А представляешь, как кусали себе локти те, кто их заваливал, когда потом, через годы, они стали народными и заслуженными?!
— Представляю! — хихикнула Катя.
— Я бы на их месте всю жизнь не здоровался с теми, кто меня так нагло засыпал.
— Ну, может, они их простили… — предположила Катя. — А те педагоги, наверное, потом сами жалели, что ошиблись…
— Жалели! — скривился Дима. — А что мне их жалость?! До лампочки! Целый год псу под хвост!
Он, по своему обыкновению, привык, что речь может идти только о нем, и с легкостью переключил разговор с неведомых «великих» на себя любимого.
— Ничего, — примирительно сказала Катя. — Через неделю ты им всем докажешь! Тебя обязательно возьмут, вот увидишь! Кого же брать, если не тебя?!
— Действительно, кого?! — воскликнул Дима и покосился в зеркало старого покосившегося шифоньера. — Знаешь, Катюха, если опять облом, то я в Рыбинск в этом году не поеду…
— Как же так? — растерялась Катя. — Ты же обещал родителям… Твоя мама писала, что она соскучилась…
Дима помрачнел.
— Я тоже… Но только, сама подумай… Что я там скажу? Все ведь думают, что меня тут с распростертыми объятиями ждали. Как же! Сам Поляков приехал! Его сразу, без конкурса, везде с руками оторвут! Одну неудачу можно объяснить случайностью… А вторую? Нет уж! Или на коне, или…
— Или на щите, или со щитом… — робко поправила его Катя.
И в награду получила убийственно презрительный взгляд.
— Ты пиво принесла? Я тут от жажды умираю, а она только языком трещать умеет. Или я не заслужил, не заработал?
Катя поспешно достала из пакета пиво, радуясь, что приглянулась азербайджанцу и он дал ей холодненького, потому что Дима тронул банку ладонью и хотел уже продолжить свою тираду, но, найдя вожделенное пивко холодным, сменил гнев на милость.
— Все-таки люблю я тебя, Катюха… Вот сам не знаю за что, а люблю…
И Катино сердечко екнуло от счастья. Димочка не так щедр на слова и признания, как ей хотелось бы…
— И я тебя… — шепнула она, обвивая руками его шею. — Сильно-сильно… крепко-крепко… на всю жизнь…
— Осторожнее, дурашка, — размягченно бормотнул Дима. — Пиво разольешь… Ну-ну… хватит… Одной любовью сыт не будешь…
Глава 2
ПОЛНОЕ ФИАСКО
Катя видела, что Дима волнуется. Просто он тщательно старался это скрыть, но ее не проведешь.
Любящий взгляд сразу различит суетливое подергивание рук, излишне тщательно зачесанные волосы, едва уловимые нотки беспокойства в голосе…
Целый вечер накануне прослушивания он пел ей весь свой репертуар, поминутно спрашивая:
— Ну как? Это пойдет? Или лучше все-таки это?
Когда прежде Димочку интересовало ее мнение? Да никогда!
И Катя поняла, что просто обязана быть рядом с ним в такой ответственный момент. Ведь если с молодежным театром не получится, то еще один год пропадет впустую… И у него, и у нее…
Грешно так думать… упаси Боже… она вовсе не приносит себя в жертву своей неземной любви! Только когда Димка наконец определится, станет студентом или начнет работать в театре, тогда и Кате можно будет уйти с опостылевшего оптового рынка и тоже попробовать поступить еще разок. Пусть не сейчас, пусть через год…
